предстоявшему празднику Середины Зимы алыми зимними розами, выращенными в
теплицах, перьями зимородка и маленькими, изящными золотыми коронами. Ярко
горел огонь в камине. Гунтар подозвал слуг, и те мигом принесли две кружки
с дымящейся жидкостью, распространявшей пряный аромат и тепло.
- Сколько раз твой отец заслонял меня своим щитом и спасал мне жизнь,
когда меня валили наземь в бою! - сказал Гунтар.
- Но ведь и ты делал для него то же самое, - ответил Стурм. - Тебе
незачем считать себя его должником. Ты поручился за меня своей честью, и
это значит, что, если я оплошаю, поплатишься ты. Ты лишишься и звания, и
титула, и земель... Уж Дерек о том позаботится, - добавил он угрюмо.
Гунтар потягивал вино, внимательно наблюдая за молодым человеком. Он
видел, что Стурм едва пригубил, и то больше из вежливости; рука, державшая
кружку, сильно дрожала. Гунтар дружески взял Стурма за плечо и заставил
его опуститься в кресло.
- Бывало ли так, чтобы ты подводил кого-нибудь, Стурм? - спросил он.
Стурм вскинул голову, карие глаза вспыхнули:
- Нет, господин мой. Клянусь!
- Так зачем мне тревожиться о будущем? - улыбнулся Гунтар и поднял
кружку: - Пью за твои успехи в битвах, Стурм Светлый Меч.
Стурм зажмурился... Вот когда сказалось пережитое напряжение. Он
уронил голову на руки и заплакал. Мучительные рыдания потрясли его тело.
Гунтар крепко стиснул его плечо.
- Как я тебя понимаю... - тихо проговорил он. Перед глазами вновь
встал тот далекий день, когда в точности так же плакал Стурмов отец,
только что проводивший молодую жену и маленького сына в изгнание. Ему не
суждено было увидеть их еще раз.
Измученный Стурм так и уснул прямо в кресле, положив голову на стол.
Гунтар долго сидел подле него, прихлебывая вино и вспоминая давно
прошедшие времена. Потом и его одолел сон.
Дни, остававшиеся перед отправлением армии в Палантас, для Стурма
промчались как один миг. Помимо прочего, ему было необходимо подыскать
себе доспехи, и притом ношенные, поскольку новые ему были не по карману.
Отцовские он тщательно упаковал: если уж ему было запрещено их носить, он
собирался по крайней мере возить их с собой. Кроме того, он должен был
присутствовать на всевозможных собраниях, запоминать порядок боевых
построений, изучать накопленные сведения о неприятеле...
Битва за Палантас обещала стать кровавой и упорной: победитель
получал господство над всем севером Соламнии. Относительно стратегии
разногласий не возникало. На стены предполагалось вывести городскую армию.
Сами же рыцари займут Башню Верховного Жреца, запиравшую дорогу через
Вингаардские горы... Однако единомыслие троих командующих тем и
исчерпывалось. Встречаясь друг с другом, они держались напряженно, холодно
и отчужденно.
И вот настал день отплытия. Рыцари садились на корабли. Семьи стояли
на берегу; женщины были бледны, но лишь немногие плакали - большинство
держалось так же сурово, как и их мужья. Иные жены и сами носили на поясах
мечи. Все знали: если битва на севере будет проиграна, вражеского
нашествия долго ждать не придется...
Гунтар, облаченный в сверкающие латы, стоял на пристани, разговаривая
с рыцарями и прощаясь с сыновьями. Вот они с Дереком обменялись
несколькими ритуальными фразами, предписанными Мерой. Вот они обнялись с
государем Альфредом, постаравшись при этом едва коснуться друг друга...
Потом Гунтар разыскал Стурма. Молодой рыцарь в простых, видавших виды
доспехах стоял в стороне от толпы.
- Послушай, Светлый Меч, - негромко сказал ему Гунтар. - Я тут
собирался спросить тебя кое о чем, да все было недосуг. Помнится, ты
обмолвился, что эти твои друзья тоже собирались на Санкрист. Есть ли среди
них такие, чье свидетельство могло бы воздействовать на мнение Совета?
Стурм ответил не сразу... В первый миг он подумал о Танисе, который
неизменно вспоминался ему все эти дни. Он ведь даже надеялся, что Танис
приедет... Потом надежда исчезла. Где бы ни был теперь Танис, наверняка у
него хватало своих собственных трудностей и тягот... Было и еще одно
существо, с которым Стурм, невзирая ни на что, упрямо надеялся свидеться.
Непроизвольным движением рыцарь нашарил Камень-Звезду, висевший у него на
груди. От Камня исходило почти осязаемое тепло, и Стурм каким-то образом
знал - Эльхана, находившаяся далеко-далеко, в то же время всегда была
здесь... с ним...
Он сказал:
- Лорана!
- Женщина? - нахмурился Гунтар.
- Да, но это дочь Беседующего-с-Солнцами, принцесса Правящего Дома
эльфов Квалинести. Она и ее брат Гилтанас вряд ли откажутся
свидетельствовать в мою пользу.
- Правящий Дом... - задумался Гунтар. Потом просиял: - Великолепно!
Тем более что нам стало известно: сам Беседующий скоро прибудет на Совет
Белокамня. Короче, мальчик мой, если все пойдет так, как мы надеемся, я
непременно пришлю тебе весточку, и ты снова сможешь надеть свои доспехи.
Ты будешь оправдан и станешь носить их, ничего не стыдясь!
- А ты будешь свободен от своего поручительства, - сказал Стурм,
крепко и благодарно пожимая ему руку.
- Чепуха! Даже и не думай об этом, - и Гунтар возложил руку на голову
Стурму - точно так, как и своим собственным сыновьям. Молодой рыцарь
почтительно опустился перед ним на колени. - Прими мое благословение,
Стурм Светлый Меч... отцовское благословение, которым я напутствую тебя,
ибо твоего батюшки с нами нет. Исполняй свой долг, юноша, и будь достойным
сыном своего отца. Да пребудет с тобою дух государя нашего Хумы...
- Спасибо, господин мой, - Стурм поднялся на ноги. - Прощай!
- Прощай, Стурм, - сказал Гунтар. Быстро обняв молодого рыцаря, он
повернулся и отошел.
Воины взошли на корабли. Наступал рассвет, но в свинцовом зимнем небе
не было солнца. Серые тучи низко висели над темными морскими волнами. Все
молчали, только и слышны были команды, которые отдавали капитаны судов, да
ответы матросов. Скрипели лебедки, поднимая наверх якоря. Паруса хлопали
на ветру.
Один за другим белокрылые корабли покидали причал и брали курс на
север. Вот последний парус скрылся за горизонтом, но никто не спешил
уходить с пирса - даже когда внезапно налетел дождь и, вымочив всех
ледяными каплями, затянул холодное море серой пеленой...
3. ОКО ДРАКОНА. ОБЕТ ВЕРНОСТИ
Рейстлин стоял в узкой двери фургончика, озирая золотыми глазами
залитый солнцем лес. Все было тихо. Праздник Середины Зимы миновал; ничто
не нарушало неподвижности снежного одеяла, укрывшего землю. Спутники, и те
разошлись по делам... Рейстлин мрачно кивнул. Великолепно! Повернувшись,
он скрылся в фургончике и плотно притворил дверь.
Вот уже несколько дней друзья никуда не трогались с этой поляны в
лесу на окраинах Кендермора. Путешествие подходило к концу; везло им пока
невероятно. Сегодня они двинутся дальше и под покровом ночной темноты
направятся в Устричный. У них было достаточно денег, чтобы нанять целый
корабль, и еще оставалось, чтобы купить всевозможных припасов и прожить с
неделю в гостинице. Нынче после полудня они дали свое последнее
представление.
Перешагивая через кое-как набросанное имущество, молодой маг прошел в
заднюю часть фургона. Взгляд его привлекло сверкающее блестками алое
одеяние, висевшее на гвозде. Тика порывалась убрать костюм, но маг на нее
зарычал, и она, пожав плечами, оставила одеяние на месте и ушла в лес. Она
знала, что Карамон не даст ей долго скучать в одиночестве.
Худая рука Рейстлина потянулась к одеянию, длинные пальцы с
сожалением погладили переливчатую, расшитую блестками ткань. Ему было
жаль, что все кончилось.
- Я был счастлив... - пробормотал он вполголоса. - Как странно! Много
ли было в моей жизни дней, о которых я мог бы сказать - "я был счастлив"?
В детстве?.. Нет. А эти пять лет - после того, как они искалечили мое
тело... исказили мое зрение? С другой стороны, я и не стремился к счастью,
ибо что есть счастье по сравнению с моей магией!.. И все же... все же...
каким блаженным покоем были полны эти несколько недель! Несколько недель
счастья. Вряд ли это когда-нибудь повторится... Особенно после того, что я
сейчас совершу...
Какое-то время Рейстлин еще держал в руках облачение, потом скомкал
его и отшвырнул в угол. И прошел немного дальше, туда, где он отгородил
себе занавесками отдельный покойчик. Войдя внутрь, он плотно задернул за
собой занавески.
Ну вот и отлично. Никто не потревожит его здесь в течение ближайших
нескольких часов, вернее сказать, до темноты. Танис с Речным Ветром
отправились на охоту. Карамон тоже собрался якобы на охоту, хотя все знали
- это был только предлог для того, чтобы побыть в лесу с Тикой наедине.
Золотая Луна готовила съестное в дорогу. Да, никто не должен был его
побеспокоить... Маг удовлетворенно кивнул.
Усевшись за небольшой откидной столик, сооруженный для него
Карамоном, Рейстлин бережно вытащил из самого сокровенного кармашка своих
одежд неприметный с виду мешочек - самый обычный мешочек, если не считать
того, что в нем хранилось Око Дракона. Худые, обтянутые кожей пальцы
дрожали, распутывая тесемку. Потом Рейстлин запустил руку вовнутрь,
нащупал Око и извлек его на свет. И, положив на ладонь, стал рассматривать
- нет ли какой перемены.
Перемен не было. Зеленый туман все так же клубился внутри. Око было
по-прежнему холодно на ощупь - ни дать ни взять гигантская градина.
Улыбнувшись, Рейстлин запустил свободную руку под стол, нашаривая
трехногую деревянную подставку. Найдя, он поставил ее на стол. Сделана она
была довольно скверно, - уж то-то расфыркался бы Флинт, доведись ему
увидеть ее. Что поделаешь, мастерить из дерева Рейстлин не умел и не
любил. Он втайне трудился над этой подставкой несколько долгих дней, пока
их фургончик катился вперед по тряским дорогам. И ему было наплевать,
красива она или нет, - лишь бы послужила.
Он положил Око на подставку и стал ждать. Око казалось игрушечным и
смешно выглядело на крепкой треноге, но Рейстлин был терпелив. Через
некоторое время, как он и ожидал. Око стало расти. А может быть, это
уменьшался он сам?.. Рейстлин не взялся бы утверждать наверняка. Он знал
только, что Око было как раз такого размера, какого следовало, а сам он
был слишком мал, слишком незначителен даже для того, чтобы просто
находиться с ним в одном помещении...
Маг решительно тряхнул головой. Он знал, что не должен был
поддаваться на подобные хитрости. Что ж, скоро это будут уже не хитрости,
а... Горло стиснул спазм. Рейстлин закашлялся, проклиная свои несчастные
легкие. Судорожно вздохнув, он заставил себя дышать ровно и глубоко.
Успокойся, приказал он себе. Я должен успокоиться. Я не стану
бояться. Я полон сил! Я столько совершил!.. И он мысленно воззвал к Оку:
"Внемли, какой волшебной силы я сподобился! Зри, что я совершил в
Омраченном лесу! Зри, что сделал я в Сильванести! Я силен. Я тебя не
боюсь".
Внутри Ока клубился цветной туман. Оно не отвечало ему.
Маг ненадолго закрыл глаза, чтобы не видеть Ока. Потом, укрепившись
душою, вновь посмотрел на него и вздохнул. Решительный миг приближался.
Око достигло своих истинных размеров. Рейстлин почти наяву увидел
иссохшие, сморщенные руки Лорака, обхватившие шар... Молодой маг внутренне
содрогнулся... Нет! - решительно сказал он себе. Прекрати!
И прогнал видение прочь.
Он снова принудил себя успокоиться, ровно дыша и не сводя с Ока глаз.
Потом медленно простер к нему тонкие пальцы, отливавшие металлической
