- Слушай, Пит, - сказал он, решительно хлопнув по пачке исписанных
листов, лежавших перед ним, - задумка у тебя была неплохая, но... хотел бы
я увидеть хоть парочку твоих статей, написанных не в пивной.
Перкинс взглянул на лежащую перед ним газетную полосу.
Наш прекрасный город Питер Перкинс
СВИСТНИ НА ВЕТЕР
Прогулка по улицам нашего города всегда полна неожиданностей, а порой
и приключений. Прокладывать путь приходится среди самого разного мусора,
осколков посуды, мятых сигаретных пачек и прочих малопривлекательных
предметов, которыми пестрят тротуары города. В это время в лицо нам летят
сувениры в виде конфетти от давно прошедшего праздника, истлевшие листья и
другая труха, которая под воздействием непогоды утратила свои
первоначальный вид и не поддается опознанию. Правда, я всегда был уверен:
самое тщательное знакомство с сокровищами наших улиц не может обогатить
вас реликвией более чем семилетней давности...
Дальше шел рассказ о смерчике, который почти столетие таскает по
улицам ставшую антикварной газету. Кончалась заметка вызовом в адрес
других городов страны - могут ли они похвастать чем-либо подобным?
- Разве это так плохо? - осведомился Перкинс.
- Это прекрасная идея - пошуметь о грязи на улицах, Пит, но материал
должен быть обоснован.
Перкинс наклонился над столом.
- Шеф, он полностью _о_б_о_с_н_о_в_а_н_.
- Не глупи, Пит.
- Он говорит - не глупи. Ну, ладно... - и Перкинс положил перед
редактором обстоятельный отчет о Китти и о газете 1898 года.
- Пит, должно быть, ты крепко хватил в этот день.
- Только томатного сока. У меня в тот самый день так схватило сердце,
что думал - отдам концы.
- А как насчет вчерашнего дня? Могу ручаться, этот... смерчик явился
в бар вместе с тобой.
Перкинс с достоинством выпрямился:
- Однако таковы факты.
- Успокойся, Пит. Я ничего не имею против того, как ты пишешь, но
фактов должно быть больше. Раскопай данные о поденщиках, узнай, сколько им
платят за очистку улиц, сравни с другими городами...
- И кто будет читать эту тягомотину? Пойдем спустимся по улице вместе
со мной. И я тебе покажу истинные факты. Подожди только минуту - я
приглашу фотографа.
Через двадцать минут Перкинс уже знакомил шеф-редактора и Кларенса В.
Уимса с Паппи. Кларенс стал готовить камеру.
- Щелкнуть?
- Обожди, Кларенс. Паппи, можешь ты попросить Китти притащить нам ту
музейную штуку?
- Конечно, - старик посмотрел вверх и свистнул. - Эй, Китти! Иди к
Паппи. - Над их головами пролетело несколько пустых жестянок, охапка
листьев, и к ногам легло несколько обрывков газет. Перкинс посмотрел на
них.
- Но здесь нет того, что нам нужно, - удрученно сказал он.
- Сейчас она притащит, - Паппи сделал движение вперед, и смерчик
обхватил его. Они видели, как шевелятся губы Паппи, но слов не разобрали.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Пока нет.
Смерчик поднялся вверх и исчез где-то меж крыш соседних зданий.
Шеф-редактор открыл было рот, на снова закрыл его.
Китти скоро вернулась. Она притащила много разного хлама, и среди
всего прочего был и тот самый газетный лист.
- Вот теперь щелкай, Кларенс!
- Щелкай, пока она висит в воздухе!
- Раз - и готово - отозвался Кларенс, вскидывая камеру. - Сдай чуть
назад и подержи ее так, - сказал он, обращаясь к смерчику.
Китти помедлила, потом легко качнулась назад.
- Осторожненько развернись, Китти, - добавил Паппи, - и поверни
листик. Нет, нет, не так - другим концом кверху.
Газета развернулась и медленно проплыла мимо них, демонстрируя
заголовок.
- Поймал? - осведомился Перкинс.
- Раз - и готово, - сказал Кларенс. - Все? - спросил он у
шеф-редактора.
- М-м-м... я думаю, что все.
- О'кей, - сказал Кларенс, захлопнул камеру и исчез.
Редактор вздохнул.
- Джентльмены, - сказал он, - я думаю, надо выпить.
Даже после четырех рюмок спор между Перкинсом и редактором не затих.
Паппи это надоело, и он ушел.
- Не будьте идиотом, босс, - говорил Пит. - Вы же не можете печатать
статью о _ж_и_в_о_м_ смерче. Вас же засмеет весь город.
Шеф-редактор Гейнс гордо выпрямился.
- Таково правило "Форума" - печатать абсолютно все новости, ничего не
скрывая. Раз это новость - мы ее публикуем. - Он несколько расслабился. -
Эй! Официант! Повторить - и поменьше содовой.
- Но это невозможно с научной точки зрения.
- Ты же все видел своими глазами!
- Да, но...
- Мы обратимся в Смитсоновский институт с просьбой провести
расследование.
- Они поднимут нас на смех, - продолжал настаивать Перкинс. - Ты
когда-нибудь слышал о массовом гипнозе?
- Это не аргумент, тем более, что Кларенс тоже его видел.
- При чем здесь Кларенс?
- При том, что надо иметь, что гипнотизировать.
- С чего ты взял, что у Кларенса нет мозгов?
- Попробуй опровергнуть меня.
- Ну, во-первых, он живое существо - значит, он должен иметь хоть
какие-то мозги.
- Как раз об этом я и говорю - эта воздушная штука тоже живая, она
двигается; значит, у нее есть мозги. Перкинс, если эти яйцеголовые из
Смитсоновского института будут настаивать, что это антинаучно, помни, что
за тобой стоят "Форум" и я. Ни шагу назад!
- А вдруг?..
- Никаких вдруг! А теперь отправляйся на стоянку и возьми интервью у
этого торнадо.
- Ты же все равно не будешь меня печатать.
- Кто не будет тебя печатать? Я изничтожу его на корню! Отправляйся,
Пит. Давно пора взорвать этот город и распылить по ветру. Хватит
разговоров! На первую полосу! За дело! - Он напялил на себя шляпу Пита и
поспешил в туалет.
Расположившись за столом, Пит поставил рядом с собой термос с кофе,
банку томатного сока и положил вечерний выпуск газеты.
Под снимками Киттиных забав, разверстанными на четырех колонках,
помещалась его статья. Надпись над жирной 18-пунктовой линейкой указывала:
"СМОТРИ РЕДАКЦИОННУЮ ПОЛОСУ, СТР. 12". На 12-й странице над такой же
черной линейкой значилось: "ЧИТАЙТЕ "НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД" на стр. 1". Но
он прочел только заголовок: "ГОСПОДИНА МЭРА - В ОТСТАВКУ!!!"
Пробежав нижеследующие строки. Пит прищелкнул языком.
"Затхлый душок - символ духовной заплесневелости, притаившейся в
темных углах нашей мэрии, приобрел размеры циклона и указывает на то, что
давно пора вымести на свалку администрацию, погрязшую во взяточничестве и
бесстыдстве".
Далее издатель указывал на то, что контракт на уборку улиц и вывозку
мусора был вручен деверю мэра, но что Китти, смерчик, прогуливающийся по
городским улицам, сможет сделать эту работу и дешевле и лучше.
Зазвонил телефон. Пит поднял трубку:
- О'кей, начало положено...
- Пит... это ты? - прорезался голое Паппи. - Они тащат меня в
участок.
- Чего ради?
- Они обвиняют Китти в нарушении общественного спокойствия.
- Сейчас буду.
Он вытащил Кларенса из отдела иллюстраций, и они поспешили в
полицейский участок. Перкинс решительно вошел внутрь. Паппи сидел там под
надзором лейтенанта, вид у него был довольно обескураженный.
- Что тут случилось? - спросил репортер, тыкая пальцем в Паппи.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Пока подожди. Меня интересуют новости, Дамброски - я думаю, вы
помните, что я сотрудник газеты. Так за что задержан этот человек?
- Неподчинение полицейскому при исполнении последним служебных
обязанностей.
- Это правда, Паппи?
На лице у старика было написано отвращение ко всему происходящему.
- Этот тип, - он указал на одного из полисменов, - пришел на мою
стоянку и попытался забрать у Китти ее любимую бумажку - рекламу сигарет.
Я сказал ему, чтобы он оставил ее в покое. Тогда он замахнулся на меня
дубинкой и приказал, чтобы я забрал у Китти эту бумажку сам. А я сказал
ему, куда он может засунуть свою дубинку. - Паппи пожал плечами. - И вот я
здесь.
- Понятно, - сказал Перкинс и повернулся к Дамброски. - Вам звонили
из мэрии, не так ли? Поэтому вы послали Дюгана на это грязное дело.
Единственное, чего я не понимаю, - это почему именно Дюгана. Говорят, он
так глуп, что вы даже не позволяете ему собирать взятки на его участке.
- Это ложь! - вмешался Дюган. - Я их сам собираю...
- Заткнись, Дюган! - рявкнул его начальник. - Видите ли, Перкинс...
вам лучше покинуть помещение. Здесь нет ничего интересного для вас.
- Ничего интересного? - мягко переспросил Перкинс. - Полицейские
пытаются арестовать смерч, и вы говорите, что нет ничего интересного?
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Никто не пытался арестовать смерч! А теперь убирайтесь!
- Тогда почему вы обвиняете Паппи в неподчинении полицейскому? Чем
Дюган там занимался - ловил бабочек?
- Сторож не обвиняется в неподчинении полицейскому.
- Ах, не обвиняется? Тогда какой же параграф вы хотите на него
повесить?
- Никакого... Мы просто хотим его спросить...
- О, это уже интересно! Ему ничего не инкриминируют, нет ордера на
арест, он ни в чем не обвиняется. Вы просто так хватаете гражданина и
тащите его в участок. Стиль гестапо. - Перкинс повернулся к Паппи. - Ты не
под арестом. Мой тебе совет - встать и выйти вон в ту дверь.
Паппи приподнялся.
- Эй! - лейтенант Дамброски подскочил на своем стуле, схватил Паппи
за плечо и усадил его обратно. - Есть приказ. Ни с места...
- Щ_е_л_к_а_й_! - гаркнул Перкинс. Магниевая вспышка заставила всех
застыть.
- Кто пустил их сюда? Дюган, забрать камеру! - взъярился Дамброски.
- Раз - и готово! - сказал Кларенс, уворачиваясь от полицейского. Их
движения напоминали танец на лугу.
- Хватай его! - веселился Перкинс. - Вперед, Дюган. И главное -
камеру, камеру. А я сейчас же принимаюсь писать: "Лейтенант полиции
уничтожает свидетельства полицейской жестокости".
- Что я должен делать, лейтенант? - взмолился Дюган.
Дамброски с омерзением посмотрел на него.
- Садись и прикрой физиономию. А вы, - обратился он к Перкинсу, - не
пытайтесь публиковать эти снимки. Я вас предупреждаю.
- О чем? Что я не должен танцевать с Дюганом? Идем, Паппи. Идем,
Кларенс. - И они вышли.
На следующий день в колонке "НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД" появилась
очередная статья.
"Мэрия затеяла генеральную чистку. Пока городские мусорщики
предавались своей обычной сиесте, лейтенант Дамброски, действуя в
соответствии с приказом, полученным из канцелярии Хиззонера, отправился на
Третью авеню за нашим смерчиком. Но результаты рейда оказались плачевными:
патрульному полицейскому Дюгану не удалось засунуть смерчик в машину для
заключенных. Однако неустрашимый Дюган на этом не успокоился; он арестовал
стоявшего поблизости гражданина, некоего Джеймса Меткалфа, сторожа
автомобильной стоянки, по обвинению в соучастии. Соучастии кому - Дюган
отказался уточнить, потому что всем известно, что соучастие - это штука
довольно расплывчатая. Лейтенант Дамброски допросил арестованного. Можете
полюбоваться на снимок. Лейтенант Дамброски весит 215 фунтов - без
башмаков. Задержанный - 119 фунтов.
Мораль: не болтайся под ногами, когда полиция ловит ветер.
P.S. Когда номер готовился к печати, смерчик все еще играл с
антикварной редкостью - газетой 1898 года. Остановитесь на углу Мейн-стрит
и Третьей авеню и посмотрите наверх. Только поторопитесь - Дамброски не
будет медлить с арестом смерчика".
На следующий день в колонке Пита продолжались уколы в адрес
