укрепленных на коротких неприглядных телах. Силикатные щупальца позволяли
им лазать по абсолютно гладким поверхностям. Сканеры, как объяснил Эже,
стараются всегда оставаться поблизости от говорунов, на случай, если около
Ассоциативы появится какая-нибудь-опасность.
На земле лежал поврежденный блеск, а над ним стояло какое-то
маленькое существо. По словам Эже, это был врач. Он был снабжен набором
специальных рук и обладал в высшей степени чувствительным прикосновением.
- А кто всем этим руководит? - Эван широко обвел вокруг рукой. - Кто
говорит стенам, когда им надо подниматься, воинам, куда становиться? Где
ваши правители?
- Правители?
- Да. Кто-нибудь отвечает за все это? Разве у вас нет какого-нибудь
вождя, или короля, или премьера, или кого-то, кто говорит каждому, что ему
делать?
Этот вопрос привел Эже в полную растерянность и удивление. Когда он
стал отвечать, Эван увидел, что вокруг них собрались небольшая свита из
свободных от дежурств стен, нескольких сборщиков, одного неуклюжего
процессора и врача.
- Ассоциатива сама принимает все свои решения, - подвел, наконец,
итог Эже.
- Да, конечно, но кто принимает окончательные решения за всю
Ассоциативу? Боюсь, что я, все равно, не понимаю.
- Ты недостаточно внимателен. Новая информация собирается
разведчиками и сканерами, которые сообщают ее говорунам. Говоруны сообщают
об этом всей Ассоциативе одновременно. Вслед за этим происходит
обсуждение, до тех пор, пока не будет достигнуто согласие.
- И мнение каждого имеет одинаковый вес? Ты говорил, что стены
довольно-таки глупые. Мнение стены имеет такой же вес, как и мнение врача?
- Естественно нет, но врачей всего лишь несколько, а стен много.
Мнение каждого принимается во внимание, прежде чем выносится решение,
касающееся всей Ассоциативы.
- Так что же, вместо иерархии, у вас анархия?
- Я понимаю этот термин, и он неприменим к Ассоциативе. Там где есть
рассудок, не может быть анархии.
"Замечательно, - подумал Эван. - Я стою здесь и обсуждаю со
стеклянной гусеницей философию политики посредством антенны, воткнутой в
мой слабый мозг. Более тот, я получаю от этого удовольствие".
Ассоциатива, решил он, ответственна за развитие разумной жизни на
Призме. Такие существа, как блески или стены, которые могли выживать, но
будучи предоставлены сами себе развивались лишь до определенной точки,
сделали громадный скачок в умственном отношении, когда стали
функционировать в гармонии и тесной близости с более разумными
индивидуальностями, вроде врачей. Со своей стороны более хрупкие и
уязвимые врачи и процессоры выживали, процветали и развивали свои мозги
под защитой, предоставленной им более примитивными видами, вроде стен.
Облегчает ли такая кооперация воспроизведение? Хотя он говорил об Эже
"он" - это было всего лишь удобным языковым приемом, чтобы не описывать
его. В своем поведении Эже определенно не проявлял никакой половой
принадлежности. А как обстоит дело с проводами и блесками?
- А что вы делаете, если кто-то умирает?
- Ты имеешь в виду если кто-то из членов Ассоциативы теряет
умственные способности? Когда это происходит, то родственнику
предписывается произвести другого, такого же вида, - после этих слов Эже
повел Эвана довольно далеко в обход, чтобы продемонстрировать ему стену в
процессе выращивания своей копии. Действительно, крохотный гексагон
вылезал из бока своего взрослого родителя. Процесс этот больше напоминал
ему почкование, чем любой другой способ воспроизводства, какой он только
мог себе вообразить.
- Как же мне описывать тебя другим? - спросил Эже, когда они снова
вышли на прежнюю дорогу. - Ты - носитель множественных функций. Эта
концепция покажется многим слишком сложной для понимания. Стена и копатель
не способны сопереживать.
Эван подумал и, в конце концов произнес:
- Полагаю, что по своей функции я ближе всего подхожу к твоей. Так
что назови меня разведчиком, - Эже был в восторге. - Это не очень
надуманно, - продолжал Эван, - у себя дома я принадлежу к организации,
подобной Ассоциативе, и моей работой является ездить туда-сюда и делать
для нее полезные новые открытия.
Они приближались к дальней стороне центрального бугра. Он мог
разглядеть темное отверстие в голой скале.
- А, собственно, куда мы направляемся?
- Тебя надо изучить. Я тебя нашел и привез сюда, но я не подготовлен,
чтобы делать какие бы то ни было предположения на твой счет или решать,
как поступить.
- И что же будет дальше? - Эван внезапно почувствовал
настороженность. - Вы собираетесь изучать меня? Кто будет изучать? - в
голове у него промелькнули картины основательной и не слишком деликатной
вивисекции. Он немногое мог сделать, чтобы помешать Ассоциативе
предпринять такое действия. Во всяком случае, не теперь. Он не мог
перелезть стеклянистый барьер, замыкающий собой сообщество, и сомнительно
было, что стены расступятся, чтобы его пропустить.
- Кто будет изучать? Конечно, библиотеки.
- А-а, - он несколько расслабился. Если бы Эже упомянул врачей или
воинов, предчувствия Эвана стали бы совсем грустными, но само название
существа "библиотека" звучало безобидно и успокаивающе.
- Сюда, - Эже повел его к неглубокой пещере, скорее просто
нависающему камню, там было полно света, благодаря усилиям нескольких
дюжин блесков. Говорун терпеливо стоял рядом.
Отверстие было расположено на высоте, едва достаточной чтобы Эван
мог, ссутулясь, туда войти. Пол был размечен чистым белым песком. Блески
немедленно перестроились, чтобы свет направить на него.
В центре этого водопада света сидели на корточках три фигуры. Шесть
ног выглядели слишком тонкими и слабыми, чтобы поддерживать их округлые
бугристые тела. Восемнадцать глаз разного размера уставились на него.
Спереди каждой головы вздымалось несколько рогообразных органов, которые
загибались и ложились концами на двухметровые тела. Эван задумался об их
назначении. Явно не признак пола, и так так, казалось маловероятным, что
библиотекам придется себя защищать, то, по-видимому, это не было их
оружием. Может быть, это было чем-то вроде накопительных органов? Надо
будет ему спросить об этом Эже.
Он сел и стал ждать. Один из этого трио жевал что-то, похожее на
медную стружку. Он был связан с двумя другими усиками подобными паре тех,
которые болтались из левого уха Эвана. Для частных разговоров, объяснил
Эже.
Может быть, от него ждали первого шага? От Эже не было никакого
намека. Поэтому Эван слегка наклонился вперед и протянул к ним раскрытую
ладонь в общем, как он надеялся, для всего живого мирном жесте.
- Привет, - он хорошо понимал, что это слово ничего не скажет
находящемуся перед ним трио, но он предлагал дружбу и приветствовал их
единственным способом, какой знал. Ближайшая библиотека отшатнулась от
протянутой руки, а третий в ряду издал какой-то шумный звук.
- Вторая библиотека говорит, что ты не должен делать никаких
необъявленных заранее движений, - торопливо сообщил ему Эже. - Ничего не
делай, пока не будет решено, что с тобой делать.
- Хорошо, - Эван убрал руку назад. Только после этого он обратил
внимание на то, что снаружи пещеры материализовался строй воинов, которые
уселись перед ней, как черные бомбы. Он не сомневался, что если библиотеки
укажут им, они в одну минуту разрежут его на куски.
Судя по всему Эже почувствовал его нервозность.
- Не беспокойся. Я знаю, что ты не опасен и желаешь нам только
хорошего.
- Да, но не ты отдаешь здесь приказы.
- Надо ли напоминать тебе, что здесь никто приказов не отдает? Помни,
что любое решение должно быть принято по общему согласию.
- Даже те, которые надо принимать срочно?
- Это очень просто, когда все связаны друг с другом через говорунов.
- Но ведь никто не обращает внимания на то, что здесь происходит, -
протестующе проговорил Эван, кивая назад, туда, где копатели, сборщики и
остальные занимались своими повседневными делами.
- Напротив. Все знают об этой встрече. Им сообщили об этом говоруны в
своих объявлениях. Для нас возможно слушать, решать и работать в одно и то
же время.
- Понимаю, - пробормотал Эван, все еще чувствуя себя неуютно. Какой
уж тут уют, когда снаружи пещеры стоят наготове эти воины со своими
вращающимися пилами вместо челюстей.
Когда он занял первоначальную позицию, первая библиотека издал еще
несколько писков. "Было бы легче, если бы у них были нормальные глаза", -
подумал Эван. Глаза называют зеркалом души, но он ничего не мог увидеть за
этими ярко-зелеными и синими многочисленными линзами. Они не больше
раскрывали, что за ними, чем объектив фотоаппарата.
- Они меня боятся, правда? Разве ты не сказал им, что у них нет
причины бояться меня?
- Я именно это как раз и объясняю им, и еще, как мы встретились в
лесу и что между нами произошло. Они не боятся тебя, Эван. Они просто
осторожны. Это свойственно библиотекам.
- Эти чувства у нас взаимны! - Еще писки и жужжание. Затем пришла
очередь Эже говорить нерешительно.
- Не то, чтобы они мне не верили. Они приняли тот факт, что ты
разумен, несмотря на то, что состоишь целиком из органики, но они не могут
считать тебя равным интеллектуально, базируясь только на моих словах.
- И что мы теперь будем делать?
- Они хотят пообщаться непосредственно с тобой.
- Постой, минуточку, - он дернулся назад и сильно ударился головой о
низкий твердый потолок. Постучав по левой стороне черепа, он заметил: -
Здесь не так уж много места, чтобы еще включаться.
- Это не так уж сложно. Там достаточно места для усика говоруна. А
когда ты будешь присоединен к говоруну, с тобой сможет общаться вся
Ассоциатива.
Эван поглядел на высокое существо со спиралевидным туловищем, смявшее
снаружи. Один невероятно тонкий усик уже тянулся по песку к нему.
- Я уже проинструктировал его, как лучше произвести соединение, сказал
Эже, пытаясь успокоить друга.
- Что ж... если ты уверен, что проблем не будет...
- Это самый лучший способ.
- Тогда ладно, - и все-таки Эван старался не смотреть на усик, когда
тот зазмеился по его груди.
Он был гораздо длиннее, чем у Эже, но тоньше. Эван почувствовал, как
усик вошел в его ухо. Больно не было.
Пока не произошло включение.
Его руки невольно схватились за голову. Череп превратился в
амфитеатр.
Он был актером перед орущей многосотенной аудиторией, и все требовали,
чтобы он им ответил и немедленно. Яростное кипение мыслей грозило
захлестнуть его.
Он завопил им в ответ.
- Это не соединение! Все говорят сразу... Пожалуйста... это
слишком... Я не могу!..
Какой-то новый голос, более мощный, чем голос Эже, перекрыл шум
толпы.
- Это не всеобщее совещание.
Раздался единый большой вздох согласия, и голоса исчезли. Эван
заморгал, и облегченно чихнул.
Тот же голос зазвучал снова:
- Так лучше?
Эван посмотрел вниз. Мысли шли от веретенообразной библиотеки
посередине. Это было мощное мысленное воздействие, полное уверенности в
себе, ясно показывающее недюжинные умственные способности того, кто его
осуществлял. Он осознал, что такое библиотека: не многоротое
кристаллическое чуждое существо, а старый мудрец. Но он не был этим
напуган. Эван Орджелл был слишком высокого мнения о себе, чтобы пугаться
чего бы то ни было.
