не приходилось слышать от своих пациентов. Зато очиститесь от всех
токсичных для вашей психики элементов, которые накопились в ней за
последнее время. Более того, вы будете сознавать, о чем говорите, и по
первому требованию я впрысну противоядие.
Она молчала, беспомощно глядя на шприц. Он подошел и приготовился
сделать укол, но девушка отвела его руку.
- Не надо. Я согласна. - Спасибо, Дебби.
Галерс повернулся, чтобы положить на место шприц, и встретил взгляд
Роды. Она смотрела на него с упреком. Да, он поступил не вполне этично.
Следовало бы действовать строго по инструкции. Марк же рассказал девушке
только о том, что инъекция эта каким-то неожиданным для нее образом
раскрепостит ее психику. Но опыт подсказывал, что не следует говорить всю
правду о азефине тем, кто в нем нуждается. Деборе Эверлейк инъекция была
крайне необходима. И он, несмотря ни на что, должен был ее произвести.
Легкая подстраховка себя оправдала.
Выйдя в коридор, Галерс ознакомился с личной карточкой девушки,
которую по ходу дела отыскала Рода в корабельном архиве. В ней не было
записей о каких-либо прошлых болезнях. Однако, самое главное, имелась
информация о совершенно здоровом сердце. Собственно, если оно было в
состоянии выдержать недавний загадочный приступ, то должно перенести и
сильную, но кратковременную перегрузку, которую вызовет азефин.
Расположившись рядом с автодиагностом, Марк одним глазом поглядывал
на стрелки приборов, а другой не отрывал от пациентки. Действие азефина
начало проявляться ровно через три минуты после инъекции.
Сначала по обнаженному телу девушки пробежала дрожь. Она с тревогой
посмотрела на врача. Марк улыбнулся. Дебби попыталась улыбнуться в ответ,
но тут по всему ее телу прошла вторая волна, стерев созревающую на лице
улыбку, как морская волна размывает песчаный замок на пляже. Наступила
вторая пауза, более короткая чем первая, после чего не заставила себя
ждать еще одна, на этот раз более сильная волна дрожи.
- Расслабьтесь, - велел врач. - Старайтесь не сопротивляться.
Представьте себе, что вы катаетесь на доске в полосе прибоя, и ваше тело
находится на гребне волны.
Только не допускайте, чтобы волна сбросила вас с доски и утопила в
бездне, добавил он про себя. Там, где все тихо и покрыто красивой буйной
зеленью, где вы станете мирно дрейфовать по течению и где не будет никаких
превратностей жизни...
В этом-то и заключалась опасность применения азефина. Девушка могла
не выдержать, забиться в самый дальний угол своей личности, в такие темные
глубины подсознания, откуда уже никто, даже она сама, не в состоянии будет
ее извлечь.
Вот почему он так внимательно следил за показаниями приборов. Если
некоторые параметры приблизятся к критическому порогу, придется дать ей
противоядие. И притом незамедлительно. В противном случае она может
окаменеть и так остаться в этом состоянии, будучи глухой к голосам и
прикосновениям снаружи. Тогда ее поместят в один из санаториев на Земле,
где подвергнут длительному курсу лечения, в результате которого она, в
конце концов, станет напоминать ту девушку, которой была первоначально, и,
что не исключено, выздоровеет вообще. Но возможен и такой исход, при
котором она так и останется в трансе, похожем на смерть, неспособная
пошевелить ни одним из внешних органов, до тех пор, пока не откажут и
внутренние.
Такой была опасность недостаточно квалифицированного применения
азефина. Тем не менее, Галерс рискнул, потому что был уверен в себе,
потому что у него была возможность своевременно вмешаться в процессы,
происходящие в ее организме. А главное - он опасался ее отца, который мог
бы отдать распоряжение на вылет "Короля Эльфов" до того, как закончится
курс лечения. А это означало, что она пропадет. Пропадет и для самой себя,
и (он вынужден был признаться себе в этом) для него. Поэтому Марк следил
за каждым движением девушки. В данный момент его занимала пульсация,
начавшаяся в области живота и распространяющаяся по всему телу, как круги
от брошенного в воду камня.
Через несколько секунд начались серьезные схватки, и стрелка одного
из приборов, как ракета, взметнулась к критическому порогу. Начали
раскачиваться, не переставая вздрагивать, бедра. Лицо девушки исказилось,
словно от мучительной боли, голова беспорядочно металась по подушке. Это
свидетельствовало о страшной борьбе внутри ее организма, о том, как тяжело
ей превозмочь чувство страха и стыда за свое обнаженное тело.
Догадавшись об этом, Галерс дал знак Роде, чтобы она набросила на
девушку простыню.
- Вы не должны бороться с этим, Дебби, - умолял он пациентку. - Вы
просто подвергаете свой организм ненужному износу, сжигаете азефин и не
даете ему возможности выполнить свое предназначение. Уступите!
- А что, по-вашему, я сейчас пытаюсь делать? - воскликнула она.
- Это вам кажется, что вы уступаете, а на самом деле противитесь.
Расслабьтесь. Это будет способствовать действию препарата. Не обращайте на
нас внимания. Мы вам не судьи.
- Постараюсь.
Одна стрелка оставалась на том же месте шкалы в весьма опасной зоне.
- Дебби, я повернусь к вам спиной и буду только наблюдать за
приборами. Хотите?
Девушка кивнула. Через секунду после того, как врач отвернулся, она
вскрикнула, затем еще и еще. Стрелка прибора быстро поползла назад. Марк
улыбнулся. Первая фаза завершилась. Вскоре стрелка снова поползет в
сторону опасной зоны, наступит новая стадия борьбы и, если девушка снова
победит, вернется, торжествуя, к середине шкалы.
Так и произошло. Некоторое время Дебби лежала неподвижно, тяжело дыша
и постанывая. Затем разрыдалась, да так, как никогда раньше. Галерс слушал
молча, лишь изредка вставляя то или иное слово, чтобы напомнить ей об
исчезнувшем человеке. И каждый раз был вознагражден свежим взрывом
рыданий, что приносило ему все большее удовлетворение. Он до конца
выкачает из нее память про этот печальный эпизод. Но внутри него
одновременно поднималась волна ревности к человеку, таинственное
исчезновение которого послужило причиной такой сильной психологической
травмы.
Через некоторое время он проинструктировал Роду, что делать дальше, а
сам начал осматривать Дебби, чтобы определить, нет ли у нее повреждений.
Она покорно повиновалась, но глаза ее были закрыты, словно девушка не
хотела встречаться с этим взглядом. Он погладил ее по плечу и спросил,
нуждается ли она в чем-нибудь успокаивающем, чтобы заснуть.
- Самое забавное, - слабо произнесла Дебби, - что я действительно
чувствую себя отдохнувшей, как будто этот... как вы его называете...
азефин принес мне пользу. Похоже, засну я без труда. И что меня не будут
больше мучить кошмары.
- Медицина здесь ни при чем, - сказал Галерс. - Вы совершили это
сами. Укол просто помог выйти наружу тому, что необходимо было вывести.
Он поправил простыню у ее подбородка.
- Я пришлю сестру, чтобы она последила за вами, пока вы не
проснетесь. Не возражаете?
Девушка сонно улыбнулась.
- И никто не станет меня будить?
- Никто.
Даже ее отец, капитан звездолета, поклялся Марк себе.
- Приятных вам сновидений.
Он тихо прикрыл дверь в каюту и, засунув руки глубоко в карманы
халата, побрел к радиорубке. По дороге ему встретился Рэсполд. Глаза
детектива сверкали.
- Есть новости, Марк. Радар на спутнике номер 5 только что передал
сообщение, что часа два назад был зарегистрирован предмет, размером с
спасательную шлюпку "Короля Эльфов", вошедший в земную атмосферу. Как раз
тогда, когда, по нашим предположениям, исчез Клакстон.
Лицо Галерса стало серьезным.
- И что?
- Она воткнулась в атмосферу с такой скоростью, что вспыхнула, как
болид. То, что не успело сгореть, упало в Тихий океан.
Марк стоял на отправочной платформе концерна "Саксвелл Стеллар". Все,
что было разрешено взять на борт "Короля Эльфов", размещалось в двух
небольших чемоданах. В некотором удалении от него Роду Ту прощалась с
друзьями. До него доносились отрывки разговора, который показался ему
весьма забавным: одна из подруг рассказывала ей, каким образом можно
подцепить себе мужа на Виденвулли. Сам по себе совет был не плох, хотя эта
подруга до сих пор никого не подцепила.
- Что касается меня самой, дорогая, то я лучше останусь здесь, в
цивилизованном мире, и попытаюсь, что-либо предпринять в этом направлении
на месте. Ну, в крайнем случае приобрету лицензию на бигамию, ведь
существует вероятность, что мужчина сделает меня первым номером, и...
Подошедший Рэсполд не дал дослушать.
- Послушайте, Марк, - начал он без какого-либо вступления. - Мое
заявление о переводе отвергли. Я не смогу отправиться с вами на "Короле
Эльфов". Поэтому, прошу вас, в качестве любезности не только для меня
лично, но и для человечества в целом, понаблюдать...
- За чем?
- Видите ли, Марк, каюта Дебби Эверлейк - не единственное пропахшее
рыбой место на этом корабле. Весь "Король Эльфов" требует тщательного
обследования, однако мое начальство не дало на это разрешение. Оно сочло,
что мне не удалось найти ни одной мало-мальски существенной улики, которая
могла бы оправдать применение наркотика, выявляющего истину. Начальство
уверено, что Клакстон совершил самоубийство в момент умопомрачения, и
предлагает мне забыть об этом случае. Но я не могу этого так оставить и
прошу вас краем глаза присматривать за Эверлейками.
- Это не так уж сложно.
- Еще бы. Все ваши мысли занимает Дебби. Она, разумеется, девушка
необыкновенной красоты, но худовата... Да и откуда взяться мясу на этих
нежных костях, если отец испепеляет ее каждым своим взглядом?
В то время было объявлено, что вездеход, следующий к "Королю Эльфов"
подан в шлюз номер 6. Галерс пожал Рэсполду руку.
- Я согласен с вами. В инциденте с Клакстоном все далеко не так ясно.
Это является еще одной причиной моего заявления о принятии на корабль
Эверлейка.
Рэсполд нахмурился.
- Я догадываюсь, что вас влечет не только профессиональный интерес. И
все же, скажите мне откровенно, какое у вас сложилось мнение относительно
перенесенного девушкой приступа?
- Со здоровьем у нее в порядке, если можно сделать такой вывод в
отношении человека, содержание сахара в крови которого падает гораздо ниже
нормального уровня, стоит ему перестать за двоих потреблять сладости и
другие продукты, богатые углеводами. Я советовался с несколькими
специалистами, но особого прояснения не обозначилось. Какой-то, неведомый
нам фактор, заставляет падать содержание сахара и, тем не менее, все
органы функционируют вполне нормально. Мы установили, что, как я и
предполагал, ее схватки и окаменение не были вызваны адреналиновым шоком.
Да, в крови оказалось определенное количество адреналина, но
недостаточное, чтобы вызвать такое состояние. Более того, она пришла в
себя и оживилась гораздо быстрее, чем я мог предполагать. Похоже, у нее
был приступ эпилепсии.
- А это согласуется с низким содержанием сахара в крови?
- Ну, конвульсии и остолбенение часто являются результатом избытка
инсулина. Но в данном случае ничего подобного не было. Железы Дебби
вырабатывают нормальное его количество. Понимаете, работа желез внутренней
секреции зависит от очень многих факторов. Например, от общего состояния
организма, от...
- Идем, док, - потянула его за руку проходящая мимо Рода. - Мы можем
