собираются, какой тебе интерес?
- Раз ты не хочешь идти со мной, может быть, достанешь мне два билета?
Я могу пойти с кем-нибудь еще. - Лейла старалась не смотреть ему в глаза.
- Какая ты все-таки хитренькая девочка! Значит, собралась использовать
мое положение, чтобы привести с собой молодого человека? Мне кажется, что
тебе вообще-то рано увлекаться мальчиками. Смотри, скоро у тебя обязательное
в четырнадцать лет обследование, и мне бы не хотелось краснеть за тебя. - Он
внимательно посмотрел на нее, вспомнив прошлое Аоллы, и решил добавить: -
Но, если что, лучше скажи об этом Дигу заранее, уговорим тобой заниматься
кого-нибудь из наших .- Сейчас он уже все прикинул и подумал, что в любом
случае для обязательного для Лейлы зондажа придется просить кого-то из
Советников. В ее голове было огромное количество строго конфиденциальной
информации, и нельзя было допустить, чтобы о ней узнали посторонние.
- Значит, не дашь билеты? - обиженно уточнила Лейла, зло отодвинув
тарелку с салатом. Строггорн никак не отреагировал на это: его характер был
ничуть не лучше, и бессмысленно было ругать дочь за несдержанность.
- Не дам, я такой же упрямый, как ты. - Он вслушался в ее мысли: Лейла
уже начинала успокаиваться, но этот мальчик крепко засел у нее в голове.
Строггорн подумал, что, по большому счету, это уже не его дело. В Аль-Ришаде
было принято считать ребенка, достигшего четырнадцати лет, достаточно
взрослым, чтобы предоставить ему право самому распоряжаться своей судьбой.
Это был тот возраст, когда приходилось принимать решение о превращении в
Варда, если при зондировании обнаруживалось наличие свернутой
Вард-Структуры: чем раньше проводилась операция по ее развертке, тем легче к
этому было приспособиться психике, а человеку построить в соответствии с
этим свою жизнь.
Строггорн с тревогой ждал решения Лейлы. Еще когда Линган глубоко
зондировал ее мозг, стало известно о наличии у нее Вард-Структуры. Дальше
она должна была сама принять решение - идти на операцию, которая предоставит
колоссальные возможности, но одновременно потребует подчинить свою жизнь
строгим правилам, или отказаться от этого и быть куда более свободной в
своем выборе, но так никогда и не узнать о многих ее сторонах. Родители, как
правило, вполне обоснованно считали, что в четырнадцать лет невозможно
принять такое серьезное, радикально изменяющее жизнь, решение, но проводить
операцию в более взрослом возрасте, когда человек начинал обрастать
устойчивыми привычками, было еще хуже. По большому счету, в этом случае
можно было вообще не получить ни одного согласия добровольно стать Вардом, а
как обходиться без них в такой сложной ситуации - никто не представлял.
Варды обладали большим, по сравнению с обычными телепатами, мозговым
ресурсом, и это позволяло выдерживать длинную интенсивную жизнь, продлевать
которую в Аль-Ришаде уже умели больше, чем до трехсот лет. Обычный человек с
трудом дотягивал до ста пятидесяти, после чего, имея практически
несостарившееся тело, но старый мозг, просил об "уходе" - добровольной
безболезненной смерти. Телепаты с трудом преодолевали двухсотлетний барьер.
Строггорн достоверно знал, что Джон Гил, один из лучших генетиков страны,
уже неоднократно просил Креила помочь уйти из жизни. Его мозговой ресурс был
почти исчерпан, последние двадцать лет он принимал сильнейшие стимуляторы
нервной системы, все равно потихоньку теряя память.
Эта, наконец начавшаяся, хоть и с большим опозданием из-за возможности
продлевать жизнь, череда смертей, уносившая лучших специалистов страны,
отнюдь не прибавляла оптимизма. Только Варды, по всей видимости, могли
преодолеть трехсотлетний барьер. Все это делало понятным, насколько
серьезное решение приходилось принимать почти ребенку.
- О чем ты задумался, отец? - Лейла доела бифштекс и уже несколько
минут смотрела на Строггорна.
- Так. О нашей стране, о том, что будет с нами дальше.
- А что будет дальше? - спросила Лейла. Официант убрал тарелки со стола
и теперь поставил витиеватые розетки с мороженым.
- Этого никто не знает. - Строггорн не собирался забивать ей голову
своими проблемами, она была слишком мала для этого.
- Папа, можно я сегодня побуду у тебя? - Лейла вопросительно посмотрела
на него.
- С ночевкой? - уточнил Строггорн, и она кивнула. - У Этель
отпросилась?
- Конечно. Ты так мало стал бывать в Элиноре, все время в отъезде,
хочется побыть с тобой, - объяснила Лейла.
- Меня еще просили подъехать в детскую клинику. Поедешь со мной или
будешь ждать дома? Я могу не скоро освободиться.- У тебя еще операция сегодня? Уже так поздно, - расстроенно сказала
Лейла.
- Ты же знаешь, у таких больных другой режим дня - им что ночь, что
день - неважно, важно, во сколько делали обезболивание.
- Что-то помню, смутно. Это та самая клиника? - спросила она.
- Пока она у нас одна для таких детей. Слава Богу, что это так.
- Раньше ты не занимался детьми, - заметила Лейла.
Она была права, но после случая с ней Строггорн урывками стал проводить
исследования, стараясь найти способ избегать повергшей его в шок "обычной
практики" уничтожения личности у ребенка при серьезных психотравмах. Его
поразило, что ни у кого не доходили руки поискать другое лечение, более
щадящее и родителей, и ребенка. Теперь, когда он бывал в Элиноре, то
обязательно выкраивал хотя бы несколько часов в неделю из своего
загруженного графика, чтобы попытаться помочь кому-нибудь из детей. Иногда
удавалось помочь, иногда - нет. Слухи, как обычно, быстро распространились,
и несчастные родители готовы были платить любые деньги, чтобы Строггорн
только попытался лечить ребенка другими методами. Врачи скрывали его имя,
никто из родителей не знал, что он Советник. Иначе его бы стали атаковать и
в его собственной клинике, а помочь всем Строггорн все равно был не в
состоянии.
Последнее время чисто врачебная нагрузка стала возрастать на всех
Вардов. Строггорн с ужасом думал о том, что они будут делать после
объединения Земли. Сейчас Аль-Ришад принимал на лечение только
сверхсостоятельных клиентов, но в дальнейшем от этой практики пришлось бы
отказаться из гуманистических соображений, и Строггорн не представлял, где
они смогут взять такое количество столь необходимых специалистов с очень
высокой квалификацией.
Лейла несколько часов ждала отца в клинике, изредка поглядывая на
родителей мальчика, которые сидели в холле. Сначала Строггорн сказал, что
только посмотрит ребенка, но сейчас, по времени его работы, стало ясно, что
он все-таки оперирует. Главврач вышел и долго что-то объяснял отцу ребенка,
дав на подпись документы. Лейла знала, что это были страшные бумаги - они
освободили Строггорна от всякой ответственности в случае неудачи. Отец
ребенка смущенно посмотрел на Лейлу, на самом деле она не прислушивалась к
их разговору, но решила уйти в сад.
Прошло еще больше часа, прежде чем сквозь стеклянный вестибюль Лейла,
наконец, увидела, что отец вышел. Строггорн был в обычной одежде, а не в
халате и, посмотрев в ее сторону, кивнул, продолжая что-то снова
втолковывать отцу ребенка. Тот совсем смутился и виновато опустил голову.
Строггорн закончил объяснения и вышел на улицу. Совсем стемнело, и
клиника плыла в мягком свете фонарей. Через несколько секунд их забрало
такси и, резко взмыв в воздух, даже не стало набирать высоту - дом находился
в десяти минутах лета от клиники.
Элинор весело светился огнями, и огромное здание Дворца Правительства
освещалось призрачным светом.
Они разговаривали, сидя в гостиной Строггорна, уже много часов. Лейла
устала. Мысли девочки начинали перескакивать с одного предмета разговора на
другой, но Лейла все сопротивлялась сну и продолжала разговор, а Строггорн,
после столь долгого отсутствия, постеснялся прервать ее. Он уже собирался
перенести Лейлу, почти заснувшую на диване, на кровать, когда резкий зуммер
сразу же разбудил ее.
- Что это, отец? - Ее глаза широко раскрылись.
- Вызов из абсолютного времени. Сработал аварийный браслет, непонятно
только у кого. - Строггорн пытался выяснить это сейчас у Машины.
- Значит, человек умер? - испуганно посмотрела она на него.
- Давай сейчас я не буду тебе это объяснять. - Строггорн говорил быстро
и резко.
Все аварийные браслеты, которые носили в абсолютном времени, подавали
сигнал в то место, где он находился. Строго говоря, кроме Варда, в такой
ситуации им никто не мог помочь: помощь нужно было оказать в течение
нескольких минут, сама подача сигнала уже констатировала физическую смерть
человека, а системы "скорой помощи", такой, как в Аль-Ришаде, в абсолютном
времени не могло быть в принципе - настолько они отставали технически.
- Так, девочка: сиди на диване и ни на шаг с него, а еще лучше - закрой
глаза, я собираюсь развлечься с Многомерным туннелем - мне нужно быстро
оказаться в абсолютном времени, а, возможно, еще и принести кого-нибудь
сюда, - сказал Строггорн. - Если я не вернусь через пятьдесят минут - звони
Лингану и поднимай тревогу. Понятно? Пусть тогда действует по обстановке, но
к туннелю не суйся: ты не Вард, затянет - не вырвешься.
Лейла с изумлением поняла, что за несколько секунд ее отца словно
подменили. Сейчас перед ней был совершенно другой человек. Она ощутила
безотчетный страх.
- Ты же с детства знаешь, что я не человек, - спокойно добавил
Строггорн. - Чего же испугалась? - Ему было некогда разбираться с ней.
Строггорн отрешенно посмотрел на угол гостиной: появился сначала
маленький, а потом все расширяющийся, черный провал. Когда он достиг двух
метров в диаметре, Строггорн шагнул в него и исчез. Почти половина комнаты
мерцала в Многомерности. Лейла закрыла глаза, поняв, что если отец так
приказал, лучше с ним не спорить.
Строггорн провалился в туннель. Он перемещался в темноте пространства
на вызов аварийного браслета, не имея ни малейшего понятия о том, что может
ждать его впереди. Поступать так было крайне рискованно, и сейчас Строггорн
оценил, что не готов к выходу из туннеля: можно было вынырнуть неизвестно
куда и неизвестно кому в руки. Перед самым выходом он вслушался, но не
ощутил присутствия людей и подумал, что если его не встретит взрыв, ничего
страшного не случится.
Его окружила ночь и резкая вонь. Луна тускло освещала пространство,
заполненное непонятными, сваленными в большие кучи, предметами. Только
вспомнив свое далекое прошлое в Инквизиции, Строггорн понял, что попал на
обыкновенную, но очень большую свалку. Он внимательно всматривался - было
слишком темно и совершенно пустынно. Послышался отдаленный шум отъезжающей
машины.
Подумав, что человек уже умер и телепатически его теперь не найти,
Строггорн постарался точнее определить место работы браслета и почти сразу
же нашел его. Браслет светился в темноте достаточно ярким красным светом, но
просто валялся в гнусной куче отбросов. Тот, кто его снял, явно не понял,
что это такое, и просто бросил. Строггорн еще раз огляделся и решил
перестроить зрение, хотя никогда до этого в своей жизни не пользовался
способностью Вардов переходить к видению в инфракрасном диапазоне. Сейчас, в
темноте, его глаза стали красными. На это некому было смотреть, зато
