Террой.
Нас спас один из сочувствующих, считавший, что Луна должна быть
свободной. Он попробовал связаться с Адамом Селеном по телефону и попал на
даму из женского отряда, который мы срочно сформировали из ярусов "В" и
"Г" в порядке самозащиты, так как, несмотря на просьбу Майка, пол-Луны
бросилось звонить ему сразу же после сеанса видео: кто с просьбами, а кто
и с намерением поучить Адама, как ему следует выполнять свои обязанности.
После сотни звонков, переключенных на меня каким-то излишне активным
товарищем из телефонной компании, мы создали эту буферную группу. К
счастью, товарищ леди, которая приняла этот звонок, поняла, что тут
правило "успокойте их и отпустите с миром" не годится; она перезвонила
мне.
Через пять минут я, Финн Нильсен и несколько добровольцев с ружьями
мчались в капсуле в зону обсерватории. Наш информатор побоялся сообщить
свое имя, но рассказал, где найти передатчик. Мы застали их на месте
преступления, и только быстрота реакции Финна сохранила им жизнь: его
ребята просто кипели. Но мы не хотели расправы "для острастки"; мы с
Финном договорились об этом еще по пути сюда. Ученых на испуг не возьмешь
- у них мозги устроены иначе. К ним нужен особый подход.
Я раздавил передатчик ногой, приказал директору собрать всех
сотрудников в помещении столовой и потребовал провести перекличку -
поблизости от телефона. Потом поговорил с Майком, узнал имена и сказал
директору:
- Доктор, вы говорили, что тут собрались все. Но здесь не хватает
семерых. - Я назвал ему имена. - _Д_о_с_т_а_в_и_т_ь _и_х _с_ю_д_а_.
Н_е_м_е_д_л_е_н_н_о_!
Оказалось, отсутствующие земляне были извещены, но отказались
прекратить работу - типичные ученые.
Потом я начал говорить. Лунари стояли в одном конце комнаты, земляне
- в другом. Землянам я сказал:
- Мы старались относиться к вам как к гостям. Но трое из вас
попытались, а возможно, и успели послать депешу на Терру. - Я повернулся к
директору - Доктор, я мог бы обшарить все поселение, все постройки на
поверхности, все углы в лабораториях и уничтожить каждую деталь, из
которой можно сварганить передатчик. По профессии я электронщик, а потому
прекрасно понимаю, что в передатчик можно превратить чуть ли не любое
устройство. Предположим, я изничтожу все, что годится для этой цели, а для
верности заодно раскокаю все приборы, назначение которых мне неизвестно. И
что в результате?
Можно было подумать, что я собираюсь придушить его дитя. Он посерел
прямо на глазах.
- Это остановит всю исследовательскую работу... будут потеряны
бесценные данные... Убытки на... ох, я даже не могу сказать, какие!
Наверняка больше полумиллиарда долларов!
- Вот и я так подумал. Впрочем, я могу и не ломать оборудование, а
просто забрать его с собой. А вы живите как хотите.
- Но это будет почти так же ужасно! Вы должны понять,
г_о_с_п_о_д_и_н_, что если эксперимент прерван...
- Понимаю. Чем перетаскивать отсюда приборы, рискуя чего-то
недоглядеть, легче забрать вас всех в Комплекс и там запереть. У нас есть
казарма драгун. Но ваш эксперимент все равно полетит. А кроме того...
Скажите, откуда вы, доктор?
- Из Принстона, Нью-Джерси.
- Вот как! Значит, вы тут уже месяцев пять и, без сомнения,
тренируетесь и таскаете на себе грузы. Доктор, в таком случае вы можете
распрощаться с Принстоном навеки. Если мы вас переселим, то посадим под
замок. Вы ослабнете. А если чрезвычайное положение затянется, вы
превратитесь в лунаря, хотите вы этого или не хотите. И вся ваша
мозговитая бражка тоже.
Тут распетушился один из тех, кого пришлось вызывать по второму разу.
- Вы не имеете права так поступать! Вы нарушаете закон!
- Какой закон, _г_о_с_п_о_д_и_н_? Тот, что существует в вашем вшивом
городишке? - Я обернулся: - Финн, покажи ему закон.
Финн сделал несколько шагов вперед и приложил эмиссионный раструб
ружья к пупку законника. Большой палец повел рычажок вниз - я видел, что
предохранитель снят.
- Не убивай его, Финн, - сказал я и продолжил, обращаясь к землянам:
- Я ликвидирую этого человека, если иначе вас не убедить. Поэтому
присматривайте друг за дружкой. Еще одна попытка - и вам не видать родного
дома, как своих ушей. И экспериментам вашим крышка. Доктор, я вас
предупредил: примите меры и обуздайте своих сотрудников.
Я повернулся к лунарям:
- Т_о_в_а_р_и_щ_и_, помогите им сохранить честность. Разработайте
сами порядок охраны. Не позволяйте задурить себе голову - каждый землеед
находится у нас под подозрением. Если придется кого-то из них
ликвидировать - не стесняйтесь.
Я снова обернулся к директору.
- Доктор, любой лунарь имеет право входить куда угодно. Даже в вашу
спальню. Ваши лаборанты станут отныне вашими командирами по вопросу
безопасности. Если лунарь захочет сопровождать вас в сортир, не спорьте, а
то как бы он не занервничал.
И опять к лунарям:
- Безопасность прежде всего! Каждый из вас работает на одного
землееда - следите за ним! Распределите между собой обязанности и держите
ухо востро. Следите за ними так, чтобы они даже мышеловку не сумели
построить, не говоря уж о передатчике. Если слежка будет мешать работе,
плюньте на работу: зарплата все равно бежит.
Я видел улыбки. В те дни для лунаря должность лаборанта была пределом
мечтаний. Но лаборанты работали под началом землеедов, которые смотрели на
нас сверху вниз, все без исключения, даже те, что делали вид и были ах как
вежливы.
На этом я и закончил. Когда мне позвонили, я намеревался
ликвидировать всех виновных, но проф с Майком меня урезонили: в наши планы
не входило насилие над землянами, если его можно избежать.
Мы установили "уши" - чуткие и широкого диапазона приемники вокруг
лабораторной зоны, ибо даже самые узконаправленные излучатели "фонят"
поблизости от места работы. Майку было поручено прослушивать все телефоны.
После чего нам осталось только грызть ногти и надеяться на лучшее.
После очередного выпуска новостей с Терры мы облегченно вздохнули.
Все тихо-спокойно. Похоже, там принимали наши цензурированные передачи без
подозрений: частные, коммерческие и административные сообщения шли своим
чередом и выглядели совершенно обычными. Мы же продолжали работать,
пытаясь уложить в дни то, на что нужны были месяцы.
К счастью, мы получили небольшую отсрочку - в Луне в это время не
было ни одного пассажирского корабля, а ближайший рейс был намечен аж на
седьмое июля. Мы, конечно, могли бы заманить экипаж на "ужин у
Смотрителя", а затем выставить наряд возле их передатчиков или разобрать
их. Без нашей помощи они бы не взлетели; в те времена одной из статей
расхода льда была поставка воды для реакторов. Конечно, расход небольшой
по сравнению с грузовым транспортом: один пассажирский корабль в месяц -
это считалось сильно оживленным движением, тогда как зерновые баржи
отправлялись ежедневно. Словом, прибытие корабля не грозило нам какой-то
неотвратимой катастрофой. Но все равно эта передышка была очень кстати -
мы очень старались, чтобы все выглядело как прежде, пока не обзаведемся
средствами защиты.
Поставки зерна шли по расписанию, как и раньше. Одна баржа была
катапультирована чуть ли не в те самые минуты, когда люди Финна врывались
в резиденцию Смотрителя. И следующая за ней пошла по расписанию, и другие
тоже.
В эти дни мы не смели допустить ни одной ошибки, ни одного срыва;
проф знал, что делает. Отгрузка зерна была грандиозной операцией для такой
маленькой страны, как Луна, и ее нельзя было свернуть за какие-то пару
недель. Слишком многим людям эта операция гарантировала их хлеб и пиво.
Если бы наш комитет объявил эмбарго и перестал скупать зерно, нас выкинули
бы к чертям собачьим, а новый комитет с совершенно иными идеями занял бы
наше место.
Проф говорил, что для перестройки сознания людей нужно время. А пока
зерновые баржи катапультировались как обычно; "ЛуНоГоКо" вела бухгалтерию
и выдавала расписки, используя прежний персонал гражданской службы. Депеши
отправлялись за подписью Смотрителя, его же голосом Майк разговаривал и с
Администрацией на Терре. Заместитель Смотрителя оказался разумным
человеком, особенно когда понял, что от этого зависит, сколько он
проживет. Главный инженер тоже остался на работе - Макинтайр был настоящий
лунарь и по натуре вовсе не стукач. Другие главы департаментов и мелкая
чиновничья сошка не представляли проблем; жизнь продолжалась, и у нас уйма
времени уходила на то, чтобы расчленить структуру Администрации на части,
подготавливая некоторые из них к продаже в частные руки.
Объявилось больше дюжины людей, выдававших себя за Саймона Джестера;
Саймон ответил на их притязания очень неприличными виршами и поместил свой
портрет на первой полосе газет "Лунатик", "_П_р_а_в_д_а_" и "Гонг". Вайо
снова стала блондинкой, съездила повидать Грега на новую катапульту, а
затем отправилась на десять дней в более далекое путешествие - в свой
родной город, Гонконг-в-Луне, захватив с собой Анну, которая очень хотела
на него поглядеть. Вайо нуждалась в отдыхе, и проф уговорил ее уехать,
сказав, что она все равно будет связана с нами по телефону, а с Гонконгом
необходим более тесный контакт по партийным делам. Я взял на себя ее
с_т_и_л_я_г_ со Слимом и Хейзел в качестве замов - это были умные,
толковые ребята, которым я мог доверять. Слим с благоговением воспринял
известие, что я и есть "товарищ Борк" и каждый день вижу Адама Селена.
Партийная кличка самого Слима начиналась на букву "Ж". Эта упряжка была
удачной и еще по одной причине: у Хейзел вдруг стали возникать весьма
пышные округлости, и не только благодаря отменной кулинарии Мими - просто
Хейзел достигла определенной точки на своей орбите. Слим был готов в любую
минуту переменить ей фамилию Мид на фамилию Стоун, ожидая лишь ее
согласия. Пока же он с энтузиазмом занимался партийной работой, которую
делил с нашей лихой рыжей девчонкой.
Энтузиазм этот был далеко не всеобщим. Многие товарищи оказались
бойцами только на словах. Большинство считало, что если драгуны-усмирители
ликвидированы, а Смотритель взят в плен, то и войне конец. Другие
возмутились, узнав, какое низкое место занимают в партийной иерархии и
жаждали побыстрее избрать новую структуру во главе с собой. Они без конца
трезвонили Адаму, надоедая ему бесчисленными предложениями; он их
выслушивал, соглашался, убеждал, что такие таланты не должны пропадать зря
до выборов... и отсылал их ко мне. Не могу припомнить, чтобы хоть один из
этих амбициозных деятелей не оказался нулем, когда я пытался проверить его
на конкретном задании.
Работы было выше горла, а делать ее не хотел _н_и_к_т_о_. Ну разве
кроме горсточки энтузиастов. Самыми активными оказались те, о которых
Партия даже не подозревала. Но в целом лунари как в Партии, так и вне ее,
не проявляли интереса к "патриотической" деятельности, если она не влекла
за собой солидный оклад. Один сукин сын, отрекомендовавшийся членом Партии
(врал, конечно), подцепил меня в "Малине", где располагалась наша
штаб-квартира, и предложил заключить контракт на поставку пятидесяти тысяч
значков для "Ветеранов революции" с дореволюционным стажем. Клялся, что
удовольствуется самой ничтожной прибылью (по моим подсчетам, около
четырехсот процентов), я получу хороший кусок ни за что, а общество будет
облагодетельствовано.
