вокруг широкая ограда.
Мелькает девушка в окне
Софокл вдруг подходит к ней:
не мучь передника рукою
и цвет волос своих не мучь
твоя рука жару прогонит
и дядька вынырнет из туч.
И вмиг разбившись на матрасе
восстанет молод и прекрасен
истоком бережным имян
как водолей пронзит меня.
Сухое дерево ломалось
Она в окне своем пугалась
бросала стражу и дозор
и щеки красила в позор.
Уж день вертелся в двери эти,
шуты плясали в оперетте
и ловкий крик блестящих дам
кричал: я честь свою отдам!
Под стук и лепет колотушек
дитя свечу свою потушит
потом идет в леса укропа
куриный дом и бабий ропот
крутя усы бежит полковник
минутной храбростью кичась -
сударыня, я ваш поклонник
скажите мне, который час?
Она же взяв часы тугие
и не взирая на него
не слышит жалобы другие
повелевает выйти вон.
А я под знаменем в бою
плюю в колодец и пою:
пусть ветра стон моряк не слышит.
Пусть дева плачет о зиме
и молоко дает змее.
Я опростясь сухим приветом
стелю кровать себе при этом
бросая в небо дерзкий глас
и проходя четвертый класс.
Из леса выпрыгнет метелка
Умрет в углу моя светелка
Восстанет мертвый на помост
с блином во рту промчится пост.
Как жнец над пряхею не дышит
как пряха нож вздымает выше -
но я лежу и не гляжу
как пес под знаменем лежу
но виден мне конец героя
глаза распухшие от крови
могилу с именем попа
и звон копающих лопат
И виден мне келейник ровный,
упряжка скучная и дровни,
ковер раскинутых саней,
лихая кичка: поскорей!,
Конец не так моя Розалья
пройдя всего лишь жизни треть
его схватили и связали
а дальше я не стал смотреть.
И запотев в могучем росте
Всегда ликующий такой -
никто не скажет и не спросит
и не помянет за упокой
ВСЕ
1926 год.
- 88 -
* * *
Открыв полночные глаза
сидела круглая коза
ее суставы костяные
висели дудками в темноте
рога сердечком завитые
пером стояли на плите
коза печальная девицы
усы твердые сучки
спина - дом, копыто - птица
на переносице очки
несет рога на поле ржи
в коленях мечутся стрижи
Борух на всаднике полночном
о камни щелкает: держи!
4 марта 1929 года.
* * *
Вот грянул дождь,
Остановилось время.
Часы беспомощно стучат.
Расти, трава, тебе не надо время.
Дух божий, говори. Тебе не надо слов.
12 августа 1937 года.
ФОКУСЫ!!!
Средь нас палочке деревянной
сидит кукушка в сюртуке,
хранит платочек румяный
в своей чешуйчатой руке.
Мы все, как бабушка тоскуем,
разинув рты, глядим вперед
на табуретку золотую -
и всех тотчас же страх берет:
Иван Матвеевич от страха
часы в карман переложил.
А Софья Павловна, старуха,
сидела в сокращеньи жил
А Катя, в форточку любуясь,
звериной ножкой шевеля,
холодным потом обливаясь
и заворачивалась в шеншеля.
Из-под комода ехал всадник,
лицом красивый, как молитва,
он с малолетства был проказник,
ему подруга - битва.
Числа не помня своего,
Держал он курицу в зубах -
Иван Матвееча свело,
загнав печенку меж рубах.
А Софья Павловна строга
сидела, выставив затылок,
оттуда выросли рога
и сто четырнадцать бутылок.
А Катя в галстуке своем
свистела в пальчик соловьем,
стыдливо кутаясь в меха
кормила грудью жениха.
Но к ней кукушка наклонялась,
как червь, кукушка улыбалась,
потом на ножки становилась
да так, что Катя удивилась,
от удивленья задрожала
и, как тарелка, убежала.
2 мая 1928 года.
- 90 -
* * *
1. Однажды Андрей Васильевич шел по улице и потерял часы. Вскоре
после этого он умер. Его отец, горбатый, пожилой человек целую
ночь сидел в цилиндре и сжимал левой рукой тросточку с крючкова-
той ручкой. Разные мысли посещали его голову, в том числе и та-
кая: жизнь - это Кузница.
2. Отец Андрея Васильевича по имени Григорий Антонович, или вер-
нее Василий Антонович, обнял Марию Михайловну и назвал ее своей
владычицей. Она же молчала и с надеждой глядела вперед и вверх.
И тут же паршивый горбун Василий Антонович решил уничтожить свой
горб.
3. Для этой цели Василий Антонович сел в седло и прихал к профе-
ссору Мамаеву. Профессор Мамаев сидел в саду и читал книгу. На
все просьбы Василия Антоновича профессор Мамаев отвечал одним
словом: "Успеется." Тогда Василий Антонович пошел и лег в хирур-
гическое отделение.
4. Фельдшера и сестры милосердия положили Василия Антоновича на
стол и покрыли простыней. Тут в комнату вошел сам профессор Ма-
маев. "Вас побрить?" - спросил профессор. "Нет, отрежьте мне мой
горб", - сказал Василий Антонович.
Началась операция. Но кончилась она неудачно, потому что одна
сестра милосердия покрыла свое лицо клетчатой тряпочкой и ничего
не видела, и не могла подавать нужных инструментов. А фельдшер
завязал себе рот и нос, и ему нечем было дышать, и к концу опе-
рации он задохнулся и упал замертво на пол. Но самое неприятное
- это то, что профессор Мамаев второпях забыл снять с пациента
простыню и отрезал ему вместо горба что-то другое, - кажется за-
тылок. А горб только потыкал хирургическим инструментом.
5. Придя домой, Василий Антонович до тех пор не мог успокоиться,
пока в дом не ворвались испанцы и не отрубили затылок кухарке
Андрюшке.
6. Успокоившись, Василий Антонович пошел к другому доктору,и тот
быстро отрезал ему горб.
7. Потом все пошло очень просто. Мария Ивановна развелась с Ва-
силием Антоновичем и вышла замуж за Бубнова.
8. Бубнов не любил своей новой жены. Как только она уходила из
дома, Бубнов покупал себе новую шляпу и все время здоровался со
своей соседкой Анной Моисеевной. Но вдруг у Анны Моисеевны сло-
мался один зуб, и она от боли широко открыла рот. Бубнов заду-
мался о своей биографии.
9. Отец Бубнова, по имени Фы, полюбил мать Бубнова, по имени
Хню. Однажды Хню сидела на плите и собирала грибы, которые росли
около нее. Но он неожиданно сказал так:
- Хню, я хочу, чтобы у нас родился Бубнов.
Хню спросила:
- Бубнов? Да, да?
- Точно так, ваше сиятельство, - ответил Фы.
10. Хню и Фы сели рядом и стали думать о разных смешных вещах и
очень долго смеялись.
11. Наконец, у Хню родился Бубнов.
Первая половина 1931 года.
- 92 -
ПЕСНЬ.
Мы закроем наши глаза
люди! люди!
Мы откроем наши глаза
воины! воины!
Поднимите нас над водой
ангелы! ангелы!
Потопите врага под водой
демоны! демоны!
Мы закрыли наши глаза
люди! люди!
Мы открыли наши глаза
воины! воины!
Дайте силу нам полететь над водой
птицы! птицы!
Дайте мужество нам умереть под водой
рыбы! рыбы!
1935 год.
СЮИТА*
( из "Голубой тетради.")
I. С давних времен люди задумываются о том, что такое ум и глу-
пость. По этому поводу я вспоминаю такой случай. Когда моя тетка
подарила мне письменный стол, я сказал себе: "Ну, вот, сяду за
стол и первую мысль сочиню за этим столом, особенно умную." Но
особенно умной мысли я сочинить не мог. Тогда я сказал себе:
"Хорошо. Не удалось сочинить особенно умную мысль, тогда сочиню
