- Понял теперь, каково быть беззащитным и слабым? - спросил он тихо.
И пошел дальше - ко входной двери Башни, где лежали в траве трупы Тики и
Таса. Не останавливаясь, Рейстлин перешагнул через мертвого кендера и
исчез в темноте.
Выскочив к Башне, Стурм, Танис и Китиара увидели у ее подножия чье-то
тело: призрачные воины уже окружили упавшего и, вопя, замахивались
ледяными клинками.
У Таниса остановилось сердце. Он закричал:
- Карамон!..
- Где его брат, хотел бы я знать? - сказал Стурм и покосился на
Китиару. - Похоже, бросил его умирать!
Все вместе они бросились на помощь богатырю. Мечи Стурма и Китиары
разогнали эльфов, а Танис склонился над израненным Карамоном.
Умирающий великан поднял глаза... Он мало что видел сквозь кровавую
пелену, но Таниса все же узнал. Собрав последние силы, захлебываясь
кровью, он выговорил:
- Присмотри за Рейстлином, Танис... Я ведь больше не смогу о нем
позаботиться. Береги его...
- Беречь?.. ЕГО? - в ярости выкрикнул Танис. - После того, как он
тебя здесь бросил?
Карамон обмяк в его объятиях, устало закрывая глаза.
- Нет, Танис... - прошептал он. - Это я велел ему уходить...
И голова богатыря безжизненно упала на грудь.
Ночной мрак сгустился окончательно, и эльфы почему-то исчезли.
Китиара и Стурм стояли подле мертвого великана.
- Ну? Что я тебе говорил? - резко спросил Стурм.
- Бедный Карамон, - прошептала Китиара, наклоняясь над телом. -
Почему-то мне всегда казалось, что именно так все и кончится... - Она
помолчала немного, потом тихо добавила, размышляя вслух: - Значит, наш
маленький Рейстлин и в самом деле обрел силу и могущество!
- Ценой жизни брата, - сказал Танис.
Китиара мельком посмотрела на него, словно не в силах взять в толк, о
чем это он. Потом пожала плечами. Она смотрела на окровавленного Карамона.
- Бедный малыш, - сказала она негромко.
Стурм прикрыл тело своим плащом, и все втроем они направились ко
входу в Башню.
- Танис, смотри... - Стурм вытянул руку.
- Ох, только не это!.. - простонал полуэльф. - Тас!.. И Тика!..
Тело кендера, искореженное предсмертными судорогами, скорчилось у
самого порога. Рядом с ним лежала официантка; рыжие кудри запеклись
кровью. Танис опустился на колени... Одна из сумочек кендера раскрылась,
ее содержимое раскатилось по полу. Танис заметил блеск золота и подобрал
колечко эльфийской работы, сделанное в виде переплетенных листьев плюща.
Слезы затуманили его взор. Он закрыл руками лицо...
Стурм взял друга за плечо:
- Мы все равно ничем не поможем им, Танис. Надо идти, мы должны с
этим покончить! И будь что будет, но Рейстлина я...
Нам это снится, твердил про себя Танис. Это всего лишь сон!.. Нет.
Это Рейстлин так говорил, А я видел, во что он превратился...
Сейчас я проснусь, приказал он себе, напрягая всю силу воли,
заставляя себя поверить, что это не наяву. Но когда он открыл глаза, перед
ним по-прежнему был мертвый кендер, распростертый на каменном полу.
Стиснув кольцо в кулаке, Танис последовал за Стурмом и Китиарой в
затхлый, обросший слизью коридор. На мраморных стенах его в золотых рамах
висели картины. Сквозь цветные витражи высоких окон вливался мертвенный
свет. Когда-то здесь царствовала красота, но ее более не было и в помине:
изменились даже картины, теперь они изображали сцены чудовищных казней...
Потом трое воителей заметили яркий зеленый свет впереди. Источник его
находился в комнате на том конце коридора.
И вместе со светом в лица им било зло, обдавая фальшивым, чуждым
теплом...
- Похоже, средоточие зла именно там, - сказал Танис. Ярость наполнила
его сердце. Ярость, горе и жажда отмщения. Он хотел бежать вперед, но
зеленый воздух сгустился, не желая его пропускать: каждый шаг давался
огромным усилием.
Китиара, шедшая рядом с ним, пошатнулась, и Танис подхватил ее, хотя
у него самого только-только хватало сил двигаться. Лицо Китиары было
залито потом, темные кудри прилипли к мокрому лбу, а в глазах стоял страх.
Танис впервые видел, чтобы она чего-то боялась. Стурм, отягощенный латами,
тяжело дышал, пробиваясь вперед.
Сперва им казалось, что они совершенно остановились. Но нет: дюйм за
дюймом они все-таки приближались к источнику зеленого света. Свет резал
глаза, каждое движение давалось невероятным трудом. Они выбивались из сил.
Легкие горели, перенапряженные мышцы отказывались служить...
Все, подумалось Танису. Больше я не смогу сделать ни шагу... И тут
знакомый голос окликнул его по имени. Подняв гудящую голову, он увидел
перед собой Лорану, державшую в руках свой эльфийский меч. Зеленый свет,
по-видимому, на нее не действовал. Она подбежала к Танису с радостным
криком:
- Танталас! Ты жив!.. Я так ждала тебя... - И осеклась, заметив рядом
с ним женщину, которую Танис обнимал за талию, помогая идти. - Кто... -
начала было Лорана. И вдруг, неведомо каким образом, поняла. Это была та
самая женщина. Китиара. Его человеческая возлюбленная. Лорана побледнела.
Потом залилась краской.
- Лорана, - пробормотал Танис, охваченный смущением и стыдом. Как он
ненавидел себя за то, что причинил ей боль.
- Танис! Стурм! - Китиара вытянула руку вперед, и ужас, прозвучавший
в ее голосе, заставил их вздрогнуть. Там, впереди, в залитом зеленым
светом мраморном коридоре...
- Дракус Тсаро, дегхниах! - нараспев произнес Стурм по-соламнийски.
Громадный зеленый дракон просовывал голову на гибкой шее под арку,
заслоняя собой свет. Имя его было Циан Кровавый Губитель. Его считали
одним из громаднейших драконов Кринна: лишь Величайший Алый был крупнее
его. Циан чуял сталь, человеческую плоть и эльфийскую кровь. Сверкающими
глазами уставился он на пришельцев...
Они не могли сдвинуться с места. Скованные магическим ужасом, они
были способны лишь стоять и смотреть, как рушились мраморные стены: дракон
крушил камень с такой легкостью, точно это была ссохшаяся глина. Циан
неотвратимо надвигался на них, разинув страшную пасть...
Они были совершенно беспомощны перед ним. Ослабевшие руки готовы были
выронить оружие. Они готовились к смерти...
Дракон был уже совсем рядом, когда из неприметной двери появилась
темная фигура и остановилась перед ними.
- Это ты, Рейстлин, - сказал Стурм. - Во имя Богов! Ты заплатишь за
гибель брата!
И, забыв о драконе, помня лишь безжизненное тело Карамона, рыцарь
бросился вперед, занося меч. Но Рейстлин смотрел на него холодно и
непреклонно.
- Убей меня, рыцарь, и ты погубишь себя, да и всех остальных. Ибо моя
магия - и только она - поможет вам одолеть Циана по прозвищу Кровавый
Губитель!
- Остановись, Стурм! - Душу Таниса переполняло отвращение, но он
знал, что маг был прав. Он чувствовал силу, исходившую от его черных,
одежд. - Нам нужна его помощь...
- Нет, - покачал головой Стурм, пятясь прочь от подошедшего
Рейстлина. - Я уже говорил тебе: полагаться на мага - это не для меня.
Прощай, Танис:
И прежде, чем они успели остановить его, Стурм обошел Рейстлина и
направился прямо к дракону. Громадная голова Циана раскачивалась на
змеиной шее туда-сюда: его забавлял и радовал этот вызов его могуществу -
самый первый с тех пор, как Циан покорил Сильванести.
- Сделай же что-нибудь! - Танис схватил Рейстлина за руку.
- Он стоит между мной и драконом, - отвечал тот. - Если я произнесу
заклинание, оно уничтожит обоих.
- Стурм!.. - закричал Танис, и горестное эхо прокатилось по коридору.
Рыцарь помедлил, прислушиваясь... но прислушивался он не к голосу
полуэльфа. В ушах у него звучала песня боевой трубы - прозрачная и чистая,
словно ветер, долетевший с заснеженных гор его родины. Эта песня летела
сквозь мрак, отчаяние и смерть, наполняя сердце пронзительным счастьем.
И Стурм ответил на зов трубы радостным боевым кличем. Он высоко
поднял отцовский меч, чей древний клинок был украшен изображениями
Зимородка и Розы. Серебряный лунный свет пролился в разбитое окно, и меч
вспыхнул, рассекая повисшую в воздухе тошнотворную зелень.
Вновь пропела труба, и вновь Стурм ответил... только на сей раз его
голос дрогнул, ибо знакомая, чистая мелодия вдруг сменилась хриплым,
зловещим ревом рогов.
Не может быть, сказал себе Стурм, идя навстречу дракону. Неужели это
были вражеские рога? Неужели меня заманили в ловушку?.. И точно: из-за
спины чудовища, хохоча над его простотой, выскакивали воины-дракониды...
Стурм остановился и покрепче перехватил меч. Его руки вспотели так,
что промокли перчатки. Дракон был громаден и непобедим. Окруженный
бесчисленным войском, он смотрел на Стурма и кровожадно облизывался...
У рыцаря свело судорогой мускулы живота. Все было кончено. В третий
раз прокричал рог - зловеще и жутко. Все кончено. Все было вотще. Его
ждало позорное поражение и смерть. С отчаянием и страхом он огляделся
вокруг... Где же Танис? Танис - вот кто помог бы ему. Но полуэльфа нигде
не было видно. "Моя честь есть моя жизнь..." - начал он повторять
рыцарский Кодекс, но привычные слова вдруг показались ему бессмысленными и
пустыми. И потом, он ведь не был посвящен в рыцари - так какое отношение к
нему имел Кодекс?.. Он посвятил свою жизнь ложным ценностям...
Рука Стурма, сжимавшая меч, дрогнула. Потом опустилась. Потом и вовсе
разжалась, и меч упал на пол. Стурм упал на колени и заплакал, по-детски
прикрывая руками голову...
И Циан Кровавый Губитель оборвал его жизнь одним взмахом лапы,
насадив тело рыцаря на сверкающий коготь. А потом брезгливо уронил его на
пол, и визжащие дракониды толпой ринулись к еще содрогавшемуся телу,
намереваясь изрубить его на мелкие части...
Но между ними и поверженным рыцарем возникло сверкающее видение: меч
Стурма подхватил маленький воитель, чьи доспехи серебрились в лунном луче.
Лицом к лицу с драконидами стояла Лорана. По ее щекам текли слезы.
- Прикоснитесь к нему, - сказала она, - и умрете!
- Лорана!.. - закричал Танис и бросился к ней, но на него тотчас
ринулись дракониды. Отчаянными ударами он прокладывал себе путь,
пробиваясь к эльфийке. Но едва ему это удалось, как раздался крик Китиары.
Она звала его. Танис обернулся и увидел, что ее теснят дракониды. Он
промедлил всего лишь мгновение... и увидел, как Лорана упала на тело
Стурма, пронзенная сразу несколькими мечами.
- Нет! - крикнул он. - Лорана!..
К ней, скорее к ней... Но тут опять послышался зов Китиары, и он
остановился, хватаясь за голову... Сверкнули клинки - и вот уже больше не
было Китиары.
Полуэльф заплакал от горя и бешенства и понял, что сходит с ума.
Скорее бы смерть. Может, хоть она прекратит эту пытку. Он бросился на
дракона, занося волшебный меч Кит-Канана. В голове билась единственная
мысль: убить! И умереть самому!..
Рейстлин вырос между ним и Цианом, словно обелиск из черного камня, и
Танис упал на пол, зная, что сейчас будет убит. Он крепко сжал в кулаке
маленькое золотое колечко и приготовился к смерти...
Но маг внезапно заговорил, произнося странные, дышащие силой слова, и
в ответ раздался яростный рев дракона. Между ними начался поединок, но
Танису уже не было дела. Крепко зажмурившись, он отрешился от всего. От
смерти, от жизни. Лишь одно оставалось реальным: золотое колечко,
стиснутое в кулаке...
Танис вдруг необыкновенно отчетливо ощутил его прохладный, твердый
металл. Переплетение крохотных листьев, больно врезавшихся в ладонь...
Он еще сильнее сжал кулак. Кольцо впилось в тело Боль. НАСТОЯЩАЯ
