Дункан повиновался.
- Кажется, нам лучше скрыться от посторонних глаз, - сказал он. -
Ближе всего моя квартира.
Он посмотрел по сторонам; гэнков по-прежнему не было. Почему не видно
машин скорой помощи и врачей? Наверно, заняты итогами другой драки.
Сдается, бесчинствами и оргиями охвачен весь город.
Дункан помахал рукой, чтобы его заметил падре, стоявший около входа в
Спортер, но Кэбтэб не обратил на него внимания. Взгляд гиганта был обращен
вверх, на потолок перехода, оформленный под голубое небо, по которому
бежали подгоняемые легким ветерком облака. Дункан окликнул падре по имени,
но Кэбтэб и на этот раз не отозвался. Глаза его были широко открыты, а по
лицу расплылось выражение беспредельного удовольствия - Дункан никогда
прежде не видел падре таким. Дункан почувствовал неладное.
Неожиданно Кэбтэб перевел взгляд вниз, губы его сердито задвигались,
но на лице застыло все то же неподвижное, идиотское выражение. Резкими
движениями падре срывал с груди цепочки с символами религий. С этой
дюжиной фигурок и знаков он никогда не расставался. Распятие, звезда
Давида, молот Тора, амулет вуду... другие фигурки и знаки, полетев вверх,
рассыпались по толпе. Вслед за ними повалился и сам падре. Тело его,
прямое и напряженное, рухнуло на землю, словно дерево с подпиленным у
комля стволом. Гигант сильно ударился о мостовую, издав негромкий крик.
Дункан помчался к нему, отталкивая на ходу попавшихся по пути зевак и
перепрыгивая через валявшиеся тела. Когда он добежал, тело Кэбтэба уже
обмякло и мелко дрожало. На эпилептический припадок это не походило. Глаза
Кэбтэба были широко открыты и блестели, а губы быстро двигались: он что-то
говорил. Разобрать что-либо Дункан оказался не в состоянии, хотя и был
знаком со звучанием пары десятков еще живых земных языков.
К Дункану присоединилась и Сник, застегивавшая на ходу платье,
которое она, видать, позаимствовала у одной из лежавших без чувств на
мостовой женщине.
- Что с ним? - спросила она, тяжело дыша. - Впечатление такое, будто
ему явилось видение.
- Думаю, ты недалеко от истины.
Дункан отскочил в сторону, чтобы избежать столкновения с гигантским
телом падре, который вдруг неожиданно резко вскочил на ноги. Падре уже
вышел из экстаза, но свет озарения еще освещал его лицо. Казалось, частицы
его лица переместились, придав ему небывалые черты. Если бы Дункан не
знал, что перед ним не кто иной, как падре Кэбтэб, вряд ли он узнал бы
его.
- Больше не будет никаких древних богов! - провозгласил Кэбтэб. - Они
ушли и больше не вернутся! Если они вообще когда-либо были здесь! Нет! Да!
Собирайтесь, люди! Я принес добрые вести! Никогда еще вы не слышали ничего
подобного! Мед для ушей! Пища для души вашей! Собирайтесь вокруг и
слушайте меня! Я обращаюсь к вам не как падре Кэбтэб, а как провозвестник
Новорожденного Бога! Я - зеркало Божественного чуда!
- Падре! Падре! - взывал к нему Дункан. - Ты узнаешь меня?
Он потянул гиганта за одежды, но тот отмахнулся от него словно от
назойливой мухи.
- Я знаю всех мужчин и женщин, всех детей! - орал он. - Слушайте
меня, слушайте, те, кого знаю я, кого знает Новорожденный Бог. Знает выше
возможного! Слушайте меня! Внимайте правде! А затем действуйте! Делайте
то, что через меня повелел вам Новорожденный!
- Он сошел с ума! - сказала Сник.
Дункан заметил, что мало кто откликнулся на его призыв, но несколько
человек подошли послушать Кэбтэба. Если бы я был занят тем, что вытворяют
здесь многие, подумал Дункан, вряд ли я оставил бы такие потехи ради
проповеди священника.
- Спятил он или нет, - сказал Дункан, - но можно не сомневаться: если
заявятся гэнки, его непременно схватят. Вы понимаете, что это значит. Под
туманом он расскажет о нас все.
Дункан предпочел бы как-то утихомирить разбушевавшегося падре, не
привлекая внимания, но это явно не удастся. Он шагнул к Кэбтэбу, подняв
руку, и приготовился рубануть ребром ладони по слоновьей шее. Однако
Кэбтэб, будто предупрежденный голосом свыше, резко обернулся. Продолжая
произносить бессвязные слова, он не спускал глаз с Дункана. Внезапно падре
хрястнул его с размаху в подбородок. Дункан закачался, пытаясь найти
руками какую-нибудь опору. Перед глазами опустилась кромешная тьма, в
центре которой поднималось медленное солнце... Очнувшись - лицо уткнулось
в мостовую - он узнал Сник, опустившуюся рядом с ним на колено.
Поддерживаемый Сник Дункан с трудом поднялся на ноги. Он встряхнул
головой, будто хотел прояснить ее. Разум, на удивление, был вполне ясен.
- Мы не можем сейчас сделать ничего - надо сматываться отсюда, -
сказал Дункан.
- Что значит, не можем сейчас ничего сделать?! - воскликнула Сник.
Дункан заметил, как она побледнела.
- Понимай как надо. У нас есть только один выход - убить его.
Она не ответила. Слова застряли у нее в горле. Дункан схватил ее за
руку и увлек Сник за собой через толпу, а она так и не могла произнести ни
слова.
22
Приняв душ в квартире Дункана, они прошли в гостиную и выпили немного
вина. Он переоделся, а Сник почистила платье, которое она прихватила у
женщины, лежавшей без сознания в переходе. Некоторое время они молчали.
Пантея следила за действием на экране - он закрывал всю противоположную
стену, - показывали фрагмент великого китайского романа "Все люди братья".
Как раз в это время разыгрывалась сцена на рынке в древнем Китае: солдаты,
вооруженные копьями и мечами, рыскали в толпе в поисках героя, Лин Чана,
переодетого в старого крестьянина. Судя по выражению ее лица. Сник не
очень-то следила за событиями на экране.
Наконец, выпив еще немного вина, она спросила:
- Как ты думаешь, что там произошло? - Сник сопроводила вопрос жестом
руки в сторону двери.
- Гэнки распылили какой-то газ, воздействовавший на умственное и
эмоциональное состояние человека, парализующий сдерживающие центры. Вот и
разыгрались низменные страсти. Наверняка они ввели газ в систему
кондиционирования воздуха, - сказал он. - Другого объяснения я не вижу.
- Но это же нельзя проделать незаметно?! - воскликнула Сник, она,
очевидно, не очень-то поверила ему.
- Расследование будут проводить _о_н_и_ сами. Другие департаменты
тоже, без сомнения, вовлечены в это дело. Да разве так уж важны детали? Не
сомневаюсь, что за всем этим стоит правительство. Оно все организовало,
оно же будет оглашать результаты следствия. Будь уверена - никакого
упоминания о газе или о чем-то подобном, одурманившем людей и нас в том
числе, не будет. Главной причиной беспорядков назовут отсутствие слежки. И
вывод будет один: слишком большая свобода опасна. Статистика убытков,
раненых, убитых в Лос-Анджелесе не замедлит подтвердить такое заключение.
И многозначительное примечание "не говоря уж о других городах, где начался
эксперимент" также не забудут. Правительство позаботится, чтобы этот отчет
долгое время украшал все программы новостей. Оно не позволит гражданам
забыть обо всех этих ужасах. Не сомневаюсь, что власти будут настаивать на
еще более строгом, чем раньше, наблюдении.
- Возможно, ты и ошибаешься. А не следует ли и в самом деле следить
за людьми для их же собственного блага? Может быть, идея неограниченной
свободы так странно повлияла на них, что они просто спятили... или лучше
сказать взорвались. Они снова стали такими, какими люди были до Новой Эры.
Тебе известно, сколь высок был уровень преступности в те времена?
- Ради Бога! - воскликнул Дункан. - Ты была органиком. Я тоже. Мы оба
весьма дисциплинированны. Неужели ты полагаешь, что сама мысль о том, что
с нас сняли наблюдение, могла возбудить нас подобным образом? Мы же
вытворяли такое, на что неспособны в нормальном состоянии. И точно так же
большинство других людей. Нас обработали наркотиками. Другого объяснения
нет. Как ты думаешь, почему эксперимент проводится исключительно в таких
городах, где высока плотность населения? Вроде Лос-Анджелеса. Да потому
что только в таких условиях можно эффективно применять газ! В просторных,
открытых городах таких, как Манхэттен, воздействие газа неэффективно! Там
он слишком быстро смешался бы с большими воздушными массами наружного
воздуха, а на Манхэттене, кроме того, каждое здание оборудовано
собственной системой кондиционирования воздуха.
Сник неожиданно разрыдалась. Понятно, чем вызваны ее слезы. Она все
еще верила правительству, а то, что с ней сделали, - не более чем ошибка
нескольких чиновников. По отношению к ней просто была допущена оплошность.
А обвинений никто не предъявлял из-за соображений секретности. Она была
верной слугой властям и не сделала ничего плохого. Чиновники ошибочно
решили, что она представляет опасность для государства; несомненно,
настанет день, когда они поймут это и исправят положение. Она примкнула к
беглецам только потому, что у нее не было другого выхода. Как иначе она
могла избежать стоунера и заставить чиновников понять истину? Она добьется
этого, но как? А пока она живет, действует, пока она не замороженная
статуя, - остается надежда.
Дункан терпеливо ждал, когда смолкнут рыдания. Теперь она может
выслушать его. Сник несколько раз кивнула, пока он говорил, но так и не
произнесла ни слова.
- Ты понимаешь, что ждет нас, если ВПТ станет известно, во что ты
веришь? - спросил он. - Тебя стоунируют или убьют.
- Ты?.. - она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и не
договорила.
- Я тебя не выдам. И все же... - Дункан покачал головой.
Она помолчала несколько секунд.
- Все же... что?
- Уверен, ты расстанешься со своими наивными рассуждениями. Полагаю,
теперь ты убедилась, что правительство ни в коей мере не отражает волю
народа. Хотя - нет! Власти так преуспели в промывке мозгов, что люди
готовы верить всему, что правительство пожелает.
Сник вытерла слезы и остатки косметики на лице.
- Нет. Но...
- Но?
- ВПТ настаивает, чтобы слежка сохранялась только на минимальном
уровне. Они также хотят, чтобы вся информация, все статистические данные
стали доступны общественности. Они стремятся исключить искажение
результатов опросов, цензуру, полуправду, чтобы люди знали...
- Откуда ты все это взяла? - удивился Дункан. - _М_н_е_ об этом
ничего не известно.
- Я никогда не слышала всего этого в явном виде. Просто, когда я была
на беседе с начальником - не знаю, кто он, мужчина или женщина, - у меня
создалось такое впечатление. Это как бы подразумевалось. А разве твое
представление о целях организации иное?
- Я должен был догадываться. До сегодняшнего дня мне не приходилось
слышать нечто определенное о целях ВПТ. Мы плаваем во мгле, не имея
представления, где берег и какова глубина. Я думаю, мы попали в чертовски
сложное положение. Уровень секретности столь высок, организация столь
уязвима и слаба, а система разделения на ячейки доведена до такой нелепой
крайности, что мы с тобой не можем даже утверждать, состоим ли в истинно
революционной структуре. Нас можно сравнить с органами, отделенными от
тела. Мы - снявшаяся с места печень, вырванные почки, ищущие вслепую
правильное место в теле, в самом существовании которого они не уверены.
Это не организация - скорее масса протоплазмы, пытающаяся обрести
структуру. Не понимаю. Не нравится мне все это!
Дункан бросил взгляд на экран над входом.
- Ну вот, они уже здесь.
- Ох! - воскликнула Сник, повернувшись к экрану, на котором с правой
стороны виднелся капот зеленой патрульной машины. Впереди нее трое
