сделали выбор. Только после. И только вследствие выбора. Неважно - сильно
меняется или мало, или почти никак. Что изменилось в мире, если вы
попросили еще чашку чаю? Ничего, а? Почти. Еще чашка - это время. Это
продолжение разговора. Позднее вернетесь домой. Родители будут недовольны.
Может возникнуть ссора. Испортятся отношения... Не выпьете чашку, уйдете
раньше... Так вот и меняется мир - из-за мелочей. И не вернуть. Нельзя
ведь возвратиться на минуту или час в прошлое и отказаться от чая. Если
уже выпил. Если уже опоздал. Не говорю о том, что не вернешься и не
скажешь "никуда не поеду, останусь здесь, потому что здесь Таня".
- Так они бы и послушали! - вырвалось у Сергея.
- А вы говорили?
- Нет...
Он не говорил. Он был в каком-то полусне. Его, правда, и не
спрашивали. Ему сообщили об отъезде, сами решили, и он, будто оглушенный,
даже не подумал, что можно сопротивляться, он бродил по городу, он
запоминал, он знал, что не вернется, и может быть, именно поэтому Таня не
пишет, поняла, что он сразу ушел от нее, в ту секунду, когда услышал это
"едем", и что бы он ни говорил ей потом о любви, как бы ни просил писать,
ждать и что там еще можно просить на прощание, все это не имело значения,
потому что он - согласился. Значит - предал. Даже если ничего между ними и
не было прежде.
- Вот видите, - сказал Арье.
- Я растерялся тогда...
- Все равно. Вы сделали выбор. И мир стал таким, каким стал. Но стал
ли?
- В каком смысле? - спросил Сергей, но по внутреннему напряжению в
голосе Арье понял, что именно сейчас и последует главный вопрос.
- Стал ли? Я вот что хочу сказать... Я, видите ли, физик. Вам,
конечно, все равно. Кстати, местной науке - тоже. Мы с Тамарой тут уж
четвертый год. Я пытался пробиться. Двухлетняя стипендия - даже ее мне не
дали. Попросту не нужно оказалось все, чем я там занимался... Впрочем, я
не о том опять. Сижу вот, смотрю как Тамара деньги заколачивает... Короче
говоря, Сергей, там я занимался проблемами многомерности физического
космоса. Ничего себе тема, да? Так вот. Слушайте внимательно. То, что я
сейчас скажу, примите пока на веру, потому что физику вы все равно не
знаете, а от вас очень многое зависит в моей системе доказательств.
Что могло зависеть от Сергея? Ничего, в этом он был уверен. Впрочем,
Арье, видимо, перестал слушать его мысли или перестал переводить их на
понятный ему язык. Во всяком случае, на мысли Сергея он не обращал теперь
ровно никакого внимания.
- Когда вы делаете выбор, мир раздваивается. И оба варианта начинают
свою раздельную жизнь. Понимаете? К примеру, вы раздумываете - выпить еще
чашку чая или отказаться. Решаете выпить. Но одновременно решаете - не
пить. В момент выбора бесконечная энергия, заключенная в вакууме, рождает
еще один мир, в точности равный вашему, но - с иным выбором. В этом мире
вы решаете выпить чаю, а во вновь появившемся - отказываетесь. Значит,
реально существует и иной ваш выбор. Не в мыслях ваших существует, а
сугубо физически, понимаете? Не чувствуете вы его, естественно, как вы
можете его чувствовать? Вселенная бесконечна. Не только в пространстве. Но
и в вероятностях своих.
- Не понимаю... - пробормотал Сергей. - Я... Значит, есть мир, в
котором я... не поехал с родителями и...
- Я не знаю, есть ли такой мир, Сережа. Если вы хоть на миг
задумывались над этим, если хотя бы в глубине души эта мысль вам
приходила, то - да, такой мир есть.
Я предатель, - думал Сергей. Эта мысль - остаться - ему в голову не
приходила. Тогда. А если - сейчас?
- Нет... - вздохнул Арье. - Прошлое не вернешь. А сейчас такой
альтернативы просто не существует. Вы уже здесь. Значит, нет во Вселенной
такого измерения, в котором вы бы остались там, с Таней. К сожалению...
- Можно еще чаю? - спросил Сергей.
- Конечно. Сейчас тоже родился мир. Мир, в котором вы чаю не
попросили.
- Арье, - сказал Сергей, принимая очередную чашку и поспешно
отхлебывая глоток, будто стремясь закрепить свой выбор, - Арье, но ведь
каждое мгновение миллиарды людей на земле так или иначе делают выбор...
- О, вы начинаете понимать, хвалю! Именно так. Миллиарды людей. И
более того. Десятки миллиардов животных - тоже выбирают. Напасть или
убежать. Выпить воды или сначала съесть что-нибудь. И не только животные.
И не только на Земле, а еще на миллиардах других планет, где есть жизнь,
где какое-то создание природы способно решать, выбирать между "да" и
"нет".
- Но ведь это ужасно много...
- Бесконечно много, Сергей! Господи, почему, прекрасно понимая, что
Вселенная бесконечна, мало кто на деле вдумывается в это слово?
Бесконечное множество измерений мира рождается каждое мгновение. И если
ваша Таня в тот день, когда вы говорили с ней в последний раз, задумалась
над тем, что могла бы отговорить вас, удержать там... Тогда обязательно
существует мир, в котором это случилось.
- Вы хотите сказать...
- Я хочу сказать, Сергей, что нашел, вычислил, открыл... называйте
как хотите... способ перемещаться в этих альтернативных мирах.
Сергей встал, не заметив, что опрокинул чашку. Тем самым был
осуществлен еще один выбор, и родилась еще одна Вселенная...
Он вернулся домой минут за десять до прихода родителей. Отец сразу же
сел к телевизору, закрывшись газетой, где, как Сергей знал, не было
ничего, кроме рекламы товаров, на покупку которых денег у них не было и
быть не могло. Мать возилась на кухне.
- Я пойду спать, - сказал Сергей, - ужинать не хочу, поел.
- Ты не заболел? - забеспокоилась мать, но из кухни так и не
появилась, вопрос был риторическим.
Свернувшись клубком под одеялом, Сергей перебирал в памяти разговор с
Арье, и главное - то, чем этот разговор закончился.
- Подумайте, - сказал Арье на прощание, - только вы можете. Среди
всех, кого я знаю. Сам не могу тоже. Значит, вам решать. Опять, видите ли,
выбор. Да или нет. И поймите одно. Что бы вы ни решили, во Вселенной
осуществятся оба варианта. Только второй, тот, что вы отбросите,
произойдет не с вами. По большому-то счету, для мироздания, это все равно.
А по счету малому? Для вас лично?
Сергей лежал, закрыв глаза, и сам не знал, спит ли уже, мысли текли
медленно, но четкости не теряли. Вошла мать, пощупала лоб, холодный,
естественно, вздохнула, вышла.
- Я смогу оказаться в том мире, где Таня уехала со мной?
- Нет, потому что такое решение зависело от нее - не от вас. Вы
можете оказаться в любом из миллиардов миров, появившихся в результате
ваших личных решений. За шестнадцать лет их тоже накопилось великое
множество. Вы решали - перейти улицу на красный свет или подождать.
Полежать в субботу подольше или встать. Поцеловать Таню сегодня или
подождать более удобного случая.
- Что могло измениться в мире, если я решил поспать подольше?
- Мало ли? Вдруг, встав пораньше, вы вышли бы погулять, познакомились
с кем-то, с кем так и не познакомились в нашей реальности, и этот "кто-то"
стал вашим другом, и характер ваш изменился, и... В общем, понимаете, что
я хочу сказать?
- Понимаю... А если... Ну, если в том мире мне не понравится, я смогу
вернуться?
- Конечно. Я бы сделал это сам, ученый должен сам проверять свои
идеи. Но я не могу. Не тот физиологический тип. Не получится. Пока не
получается. В дальнейшем, я уверен, что... А пока - нет. Вы - именно тот
человек. Я это по телефону сразу понял. Вы - просто идеальный реципиент.
Но - решать вам.
- Могу я подумать?
- Сережа, для того человеку даны мозги, чтобы думать.
Мысли текли все медленнее, наверно, Сергей уже спал, потому что
увидел вдруг, что в комнату входит Таня, садится на кровать и молчит,
только смотрит, и он не знает, в каком мире находится - в своем или уже в
том, где он когда-то сделал иной выбор. Надо бы расспросить Арье
подробнее, как в одной и той же Вселенной могут быть миллиарды... нет,
бесконечное число... они что, прямо друг в друге, как матрешки? Танечка...
Не беспокойся, я прямо с утра позвоню Арье и...
На кухне было натоплено и душно, Арье сказал, что его знобит, но это,
видно, просто от волнения, он был, в общем, уверен, что Сергей придет, тем
более, что ночью - во сне - услышал его ответ, но все же волновался, и кто
бы не волновался, и сам Сергей тоже наверняка волнуется. Вам не холодно,
Сережа? Нет? Ну, давайте начнем...
- Если даже все так, - сказал Сергей, устраиваясь поудобнее, чтобы
руки лежали на столе, спина расслаблена, - если все так, как вы говорите,
то в том мире есть другой я, и что - нас станет двое? А в этом - ни
одного?
- Конечно, нет, Сережа, о чем вы говорите? Законы сохранения в
пределах каждого отдельного мира никто еще не отменил. Вы будете сидеть
здесь, на стуле, речь идет о мысли, о разуме. Понимаете?
- Мне будет только казаться?
- Нет. Решения принимает не это вот тело, а ваш разум, мысль. Мысль -
это и есть вы. Там вы будете собой. Вот и все.
- Не понимаю, - пробормотал Сергей, и иголочка страха кольнула его.
Может, он напрасно... Но руки не поднять... Голова как свинцом... Почему
так вдруг темно...
Что-то взвизгнуло над самым ухом, и Сергей невольно отшатнулся. Фу,
как испугала. Это была соседская Наташка, вздорная девчонка, учившаяся в
параллельном классе. Была у нее такая привычка - проходя мимо, визжать
вместо приветствия. Сергей махнул рукой и вбежал в подъезд - в руках была
авоська с тремя пакетами молока, недельной нормой, и нужно было срочно
поставить молоко в холодильник, иначе прокиснет. Дома было тихо, предки
еще не вернулись, и Сергей с удовольствием расположился перед телевизором,
включать, правда, не стал - вечером отец начнет проверять по счетчику,
рассвирепеет, как неделю назад. Бог с ним. Взял в руки книгу - "Основание"
Азимова. Любопытное чтиво, хотя и старье.
Не читалось. Какая-то мысль, которую он никак не мог ухватить,
плавала в глубине сознания. Танька? Нет, не о Таньке - чего о ней думать?
Неделю назад еще стоило, а сегодня-то? Или все же о Таньке? Может быть,
напрасно поссорились? Жалко девчонку. Любит. То есть, говорит, что любит.
Господи, ну, любит, он тоже... Собственно, он первым и...
Стоп.
Мысль всплыла, и Сергей застыл, пораженный ее внезапной ясностью и
чужеродностью.
Кто-то второй в нем, затаившийся и следящий из глубины, проговорил,
четко произнося слова, так, будто они раздавались из радиоприемника: "Ты
что, разлюбил? Ты?"
А что такого? Сергей вспомнил, как больше года назад он поцеловал
Таню - поцелуй пришелся куда-то между глазом и ухом, Таня увернулась,
убежала, и он до поздней ночи переживал это свое поражение, обернувшееся
победой, потому что на другой день Таня смотрела на него как-то задумчиво,
а во время урока литературы прислала записку "В два на границе". Границей
они называли забор, отгораживавший стройку какого-то завода, давнюю и
всеми забытую. И он пошел, и по дороге готовил себя к чему-то
необыкновенному, а оказалось все очень просто - Танька положила на землю
портфель, сказала "А ну-ка, давай я тебя научу", и... Может, тогда это и
произошло? Может, он именно и хотел - сопротивления, преград, чтобы
мучиться (о, любовь...), а для Таньки это было приключение, судя по всему,
не первое, и обыденность поцелуев погасила в нем это еще не разгоревшееся
пламя?
А Танька-то втюрилась, да... Удивительно, до чего девицы влюбчивы.
Ничего, перебесится. Так, Азимова - в сторону. Все это глупости -
