органики, никто из них не устроился рядом с окном, чтобы подсмотреть, что
происходит внутри. "Счастливые, невинные и наивные люди, - подумал Дунски,
глядя на беззаботных прохожих. Занимаются своими делами и понятия не
имеют, что совсем рядом вот-вот произойдет нечто плохое. Да, плохое, -
повторил Дунски, - но и не ужасное". Иммеры не собирались свергать
правительство. Все, чего они добивались, к чему стремились, - мирно
сосуществовать с ним, более или менее придерживаясь установленных им рамок
и правил и не испытывая с его стороны давления. Их самые смелые планы
никогда не заходили дальше того, чтобы изменить правительство всего лишь
настолько, чтобы под его эгидой стала возможной истинная свобода. Что в
этом плохого?
Длинный положил некоторые из инструментов обратно в сумку, а
остальные перенес в гостиную.
- Положим ее здесь, - сказал он, указывая на диван. - А вы все
отойдите... чтобы она не видела ваших лиц.
Длинный обвязал себе лицо Носовым платком и встал рядом с цилиндром,
держа в руке газовый баллончик-распылитель. Он кивнул головой, и Блондинка
включила питание. Через секунду оно автоматически отключилось, и Блондинка
закрыла панель. Длинный приоткрыл дверцу цилиндра, пустил внутрь него
струю газа и снова захлопнул дверь. Проделал он все это настолько быстро,
что Блондинка даже не повернулась. Дунски успел увидеть расширившиеся
глаза Сник, ее агонизирующее лицо - она пыталась выйти из "утробного
состояния", распрямиться и подняться. В окне цилиндра промелькнули ее лицо
и ладони. Промелькнули - и она соскользнула вниз. Длинный сдвинул платок
на шею и прежде, чем открыть дверь, отсчитал по часам тридцать секунд.
Сник вывалилась из цилиндра, ударившись головой о пол - ноги ее
подогнулись, зад задрался вверх.
Дунски помог темнокожей перенести обмякшее тело Сник на диван.
Длинный - Дунски теперь только так и называл его про себя - провел
каким-то диском, который он аккуратно держал кончиками пальцев, вдоль
вздернутого вверх лица Сник и по ее телу. Затем, попросив Дунски и
чернявую перевернуть тело, он провел диском по спине. Скользя по левому
бедру, диск внезапно издал пронзительный сигнал. "Ага!" - воскликнул
Длинный, возвращая устройство к тому месту, на котором оно сработало. Из
кармана рубахи он вытащил красный карандаш и отметил им квадратный участок
на коже. Затем положил диск в карман и извлек другое приспособление -
тонкий цилиндр с пузырем на конце. Прижав пузырь к коже Сник внутри
очерченного квадрата, он начал медленно перемещать пузырь из стороны в
сторону, пытаясь определить, где он звучит громче всего.
Длинный достал из кармана темные очки, надел их и принялся пристально
рассматривать то место, где звук оказался самым громким, а затем обозначил
небольшим крестиком точку в самом центре квадрата. Сняв очки, сложил их и
убрал в карман.
- Передатчик. Почтовый голубь. Выключен, конечно.
- А откуда вы знаете? - спросил Дунски.
- Если бы работал, нас давно бы арестовали.
Длинный приложил к руке Сник устройство для проверки пульса.
- Несколько больше нормы, - определил он, - но после газа обычно так
и бывает. - Повернув регулятор, он еще раз приложил устройство к руке. -
Учитывая обстоятельства, можно сказать, что давление крови нормальное.
Дунски почувствовал импульсивное желание прикрыть отвисшую челюсть
Сник, однако подавил его. Еще подумают, что он ей симпатизирует.
- Не могу точно определить, причинил ли ей ощутимый вред удар по
голове, который ей достался, - сказал Длинный. - Будем надеяться, что
соображать от этого она не разучится. Еще не хватало, чтобы она на наших
руках умерла от повреждения черепа.
- Пока допрос не закончен, уверен, этого не произойдет, - сказал
Дунски.
- Да, - подтвердил Длинный, словно не заметив в его голосе сарказма.
Длинный провел по левой руке Сник прибором для обнаружения вены и
остановился в том месте, где оранжевая лампочка на его конце моргала ярче
всего. Медленно поводив им из стороны в сторону, он остановился в точке
самого яркого свечения. Затем он прижал прибор к коже и отвел его -
оранжевое пятнышко отметило место, куда должна войти игла. Длинный протер
кожу спиртом, пятно не исчезло, не растворилось. Шприцем для подкожных
впрыскивают Длинный ввел три кубика темной красноватой жидкости в вену
Сник. Ее веки задрожали.
Длинный, время от времени сверяясь с книгой, приступил к выполнению
утвержденной Департаментом органиков процедуры допроса. Судя по всему,
отметил про себя Дунски, он и сам является органиком. То, как он задавал
вопросы и о чем именно спрашивал, находилось в строгом соответствии с
законом, однако во всех других отношениях он позволил себе значительные
отклонения от установленной процедуры. На допросе отсутствовали
обязательные в подобных случаях независимые судьи, врач, представитель
защиты и государственный обвинитель. Видеосъемка также не проводилась, к
тому же отсутствовал и представитель банка данных, который непременно
должен официально идентифицировать личность допрашиваемой как известную
государству под именем Пантеи Пао Сник.
Длинный мог, конечно, воспользоваться идентификационным диском Сник,
чтобы прочитать всю записанную в нем информацию, но он явно не
сомневаются, что всего он таким образом не узнает, - иначе зачем ему было
проводить этот допрос.
Один из моментов, несомненно никак не обозначенный на карточке Сник,
- это цель ее нынешней миссии.
Длинный сразу перешел к сути дела и спросил Сник о ее задании. Однако
тактика его не была слишком уж прямолинейной: он не стал задавать ей
вопрос напрямую, ожидая, что она тут же все выложит. Лекарство, которое он
использовал, не открывало плотину; то, что несомненно было Сник известно,
предстояло вытащить из нее постепенно, факт за фактом, в процессе
обстоятельного, неторопливого допроса. Тем не менее Сник не особенно и
сопротивлялась его натиску: детали общей картины выскакивали из нее,
словно хорошо смазанные ящики из стола.
Закончив допрос. Длинный уселся рядом с ней на стул. Кондиционер
давно отключился, и по лбу его катился крупный пот.
- Я очень рад, что Сник послали не для слежки за нами. Это,
действительно, большое облегчение. Но так или иначе она бы вышла на наш
след. Фактически это уже произошло, просто нам повезло, что схватили ее до
того, как она связалась с органиками.
Основное задание Сник состояло в том, чтобы найти и арестовать
дэйбрейкера по имени Монинг Роуз Даблдэй. Это женщина-ученый, которая
занимала довольно высокий пост в Воскресном Департаменте генетики. Ее
подозревали в участии в некой секретной организации, поставившей себе
целью свержение правительства, хотя до сего момента эта организация и не
совершила никаких насильственных действий. Воскресные органики, явившись
арестовать ее, обнаружили, что Роуз скрылась в неизвестном направлении.
Кто-то успел ее предупредить. Скорее всего, информатор сам был органиком.
Правительство считало поимку Даблдэй настолько важной, что выдало
Сник временную визу, предоставлявшую право кочевать из одного дня в
другой. Когда Сник находилась в Понедельнике, ей сообщили о Гриле и
попросили присмотреть заодно и за ним. Попав в Среду, она получила
информацию о том, что пустился в бега еще один опасный преступник - Доктор
Чанг Кастор. Власти попросили Сник, которая должна была отправиться в
следующий день для продолжения поисков Даблдэй, сообщить органикам, если
она что-нибудь услышит о Касторе.
Правительства всех дней старались, насколько возможно, сохранить в
тайне ее подлинную миссию; поэтому в разговоре с Тинглом Сник прикрывалась
тем, что разыскивает самого безобидного из всех преступников - Гриля. Она,
конечно, понимала, что объяснение это неубедительное. У Тингла не могло не
вызвать удивления то обстоятельство, что Воскресный органик разыскивает
дэйбрейкера, скрывшегося из Понедельника. Однако ее не очень-то заботили
его подозрения, поскольку она обладала иммунитетом против допроса со
стороны гражданского лица.
Увидев Кастора в парке на площади Вашингтона, Сник начала погоню. Ей
следовало бы сообщить о нем органикам - они бы пришли ей на помощь и
арестовали Кастора. Она ошибалась в главном, считая, что Кастор
принадлежит к той же организации, что и Даблдэй. В отличие от своего
начальства. Сник была уверена, что эта организация существует во всех днях
и опасалась, что арест Кастора лишит ее возможности выйти через него на
других революционеров.
Несомненно, что в ходе допроса органикам удалось бы выведать у
Кастора все, что ему известно об иммерах. Но его друзья наверняка
прослышали бы об этом и пошли бы на самоубийство или, как не связанная с
иммерами Даблдэй, стали бы дэйбрейкерами. В конце концов и в этом случае
их неизбежно поймали бы, но к этому времени они вполне могли быть доведены
до отчаяния настолько, чтобы все-таки принять яд, который по уставу всегда
находился при них. Иммер мог лишить себя жизни и другим путем: произнеся
специальную кодовую фразу, взорвать миниатюрную бомбу, имплантированную в
тело. Многим уже пришлось пойти на это, а сейчас подобная перспектива
открывалась перед Даблдэй.
- Наверно, она - настоящее чудовище! - обронила Блондинка.
- Кто? - не понял Длинный.
- Эта Даблдэй, кто же еще! Она должна была убить себя!
- Мы тоже когда-нибудь столкнемся с таким выбором, - заметил Дунски.
- Надеюсь, никто из нас не поведет себя так, как Даблдэй! -
произнесла Блондинка.
- Полагаю, никого из нас не вынудят к этому, - вставила чернявая.
Дунски подумал, хватит ли на это смелости у него. Джеф Кэрд наверняка
решился бы на самоубийство. Тингл тоже вполне способен на суицид. А вот
отважился ли бы Дунски? Или, если вспомнить о завтра, что сделал бы в
критической ситуации Уайт Репп? Наверняка умудрился бы найти в геройской
смерти какое-нибудь извращенное наслаждение, удовлетворение наконец... А
что другие? Про них ничего определенного он сказать не мог. Слишком
далекими казались они ему в этот момент - не реальная плоть, а эктоплазма.
- Нам известно, - объявил Длинный, - что Сник собиралась допросить
вас в качестве Тингла, поскольку вы имеете доступ к банку данных Среды, а
она намеревалась привлечь себе в помощь несколько таких людей. Вы не
единственный, с кем она пыталась наладить контакт. Она вела себя крайне
скрытно и, конечно же, не выдала вам свое настоящее задание - сначала она
хотела вас проверить. По ее мнению, и вы вполне могли оказаться одним из
революционеров. Она не предприняла новых попыток связаться с вами, ибо
считала, что вышла на след Даблдэй, однако след этот, как оказалось, не
был слишком горячим.
- Ну и любите же вы говорить, - заметил Дунски. - Блондинка по
сравнению с вами просто глухонемая.
Длинный, нахмурившись, поднялся.
- Вы что хотите сказать?
- Своих имен вы мне так и не сообщили. Вероятно, на то имеются
причины. Но только что вы произнесли имя моего образа из Среды. Довольно
глупо. Ум Длинный!
- Длинный?
- Это прозвище, которое я вам дал про себя. Вы тут набрасывались на
Блондинку за то, что она будто бы слишком много болтает. Однако она не
сказала ничего опасного для нас. А вот вы...
Длинный попытался изобразить улыбку.
- Вы правы. Это действительно глупо с моей стороны. Как-то случайно
вырвалось. Тем не менее, я прошу прощения. Больше не позволю себе ничего
подобного. Никакого вреда от этого быть не может. Она же, - он указал на
