соединить с руками духовников. Город был удивительно
спокоен, когда я проводил его по освещенным солнцем
улицам. Люди были в церкви или прятались за запертыми
дверьми. Со стороны воинского лагеря доносились звуки
мессы... Над нашими хрупкими строениями нависла
горообразная громада чужого корабля.
Но в городе чувствовалось необычное волнение, нечто вроде
опьянения от победы над неземными силами: было неизбежно
самодовольное заключение, что нас поддерживает Бог.
Я прошел через двор замка, мимо утроенной стражи, прямо в
большой зал. Замок Энсби был старой норманской постройки, мрачный
внешне, и очень холодный для жизни в нем. В зале стоял полумрак,
хотя его освещали факелы, бросающие колеблющиеся тени на
развешанное оружие и гобелены. Дворяне и наиболее значительные
люди города и армии, сидели за большим столом. Стоял гул от
разговоров, вокруг сновали слуги, на каменном полу лежали,
высунув языки, собаки. Это была успокаивающая знакомая картина,
хотя за внешней беззаботностью скрывалось большое напряжение. Сэр
Роже оказал мне особую честь, велев сесть рядом с ним и леди.
Позвольте мне описать Роже де Турневиля, рыцаря и барона.
Это был высокий, сильный и мускулистый человек лет тридцати, с
серыми глазами и костлявым лицом, с орлиным носом. Его светлые
волосы были уложены в обычную прическу воина и пэра: потолще на
макушке, потоньше или совсем выбриты, ниже. Это не способствовало
украшению и без того не слишком привлекательной внешности. Уши
сэра Роже напоминали ручки кувшина. Его владения были бедны и
отсталы, и большую часть своего времени он проводил в войнах.
Поэтому ему не доставало хороших манер, хотя по-своему он был
добр и умен. Жена его, леди Катрин, была дочерью виконта де Мони.
Большинство дворян считало, что этот брак не соответствует стилю
ее жизни и положению, ибо в Винчестере, где она выросла, ее
окружению была свойственна самая современная элегантность. Она
была очень красива, с большими голубыми глазами и волосами
каштанового цвета. Но характер у нее был отчасти сварливый. У них
было двое детей: Роберт, чудный мальчик шести лет, мой ученик, и
трехлетняя девочка - Матильда.
- Ну, брат Парвус, - прогремел на весь зал лорд, - садись.
Выпейте с нами. Черт возьми, эти события требуют большего, чем
эль!
Деликатный нос леди Катарины слегка сморщился - в доме ее
родителей эль употребляли только слуги.
Когда я уселся за стол, сэр Роже нетерпеливо наклонился ко
мне и спросил:
- Что Вы узнали? Мы действительно взяли в плен демона?
За столом наступило молчание. Даже собаки лежали неподвижно.
Я слышал треск факелов и шуршание древних знамен, свисавших
с потолочных балок.
- Думаю да, милорд, - осторожно ответил я, - потому что очень
рассердился, когда мы обрызгали его святой водой.
- Но он не исчез в облаке дыма? Ха! если это и демон, то не
похож на тех, о которых я слышал. Эти демоны смертны, как и люди.
- И даже больше, сэр, - сказал один из капитанов, - ибо у них
нет души...
- Меня не интересуют их вздорные души, - фыркнул сэр Роже. - Я
хочу знать все о их корабле. Во время битвы я прошелся по нему.
Кит, а не корабль! Мы можем погрузить на его борт весь Энсби, и
каждому жителю достанется по комнате. Вы спрашивали демона,
почему сотне ему подобных понадобилось так много мест?
- Он не говорит ни на одном из местных языков, милорд, -
ответил я.
- Ерунда! Все демоны знают по крайней мере латынь! Он лжет!
- Может, устроить ему свидание с вашим палачем? - лукаво
спросил сэр Оливер Монтбелл.
- Нет, - сказал я, - пожалуйста, не надо. Он очень быстро
учится. Он повторял со мной очень много слов, и поэтому мне
показалось, что он просто притворяется незнающим. Дайте мне
несколько дней, и я смогу разговаривать с ним.
- Несколько дней... - пробормотал сэр Роже. - Это слишком
много.
Он швырнул кость, которую глодал, собакам и шумно облизнул
пальцы. Леди Катрин нахмурилась и указала на чашку с водой и
салфетку.
- Извини, дорогая, - сказал он. - Никак не могу научиться
вспоминать об этих новомодных штучках.
Сэр Оливер избавил его от замешательства, спросив:
- Почему вы говорите, что несколько дней - это много?Вы ведь
не ожидаете прилета другого корабля?
- Нет, но в таком случае люди будут бездельничать еще
несколько дней. Мы уже совсем были готовы к отправке, когда это
случилось.
- Как? Разве мы не отправимся в назначенный день?
- Нет, вы, болваны! - кулак сыра Роже опустился на стол.
Кубок подпрыгнул. - Разве вы не видите, какие возможности дает нам
это? Корабль послан нам святыми...
И пока мы сидели, охваченные благоговейным страхом, он
продолжал:
- Мы можем поместить всю армию на борт этой штуки. Лошадей,
коров, свиней, птицу. Проблема продовольствия не будет нас
занимать. И женщины тоже. Все удобства домашней жизни! Эй, а
почему бы не взять и детей? Посевы некоторое время будут без
присмотра, а детям безопаснее будет с нами, на случай другого
прилета.
- Я не знаю, какая сила заставляет этот корабль лететь, но
одно его появление внушает такой ужас, что нам незачем будет
воевать. Мы пролетим через канал и за месяц кончим войну с
Францией. Затем освободим Святую землю и вернемся домой, как раз
к сбору урожая!
котором заглохли мои слабые возражения. Я подумал, что план этот
безумен. Я видел, что также считала и леди Катрин и некоторые из
офицеров. Но остальные смеялись и кричали, пока весь зал не
заполнился гулом восторгов.
Сэр Роже повернул ко мне покрасневшее лицо.
- Все зависит от вас, брат Парвус, - добавил он, - вы должны
заставить демона говорить или научить его, безразлично. Он
покажет нам, как управлять кораблем.
- Мой благородный лорд... - начал я.
- Хорошо! - сэр Роже хлопнул меня по плечу так, что я
подавился и чуть было не упал со стула. - Я знаю, вы сделаете это.
Наградой для вас будет возможность отправиться с нами!
Казалось, весь город, вся армия сошли с ума. Разумеется, самым
мудрым решением было послать сообщение епископу, а то и в Рим -
просить совета. Но нет, они хотели лететь, и все. Жены не желали
оставлять мужей, родители детей, девушки возлюбленных. Самые
бедные крестьяне поднимали голову от своих участков и мечтали о
том, как они освободят "Святую землю", набив по пути мешки
золотом.
Что еще можно ждать от народа, происходящего от саксов,
норман и датчан?
Я вернулся в аббатство и провел всю ночь на коленях, молясь о
том, чтобы мне был подан знак, но святые хранили молчание.
После заутрени я с тяжелым сердцем отправился к аббату и
рассказал ему о замысле барона. Аббат был разгневан тем, что ему
не разрешили немедленно связаться с церковными властями, но
решил, что лучше повиноваться. Я был освобожден от других занятий,
чтобы больше времени общаться с демоном.
Я подпоясался и отправился в подвал, где находился демон.
Это была узкая полутемная комната, использующаяся для эпитимии.
Брат Томас, наш кузнец, прикрепил к стене скобы и приковал к ним
демона. Демон лежал на охапке соломы - в темноте это было
пугающее зрелище. Когда я вошел, он со звоном цепей поднялся.
Рядом с ним, но вне пределов его досягаемости, располагались наши
реликвии в ящиках: бедренная кость Святого Осварта и коренной зуб
Святителя Виллибарда. Они должны были помешать демону сбросить
цепи и убежать в ад. Но если бы он все же сбежал, я не очень-то
бы расстроился...
Я перекрестился и сел. Его желтые глаза глядели на меня. Я
принес с собой бумагу и перья, чтобы использовать свою небольшую
склонность к рисованию.
Я изобразил человека и сказал:
- Хомо.
Мне показалось, что разумнее всего учить его латыни, чем
какому-нибудь другому языку, принадлежащему лишь одной нации.
Затем я нарисовал еще одного человека и показал демону, что это -
люди. Так продолжалось и дальше - он очень быстро все усваивал.
Вскоре он попросил бумагу, и я дал ее ему. Рисовал он
искусно. Он объяснил, что его зовут Бранитар, а его раса
называется Версгорцы.
Я не мог отыскать эти слова ни в одной демонологии. Но я
позволил ему руководить нашими занятиями, так как его раса
превратила изучение языков в науку, и мы быстро продвигались
вперед.
В течение следующих дней я работал с ним долгие часы и почти
не выходил наружу. Сэр Роже не допускал никакой связи своего
демона с другими лицами. Я думаю, что он опасался, как бы другой
эрл или дюк не узнал о корабле. Со своими лучшеми людьми барон
много времени проводил на границе, стараясь задержать всех
странников и путешественников.
Вскоре Бранитар смог пожаловаться на свою скудную диету,
состоящую из хлеба и воды, и пригрозил местью. Я, хоть и
побаивался его, но старался держаться храбро. Конечно, наши
разговоры велись гораздо медленнее, чем я здесь излагаю. Со
многими паузами, во время которых мы подбирали слова для речи.
- Вы сами навлекли это на себя, - сказал я ему. - Вам
следовало лучше обдумать ситуацию, прежде чем нападать на
христиан безо всякого повода.
- Кто такие христиане? - спросил он.
Я решил, что он только притворяется несведущим, и в качестве
испытания прочел "Отче наш". Он не превратился в дым, и это меня
изумило.
- Думаю, что понял, - произнес он. - Вероятно, вы верите в
какой-нибудь примитивный пантеон.
- Мы не язычники, - возмутился я и принялся объяснять ему
суть троицы.
Я уже дошел до перевоплощения, когда он взмахнул своей синей
рукой, она была очень похожа на человеческую, не считая острых
толстых когтей.
- Неважно, - сказал он. - Все христиане воинственны также
как и вы?
- Вам лучше было бы напасть на французов. Ваше несчастье,
что вы приземлились у англичан.
- Упрямое племя, - кивнул он. - Это дорого вам обойдется.
Но если вы немедленно освободите меня, я постараюсь смягчить
наказание, которое вас ожидает.
Мой язык прилип к небу, но я отодрал его и холодно
потребовал объяснений. Откуда он прибыл к нам и каковы были их
намерения?
Ему понадобилось довольно много времени, ибо он говорил
довольно необычные вещи. Я решил, что он лжет, но не стал мешать
ему. В конце концов рассказывая, он лучше усвоит язык.
Две недели спустя после приземления корабля в аббатстве,
появился сэр Оливер Монбелл и потребовал встречи со мной. Мы
встретились в монастырском сад, отыскали скамьью и сели.
Этот Оливер был младшим сыном от второго брака
незначительного барона нашей марки с женщиной из Уэльса. Смею
сказать, что в его груди тлел древний конфликт двух наций, но в
нем несомненно была и Кимраеская красота. Став пажем, а затем и
оруженосцем известного рыцаря при дворе короля, юный Оливер
пленил сердце своего хозяина и пользовался привилегиями, которые
соответствовали гораздо более высокому рангу. Он много
странствовал, был трубадуром, а впоследствии был посвящен в
рыцари, но по-прежнему оставался бедным. В надежде найти свое
счастье, он прибыл в Энсби, чтобы присоединиться к армии сэра
Роже. Несомненно храбрый рыцарь, он был слишком красив, с точки
зрения мужчины. Говорили, что никто не может чувствовать себя
спокойно в его присутствии. Но это было не совсем верно, ибо сэр
Роже принял его с радостью. Сэр Роже был счастлив, что наконец-то
у леди Катрин будет с кем поговорить об интересовавших ее вещах.
- Я прибыл от лорда, брат Парвус, - начал сэр Оливер. - Он
желает знать, сколько времени вам еще потребуется для приручения
этого зверя?
- О, он уже знает достаточно слов, но то, что он говорит,
настолько неправдоподобно, что пока не решался об этом говорить.
- Сэр Роже все больше проявляет нетерпение, к тому же ему
все труднее держать людей в руках. Они прожирают его состояние, и
ни одна ночь не обходится без грабежей или убийств. Мы должны
выступить сейчас или никогда.
- Тогда я умоляю не выступать, по крайней мере на этом
