тени. Морской бриз, налетавший с залива Балифор, пронзительно свистел в
плохо подогнанных оконных рамах; этот свист давно стал отличительной
чертой гостиницы. Именно ему она была обязана второй половиной своего
названия. Что же до первой половины, то достаточно было одного взгляда на
физиономию ее владельца. Местное предание гласило, что этот последний,
Уильям Пресная Вода (душа-человек во всех отношениях) в раннем
младенчестве пал жертвой проклятия: бежавшая мимо свинья якобы перевернула
колыбель с новорожденным и так перепугала бедняжку, что некие черты
сходства с обидчиком остались на его лице навсегда.
Как ни удивительно, несчастное сходство ничуть не испортило доброго
нрава Уильяма. Он много лет плавал на кораблях, а когда вышел в отставку,
то смог наконец воплотить мечту своей жизни и завести собственную
гостиницу. Мало кого в Порт-Балифоре любили и уважали так, как Уильяма
Пресную Воду. Еще бы! Он первый готов был смеяться над любой шуткой,
упоминавшей о свиньях. А как замечательно он похрюкивал на радость
постояльцам и гостям! Другое дело, что со дня безвременной гибели
Колченогого Эла никто его "Хрюшкой" называть не дерзал...
Последнее время Уильяму все реже приходилось забавлять гостей
хрюканьем. В "Свинье и Свистке" царило то же уныние и упадок, что и
повсюду. Немногочисленные завсегдатаи, еще заглядывавшие в таверну, обычно
теснились в каком-нибудь уголке и угрюмо переговаривались вполголоса. Ибо
Порт-Балифор был захвачен армиями Повелителей, чьи корабли в один
прекрасный день вошли в его гавань, везя в трюмах целые орды
мерзопакостных драконидов...
Одним словом, у порт-балифорцев - а население городка состояло
большей частью из людей - была нынче масса причин для жалости к себе
самим. Так, во всяком случае, им казалось. Знай они, что творилось в
окружающем мире, они бы поняли, что впору было возносить благодарственные
молитвы. Ибо их город не сжигали огнедышащие драконы, да и дракониды
большей частью жителей не тревожили: восточная часть Ансалонского
континента не слишком интересовала Повелителей. Населения здесь было
немного - лишь разрозненные общины людей да еще Кендермор, родина
кендеров. Для того, чтобы сравнять и то и другое с землей, хватило бы
одной-единственной стаи драконов, но Повелители направляли все свои силы
на север и запад. Да и не было у них особой нужды разрушать селения
Гудлунда и Балифора, - работали бы гавани, и ладно.
И надо сказать, что, хотя из числа прежних завсегдатаев в "Свинью и
Свисток" последнее время заглядывали немногие, дела Уильяма Пресной Воды
шли в гору. Повелители очень неплохо платили своим воинам - гоблинам и
драконидам, - а страсть к крепким напиткам была присуща и тем и другим.
Уильям, впрочем, держал таверну отнюдь не ради денег, а скорее из любви к
обществу друзей - старых и новых. Так вот, новые хозяева ему были
положительно не по нраву. Когда они появлялись в таверне, другие
посетители немедленно ее покидали. И Уильям, недолго думая, стал брать с
драконидов ровно втрое дороже, чем с обычных горожан. К тому же он взял за
правило разбавлять эль. Соответственно, к нему, кроме нескольких старых
друзей, никто более не заглядывал. И Уильяма это устраивало как нельзя
лучше.
С этими-то друзьями - в большинстве своем старыми моряками, столь же
просмоленными и обветренными, сколь и беззубыми - он и беседовал в тот
вечер, когда в его таверну вошли незнакомцы. И сам Уильям, и его клиенты
поначалу воззрились на них неприветливо и с подозрением. Но затем, видя,
что перед ним стоят не воины Повелителей, а всего лишь пропыленные и
усталые путешественники, Уильям сердечно приветствовал их и сам проводил
за столик в уголке.
Незнакомцы взяли эля - все, кроме человека в алых одеждах,
заказавшего чашку кипятку. Потом, после короткого разговора полушепотом,
главным предметом которого являлся потертый кожаный кошелек с некоторым
количеством монет, они попросили Уильяма принести им хлеба и сыра.
- Нездешние! - потихоньку сообщил Уильям друзьям, цедя эль из особого
бочонка, упрятанного под стойку (драконидам он наливал совсем из другого).
- И, если я что-нибудь понимаю, бедны, точно моряк, просидевший недели на
берегу.
- Беженцы, - задумчиво глядя на спутников, предположил один из
приятелей хозяина.
- Однако и странная же компания, - вступил в разговор другой
отставной моряк. - Акула меня съешь, если вон тот рыжебородый - не
полуэльф. А у здоровяка, по-моему, хватит оружия, чтобы перещелкать все
войско Повелителей...
- И пусть мне отдавит якорем ногу, если он уже не насадил пару-тройку
поганых тварей на свой меч, - проворчал Уильям. - Спорю на что угодно, что
эти ребята спасаются от погони. Вы только гляньте, как бородатый косится
на дверь!.. Что ж, против Повелителя я им помочь не могу, но о том, чтобы
они с голодухи не сдохли, уж как-нибудь позабочусь!
И он отправился обслуживать нежданных клиентов.
- Уберите-ка свои гроши, - ворчливо велел он нашим героям, ставя
перед ними на стол не только хлеб с сыром - целый поднос всевозможных
закусок. И решительно отпихнул предложенные монеты: - Я же вижу, что вы в
беде. Это так же очевидно, как и то, что мой нос смахивает на пятачок...
Одна из женщин благодарно улыбнулась ему. Подобных красавиц Уильям
поистине еще не видал: бледно-золотые волосы так и светились из-под
капюшона, а синие глаза напоминали океан в безветренный день. Когда же она
улыбнулась ему, по жилам Уильяма разбежалось блаженное тепло, как если бы
он хватил стопочку отменного бренди.
Но высокий, суровый темноволосый мужчина в меховом плаще, сидевший
подле красавицы, пододвинул отвергнутые деньги обратно:
- Мы не примем дармового угощения, хозяин.
- В самом деле? - огорчился увешанный оружием богатырь, пожиравший
глазами аппетитную ветчину.
- Речной Ветер... - прекрасная женщина ласково взяла спутника за
руку. Бородатый полуэльф тоже, казалось, собирался что-то сказать, но в
это время человек в алых одеждах, который еще заказывал кипятку, протянул
руку и взял со стола одну из монет.
Поставив денежку на тыльную сторону кисти и каким-то чудом
уравновесив ее на ребре, он вдруг безо всякого видимого усилия пустил
блестящий кружочек плясать по костяшкам своих длинных, худых пальцев,
обтянутых металлически-желтой кожей. Глаза Уильяма чуть не вылезли из
орбит. Двое его приятелей покинули стойку и тоже подошли посмотреть.
Монетка появлялась и исчезала, подпрыгивала и кружилась. Вот она взлетела
высоко в воздух, пропала неведомо куда - и тотчас же шесть одинаковых
монеток закружились вокруг головы мага, покрытой капюшоном. Один его жест
- и монетки пустились в полег вокруг головы Уильяма. Старые моряки следили
за чудесами, раскрыв от изумления рты.
- Возьми хоть одну за труды, - прошептал маг.
Уильям нерешительно попытался поймать мелькавшие перед глазами
монетки, но его рука прошла прямо сквозь них. Шесть монеток тут же
пропали, и осталась всего одна, спокойно лежавшая на ладони алого мага.
- Прими же плату, - с лукавой улыбкой сказал тот. - Кабы только она
тебе дырку в кармане не прожгла...
Уильям с немалой опаской взял у него денежку и, держа ее двумя
пальцами, принялся рассматривать. Неожиданно монетка полыхнула огнем!
Испуганно вскрикнув, Уильям уронил ее на пол и поспешно затоптал ногой.
Двое его друзей хором расхохотались. Уильям поднял монетку и обнаружил,
что она была совершенно холодна и ни в коей мере не пострадала.
- Право же, это окупает угощение! - расплылся в улыбке хозяин
гостиницы.
- А также ночлег! - И приятель-моряк вывалил на стол целую пригоршню
монет.
- Похоже, - тихо сказал Рейстлин, оборачиваясь к друзьям, - я
придумал, как решить все наши проблемы...
Вот так и родились "Потрясающие Чудеса Алого Мага" - странствующий
аттракцион, о котором посейчас еще рассказывают старожилы от Порт-Балифора
на юге до самых Руин на севере.
В тот же вечер кудесник в алых одеждах дал первое представление для
узкого круга приятелей Уильяма. Зрители были в полном восторге;
неудивительно, что слухи быстро распространились по городу. А когда пошла
вторая неделя ежевечерних выступлений в "Свинье и Свистке", даже Речной
Ветер, поначалу неодобрительно отнесшийся к подобной затее, вынужден был
признать, что благодаря ей успешно решалась не только денежная проблема,
но и другие, не менее насущные.
Как ни поджимало спутников отсутствие денег, голодная смерть, даже в
эту зимнюю пору, им не грозила - и Речной Ветер, и Танис были опытными
охотниками. Но им предстояло чем-то расплачиваться за проезд на корабле до
Санкриста. К тому же деньги должны были дать им возможность невозбранно
путешествовать по занятой врагами стране...
В юности Рейстлин частенько пользовался своим талантом жонглера,
зарабатывая на кусок хлеба брату и себе. И немало в том преуспел, хотя его
наставник-маг и считал подобное занятие неподобающим и даже грозился
отчислить подростка из своей школы волшебных наук. Зато теперь развившаяся
магическая сила позволила Рейстлину достичь небывалых высот. Он в
буквальном смысле околдовывал аудиторию то фокусами, то сногсшибательными
иллюзиями.
Одно его слово - и по стойке "Свиньи и Свистка" пускались в плавание
белокрылые корабли, из супниц взлетали птицы, а в окна заглядывали
драконы, обдававшие перепуганных гостей призрачным пламенем. В конце же
представления маг сам сгорал в бушующем пламени вместе с великолепными
алыми одеяниями, которые сшила для него Тика - сгорал только для того,
чтобы мгновением позже преспокойно войти в переднюю дверь и под бешеные
аплодисменты поднять стакан белого вина за здоровье присутствующих.
Надо ли удивляться, что одна только первая неделя его выступлений
доставила Уильяму прибытку больше, чем весь прошлый год! А кроме того,
друзья Уильяма смогли хотя бы на время отвлечься от забот и печалей, и для
доброго трактирщика это было гораздо важней.
Вскоре, однако, кроме желанных гостей стали появляться и нежеланные.
Впервые заметив в толпе зрителей гоблинов и драконидов, Уильям Пресная
Вода пришел в ярость, но затем поддался уговорам Таниса и нехотя разрешил
им присутствовать.
Таниса же их приход только обрадовал. С точки зрения полуэльфа, им со
спутниками это было весьма даже на руку: ведь если воинам Повелителя
понравится представление, слух о нем немедленно разлетится окрест, а
значит, они смогут повсюду путешествовать без опаски!
Ибо, посоветовавшись с Уильямом, они решили направиться в Устричный -
город, расположенный севернее Порт-Балифора, на берегу Кровавого Моря
Истара. Уильям объяснил им, что в Порт-Балифоре они корабля не найдут: все
местные судовладельцы были либо зачислены на службу Повелителю, либо у них
попросту отобрали суда. Другое дело Устричный; этот порт испокон веку
считался прибежищем деловых людей, равнодушных к политике...
Так или иначе, друзья безбедно прожили в "Свинье и Свистке" целый
месяц. Уильям так и не взял с них ни гроша ни за постой, ни за пропитание.
Наотрез отказался он и от доли выручки, которую они попытались было ему
предложить. Когда же Речной Ветер спросил, не разорит ли его подобное
великодушие, Уильям ответил, что возвращение прежних посетителей было для
него самой желанной наградой.
Рейстлин же, войдя во вкус, знай расширял и оттачивал свой номер.
Заметив, как быстро утомлялся он во время представления. Тика предложила
