Я налил ей еще бренди. Судя по ее виду, это ей было не лишне. Через
десять минут немного отойдя, она сказала:
- Нам лучше пойти к ним.
Они были там, где мы и ожидали их найти. Четверо мужчин копали могилу
рядом с местом, где был похоронен Дэвид. Джо Шатлшо сидел на поваленном
дереве немного поодаль, совершенно опустошенный. Жена стояла на коленях
подле него, обхватив его руками, по щекам ее катились слезы. Казалось, он
не видит ее. Его ноша лежала рядом, на земле, теперь покрытая одеялом.
Глаза Джо ни на секунду не отрывались от этого свертка. Потрясенные, все
молча стояли вокруг.
Чарлз снова прочитал молитву и включил в нее имена остальных
шестерых, отправившихся вглубь острова. Одного взгляда на тело Эндрю
Шатлшо было достаточно, чтобы отказаться от всяких попыток принести и
похоронить тела остальных. Потом мы разошлись, на душе у всех было тяжело.
Вечером этого же дня к Уолтеру явилась делегация. В нее входили Джо
Шатлшо с женой и Джереми Брэндон, решившие отказаться от дальнейшего
участия в Проекте. Они потребовали послать на "Сюзанну Дингли" сообщение,
чтобы корабль вернулся и забрал их и всех тех, кто еще захочет оставить
остров. После захода в Уияньи, он, по их мнению, еще не мог далеко уйти.
Ну, а если вернуть его уже нельзя, то в самом Уияньи, без сомнения,
найдется какое-нибудь суденышко, чтобы отвезти их хотя бы туда.
Уолтер, который до сих пор откладывал неприятную новость о том, что
радиопередатчик выведен из строя, теперь вынужден был объяснить им все как
есть. Джо вышел из себя и отказывался верить словам, пока ему не показали
остатки передатчика. Увидев, что исправить ничего уже невозможно, Джо
накинулся на Уолтера, обвиняя его в намеренной порче передатчика, чтобы
никому не удалось покинуть остров и его драгоценный Проект.
Тут в качестве поддержки был призван Чарлз. И ему через некоторое
время удалось, если не привести членов делегации в чувство, то по крайней
мере вразумить настолько, что они мирно удалились, чтобы обдумать все
между собой.
На следующее утро, чтобы предотвратить назревающий бунт, Чарлз созвал
всех вместе и без прикрас обрисовал перед нами сложившуюся ситуацию. А она
была такова, что мы остались отрезанными от внешнего мира по меньшей мере
на шесть месяцев. Если по возвращении корабля кто-то захочет уехать -
никто не станет чинить ему препятствий. А пока все будет зависеть от наших
собственных сил. Занятая пауками область начиналась, похоже, не ближе
полутора миль от лагеря. Никто не может сказать, насколько быстро она
будет расширяться и будет ли расширяться вообще, но разумнее все-таки
предположить, что будет.
Тогда наиболее очевидный путь - ускорить постройку сборных домов. Чем
скорее они будут готовы, тем скорее у нас будет достаточно надежное
убежище от пауков. Кроме того, теперешнее временное жилье не сможет нас
защитить ни от дождей, ни от штормов, когда наступит сезон дождей.
Если мы будем ссориться и искать виноватых, то ничего хорошего не
достигнем. Мы все оказались в одной лодке. Выживем ли - зависит от того,
как будет работать каждый из нас. Задержка была вызвана совершенно
непредвиденными обстоятельствами. Теперь, когда мы знаем, в чем
заключается опасность, нам не надо бояться внезапного нападения и можно
позаботиться о защите.
В качестве первого шага он предложил создать барьер против пауков.
Для этого можно бульдозером расчистить двухметровую полосу вокруг лагеря и
поселка. По периметру этой полосы будут расставлены разбрызгиватели,
наполненные инсектицидом. Как только патруль, который постоянно будет
наблюдать за окружающими зарослями, заметит малейшие признаки приближения
пауков, по тревоге вся полоса будет опрыскана инсектицидом. Как показала
нам Камилла, он эффективно отпугивает пауков, которые, таким образом, не
смогут преодолеть наш барьер. Это будет первая линия обороны, но даже если
она окажется надежной на все сто процентов, все же только дома, когда они
будут завершены, дадут нам ощущение полной безопасности.
Еще он посоветовал каждому соорудить себе такое же облачение, что
надевали Камилла и Джо, и поскорее привыкнуть не выходить за защитную
полосу без него.
Надо признаться, Чарлз хорошо постарался. Благодаря ему пауки
перестали вызывать панический ужас. Возникло ощущение, что даже таких
необычных паразитов можно держать на расстоянии, а то и победить своим
трудом и смекалкой. Чарлз излучал уверенность. Мы отправились на свои
рабочие места со значительно поднятым духом. Вечером Камилла отыскала
меня.
- Привет, - сказал я. - Не заметил вас сегодня среди работающих. Где
вы были?
- Наблюдала за пауками, - ответила она. - Меня только что отчитал
Уолтер. Не само занятие - он согласен, что, чем больше мы будем знать об
их повадках, тем лучше удастся с ними справиться. Его раздосадовало, что я
хожу в одиночку.
- И вполне справедливо, - согласился я. - Это было на редкость
неразумно с вашей стороны. Вдруг бы вы сломали ногу или просто растянули
лодыжку? Никто бы не знал, где вас искать.
- Примерно так он мне и сказал. Я пообещала, что без провожатого
больше никуда не пойду. Но тут встает вопрос: вот вы ведь, например, не
захотите сегодня пойти со мной?
Я не ожидал такого поворота. И несколько оторопел.
- Ну... - замялся я.
- Ничего. Вы вовсе не обязаны это делать, - сказала она.
- Нет, я пойду, - решился я. - Что мне понадобится?
- Такое же облачение, как и у меня и Джо. Пульверизатор. Бинокль.
- Хорошо. Теперь покажите мне, как плести шляпу.
Мы отправились в путь на следующее утро, неся пока шляпы в руках.
Километра три-четыре мы могли идти вдоль берега, держась почти самой воды,
где песок был плотным и шагать было легко. Так мы дошли до первых скал,
замыкающих лагуну. Они были невысоки, и мы на них взобрались. Наверху идти
было труднее, временами приходилось останавливаться и прорубаться сквозь
густой кустарник. Хотя паутины еще не было видно, Камилла решила, что пора
надевать шляпы с сеткой и обрызгаться инсектицидом.
- Насколько я могу пока судить, - сказала она, - область, покрытая
паутиной, - это завоеванная и освоенная пауками территория с напором
популяции, направленном вовне. Между этой областью и нами полоса ничейной
земли, по которой шныряют бродячие стаи пауков. Это как бы передовые
отряды, постепенно отвоевывающие новые земли, пока территория позади них
заселяется. Одна из наших задач - определить каким-то образом среднюю
скорость этого продвижения. Тогда мы сможем посчитать, сколько у нас
останется времени для подготовки. Или, может, нам самим стоит продвинуться
на север, чтобы таким образом выиграть время.
- Это нелегко будет сделать, - сказал я. - Нас сковывают наши
припасы. Их не удастся далеко перенести.
- Тогда, скорее всего, лучше сосредоточиться на варианте обороны, -
согласилась она. - Но все равно будет лучше, если мы уточним сроки
подготовки рубежей.
Наконец мы вышли из кустов на скалистое плато. Оттуда открылся лучший
вид на побережье впереди и на склон южной вершины двуглавой горы; мы сели,
с замиранием сердца разглядывая открывшуюся панораму.
Где точно начиналась область, затянутая паутиной, определить было
невозможно. Паутина сначала ложилась на деревья и кусты невесомой
полупрозрачной дымкой, которая примерно в миле от берега сгущалась
настолько, что становилась похожа на сплошное покрывало, задергивающее
весь пейзаж до самой горы и даже склон горы до середины - как будто тут
вдруг выпал слой желтоватого снега. Или, скорее, неровные очертания
скрытых под паутиной деревьев делали панораму более похожей на облачное
небо под крылом самолета. Местами оно искрилось в лучах солнца... Мы
продолжали молча разглядывать эту картину еще около минуты. Мой разум
отказывался представить те неисчислимые миллионы пауков, которые плели эту
расползающуюся во все стороны сеть. Первой заговорила Камилла, сразу сбив
меня с этой ни к чему хорошему не ведущей линии размышлений:
- Ну как насчет естественного баланса? - заметила она.
Мы пошли дальше. На кустах еще почти не было паутины, но уже стали
попадаться стаи пауков-охотников. Первую я заметил, только когда она уже
нападала на меня. Она появилась слева из-за кустов, и не успел я
опомниться, как пауки уже оказались около самых ног. Я отпрянул. Но
услышал спокойный голос Камиллы позади:
- Не волнуйтесь. Они не тронут вас.
Она оказалась права. Пауки волной захлестнули мои сапоги, несколько
побежали вверх по ноге, но добежав до колена, вдруг потеряли всякий
интерес, спрыгнули вниз и отбежали в сторону. Скоро отступили и остальные.
- Пауки ощущают запахи и вкус своими ногами, и им эта штука, которой
они пропитались, совсем не по нраву, - пояснила Камилла.
Успокоенный я двинулся дальше. Мы повстречались еще с дюжиной или
около того стай, но все они, охладев к нам, отступили. Вскоре мы вышли на
новое плато, с которого открывался вид на небольшой залив, окаймленный
линией песчаного пляжа. Помню, что заметил это место еще с моря как
последний участок берега, одетый лесом, перед началом сплошной скальной
стены. Кусты и редкие деревья спускались к самому песку, уже приобретшему
сероватый оттенок, которого на нашей стороне острова не было. В
семи-восьми местах на песке виднелись знакомые коричневые пятна.
- Ага, - удовлетворенно сказала Камилла.
На нашем плато пауков вроде бы не было, поэтому мы сели и достали
бинокли.
И с помощью бинокля я увидел немногим больше. Стаи пауков были так
однородны и сплочены, что разглядеть отдельных особей было невозможно. Я
наводил бинокль то на одно, то на другое скопление, но все они казались
одинаковыми и неподвижными. Опустив бинокль, я вдруг услышал приглушенный
возглас Камиллы. Только я собирался проследить направление ее взгляда, как
вдруг мое внимание привлекло одно из пятен, пришедшее в движение. Снова
поднеся бинокль к глазам, я увидел, что оно все такой же монолитной
группой движется под углом вниз к воде.
- Что-то их потревожило, - сказал я, когда заметил, что и второе
пятно переместилось.
- Вон тот краб, - сказала Камилла. - Посмотрите, под самыми
деревьями.
И сфокусировала свой бинокль на видневшейся там черной точке и
убедился, что это действительно краб. Он был примерно в пяти футах от
деревьев и боком пробирался к воде. Ниже, впереди него, наперехват,
двигались два пятна, стремящиеся отрезать его от воды. Краб повернул, и
через несколько секунд оба пятна тоже изменили направление, и на этот раз
тоже явно двигались наперерез.
Вдруг краб остановился и застыл в позе обороны, подняв вверх свои
клешни. Обе группы пауков сначала продолжали двигаться в прежнем
направлении, но через некоторое время сбавили скорость, а затем совсем
остановились в нескольких футах друг от друга. Краб снова устремился к
воде, теперь под другим углом. Возможно, ему и удалось бы до нее
добраться, потому что бежал он немного быстрее пауков, но на этот раз
пришла в движение третья группа, готовая перехватить его и на этом новом
направлении. Казалось, он не замечал ее, пока почти не натолкнулся на
пауков. В последний момент он снова попытался увернуться, но было слишком
поздно. Пауки набросились на него. Он еще пробежал около метра, потом
замедлил бег, остановился, и масса пауков скрыла его от наших глаз.
Камилла опустила бинокль.
- Поучительно, - сказала она. - По-видимому, их максимальная скорость
