профессиональных актеров, но были хорошие любители, как в Лунном
любительском театре, так и в Ассоциации "_Н_о_в_ы_й _Б_о_л_ь_ш_о_й
Т_е_а_т_р_".
- Нет, - суммировал проф, - не говоря уже о том, что нужно найти
актера, который не возомнил бы себя Наполеоном, мы просто не можем ждать.
Адам должен начать заниматься делами не позже завтрашнего утра.
- В таком случае ответ напрашивается сам собой, - заявил я. - Надо
использовать Майка и никогда не показывать его по видео. Только радио.
Придется придумать объяснение, почему Адама нельзя видеть.
- Вынужден согласиться, - ответил проф.
- Ман, мой самый старый друг, - сказал Майк, - а почему ты говоришь,
что меня нельзя показывать?
- Ты что - не понял? - спросил я. - Майк, для видео нам нужны лицо и
тело, но тело у тебя состоит из нескольких тонн металла. Лица же вообще
нет, и это твое счастье - не надо бриться.
- Но что мешает мне показать лицо, Ман? В данную минуту я показываю
вам голос. Ведь за ним нет звука. Могу точно так же показать лицо.
Я был настолько ошарашен, что даже не нашелся, что ответить. Просто
уставился на экран видео, который мы установили, когда сняли номер
надолго. Импульс это импульс это импульс [пародируется знаменитая фраза
американской писательницы Гертруды Стайн (1874 - 1946) "Роза это роза это
роза", неоднократно служившая предметом насмешек в литературе]. Электроны
гоняются друг за другом. Для Майка весь мир состоит из множества серий
электрических импульсов, посланных им, или воспринятых, или мельтешащих в
его внутренностях.
Наконец я сказал:
- Нет, Майк.
- Почему нет, Ман?
- Потому что у тебя ничего не получится! Голосом ты овладел
прекрасно. На это требуется несколько тысяч решений в секунду - черепашья
скорость для тебя. Но построить видеоизображение - значит... хм...
производить в секунду, скажем, десять миллионов операций. Майк, ты такой
проворный, что мне этого просто не постичь. Но не _н_а_с_т_о_л_ь_к_о
проворный.
- Хочешь пари, Ман? - вкрадчиво спросил Майк.
- Если Майк говорит, что может, значит, может! - возмущенно
воскликнула Вайо. - Манни, чего ты к нему вяжешься?
(Вайо думает, что электрон размерами и формой похож на маленькую
горошину.)
- Майк, - сказал я медленно, - деньги я ставить не буду. Но если
хочешь, попытайся. Включить видео?
- Я сам могу его включить, - ответил он.
- Ты уверен, что найдешь его? Не хотелось бы, чтоб эту картинку
увидели на каком-нибудь другом экране.
Он обиженно ответил:
- Я не дурак. А теперь не мешай мне, Ман... потому что, должен
сознаться, мне понадобится напрячь все свои силы.
Мы молча ждали. Внезапно экран посерел, на нем возник намек на линии
развертки. Потом снова почернел, затем слабо осветился в центре размытыми
пятнами тени и света в форме эллипса. Не лицо, а расплывчатый образ, какой
порою можно увидеть в облаках, окутывающих Терру.
Пятно чуть-чуть прояснилось и напомнило мне картинку вроде
изображения эктоплазмы [здесь: эманация, якобы исходящая от тела медиума;
в научном смысле - периферический слой цитоплазмы клеток растений и
живых]. Призрак лица.
Внезапно оно отвердело, и мы _у_в_и_д_е_л_и_ "Адама Селена".
Пока это была лишь фотография зрелого мужчины. Фон отсутствовал -
только лицо, словно вырезанное из газеты. И все же для меня это был Адам
Селен. И никто другой.
Неожиданно он улыбнулся, губы ожили, шевельнулись челюсти, кончик
языка мимолетно коснулся губ.. У меня мороз пошел по коже.
- Как я выгляжу? - спросил он.
- Адам, - сказала Вайо, - у тебя слишком курчавые волосы. А на лбу
должны быть небольшие залысины. Сейчас ты выглядишь так, будто на тебе
парик.
Майк мгновенно внес изменения.
- Так лучше?
- Лучше. Но разве у тебя нет ямочек на щеках? Я была уверена, что
слышала их, когда ты смеялся. Как у профессора.
Майк-Адам улыбнулся еще раз. На щеках появились ямочки.
- А как мне одеться, Вайо?
- Ты сейчас у себя в конторе?
- Да, я еще здесь. Сегодня пришлось задержаться.
Фон сделался серым, потом вошел в фокус и стал цветным. На стенном
календаре за спиной Адама была видна дата - вторник 19 мая 2076 года, на
часах - точное время. Возле локтя стоял картонный стаканчик с кофе. На
столе - фотография в рамке: двое мужчин, женщина и четверо ребятишек.
Появился звуковой фон - приглушенный шум площади Старого Купола, более
громкий, чем обычно. Я слышал крики, где-то пели саймоновскую версию
"Марсельезы".
Откуда-то сбоку донесся голос Джинуолла:
- Г_о_с_п_о_д_и_н_?
Адам взглянул в направлении голоса.
- Я занят, Альберт, - сказал он спокойно. - Не соединяй меня ни с
кем, кроме ячейки "Б". Прочими делами занимайся сам. - Он снова посмотрел
на нас. - Ну как, Вайо? Какие соображения? Проф? Ман, мой сомневающийся
друг? Сойдет?
Я протер глаза.
- Майк, ты, похоже, можешь состряпать все, что захочешь.
- Разумеется. Но я не занимаюсь стряпней. Я женат.
- Адам, - сказала Вайо, - ты выглядишь как с иголочки - и это после
такого-то дня?
- А я не позволяю мелочам брать над собой верх. - Он поглядел на
профа. - Профессор, если картинка о'кей, давайте обсудим мое завтрашнее
выступление. С него начнется утренний выпуск новостей в восемь ноль ноль;
об этом будут объявлять всю ночь, и ячейки нужно оповестить заранее.
Остаток ночи прошел в разговорах. Я дважды посылал за кофе, Майк-Адам
тоже налил себе новый стаканчик. Когда я заказал бутерброды, он попросил
Джинуолла послать кого-нибудь за парочкой для себя. Тут я мельком увидел
Альберта Джинуолла в профиль - типичный "бабу" [индиец, получивший
образование в английской школе; чиновник или клерк в Индии], вежливый, но
слегка надменный. Раньше я не знал, как он выглядит. Майк ел одновременно
с нами, порой невнятно что-то говорил с набитым ртом.
Когда я спросил (профессиональный интерес!), Майк рассказал, что,
построив портрет, запрограммировал его для автоматического показа, а
теперь в основном уделяет внимание мимике. Но вскоре я окончательно забыл,
что все это фикция. Просто Майк-Адам говорил с нами не по телефону, а по
видео, и это было удобнее, вот и все.
К трем ноль-ноль мы выработали общую линию, и Майк прорепетировал
речь. Проф предложил добавить несколько пунктов, Майк внес коррективы, и
мы решили передохнуть. А то даже Майк-Адам уже начал позевывать, хотя,
естественно, он остался на посту, охраняя контакты с Террой, держа в
изоляции Комплекс и прослушивая множество телефонов. Мы с профом улеглись
на кровати, Вайо растянулась на кушетке. Я свистнул, чтобы погас свет.
Впервые за долгий срок мы уснули без грузил.
Пока мы завтракали, Адам Селен выступал с обращением к Свободной
Луне. Он был обаятелен и мужествен, ненавязчив, но убедителен.
- Граждане Свободной Луны, друзья, товарищи! Позвольте, я
представлюсь тем, кто со мной не знаком. Я Адам Селен, председатель
Чрезвычайного комитета по освобождению Луны... вернее, комитета Свободной
Луны, ибо мы наконец свободны. Так называемая Администрация, которая
долгое время узурпировала власть в нашем доме, свергнута. Я стал временным
главой нашего нынешнего правительства - Чрезвычайного комитета.
Вскоре, как только будет возможно, вы выберете свое собственное
правительство. Пока же, - Адам улыбнулся и простер руки, словно взывая о
помощи, - я буду стараться изо всех сил, надеясь на вашу поддержку. Нам не
обойтись без ошибок - будьте снисходительны и терпеливы. Товарищи, если вы
еще не открылись друзьям и соседям, то самое время сделать это сейчас.
Граждане, наши распоряжения, возможно, будут передаваться вам через ваших
соседей-товарищей. Надеюсь, что вы подчинитесь им без принуждения; это
приблизит день, когда я смогу откланяться, а жизнь потечет нормально,
нормально в _н_о_в_о_м_ понимании - без Администрации, без охранников, без
солдат, державших нас под прицелом, без паспортов, обысков и превентивных
арестов.
Но необходим переходный период. Прошу вас всех - вернитесь к работе,
к привычному образу жизни. К тем, кто работал в Администрации, та же
просьба: вернитесь на свои рабочие места. Спокойно трудитесь, как прежде,
мы будем платить вам зарплату, пока не решим, какие из функций
Администрации нам следует сохранить, от каких отказаться и какие изменить.
Наши новые сограждане, ссыльные, все, кто тянет лямку, отбывая сроки,
данные вам на Земле! Вы свободны, ваше наказание кончилось! Но я надеюсь,
что вы будете продолжать работать. От вас не требуют - времена насилия
позади, - вас убедительно просят. Вы, конечно, можете покинуть Комплекс,
можете отправиться куда угодно... движение транспорта будет
незамедлительно восстановлено. Но, прежде чем вы воспользуетесь обретенной
свободой, чтобы кинуться в города, разрешите мне напомнить вам: "Дармовой
закуски на свете не бывает". Лучше пока не трогайтесь с места. Мы
обеспечим вас едой - возможно, не слишком изысканной, зато горячей и
ежедневной.
Я попросил главного менеджера "ЛуНоГоКо" временно взять на себя
повседневные функции упраздненной Администрации. Эта компания будет
осуществлять общий надзор за делами и разработает план, который позволит
нам избавиться от аппарата принуждения, состоявшего на службе у
Администрации, и передать ее полезные структуры в частные руки. Так что,
пожалуйста, помогите ей.
Граждане государств Терры, живущие среди нас! Ученые, путешественники
и прочие, я вас приветствую! Вы стали свидетелями редчайшего события -
рождения новой нации. Роды не обходятся без боли и крови. Так случилось и
сейчас. Но мы надеемся, что все уже позади. Мы не причиним вам вреда и
постараемся организовать вашу отправку домой по возможности в кратчайшие
сроки. Если же вы надумаете остаться и стать нашими согражданами - добро
пожаловать! Пока же убедительно прошу вас избегать коридоров, чтобы не
спровоцировать инцидентов, мы больше не хотим кровавых столкновений.
Проявите терпимость - и я призову своих сограждан быть терпимыми по
отношению к вам. Ученые Терры, возвращайтесь к своей работе в обсерватории
и лабораториях и не обращайте на нас внимания. Тогда вы даже не заметите,
что мы переживаем период родовых схваток возникновения новой нации. Еще
одно: мне крайне неприятно, но мы временно должны вмешаться в ваше право
на связь с Террой. Мы это делаем по необходимости; цензура будет снята так
быстро, как только возможно: мы ненавидим ее не меньше вас.
В заключение Адам попросил:
- Не пытайтесь увидеться со мной, товарищи, и звоните мне лишь в
случае крайней необходимости. Лучше пишите, если нужно; ваши письма будут
внимательно и быстро рассмотрены. Но двойников у меня нет, я не спал всю
прошлую ночь и вряд ли высплюсь сегодня. Я не могу выступать на митингах,
не могу обмениваться рукопожатиями, не могу принимать делегации. Я должен
безотрывно сидеть за столом и работать - для того, чтобы поскорее
отделаться от этой работы и передать ее тому, кого вы выберете. - Он
широко улыбнулся. - Меня будет увидеть не легче, чем Саймона Джестера.
Выступление длилось пятнадцать минут, но суть его сводилась к одному:
возвращайтесь на работу, соблюдайте спокойствие, дайте нам время.
Однако ученые нам его не дали - я должен был это предвидеть, сам на
такие дела мастак.
Связь с Землей пока исключительно через Майка. Но у этих высоколобых
электронного оборудования хватило бы на целый склад. Стоило им только
захотеть - и за пару часов они уже сварганили передатчик для связи с
