мягко ударил гонг. Красная стрелка метнулась в кубе, указывая на записку,
которая лежала на коленях у девушки. Над нею вспыхнули символические
знаки. И Брек понял, что ахронические интеграторы перестали гудеть.
- Что это? - изумлено спросил Астрарх. - Школьница, пишущая записку?
Какое отношение она имеет к космическому сражению!
Брек взглянул на горящие символы.
- Она решала судьбу сражения, в тот день, двадцать лет назад! - его
голос звенел от возбуждения. - Понимаешь, в тот вечер она договорилась с
Тони Гримом пойти на танцы в Торан. Но ее отец читал специальную лекцию по
новым теориям ахронической силы. Тони отказался от свидания, чтобы пойти
на лекцию.
Брек смотрел на неподвижный образ в кубе, и его голос становился
более хриплым.
- Элора рассердилась, это было еще до того, как она хорошо узнала
Тони. Я попросил ее встретиться со мной. И в тот момент, который ты
видишь, она только что написала записку чтобы сообщить мне, что пойдет на
танцы со мной.
Брек глотнул.
- Но она в нерешительности, видишь? Это потому что она любит Тони.
Надо совсем немного, чтобы она порвала записку, адресованную мне, и
написала другую, Тони, чтобы сказать, что она пойдет на лекцию с ним.
Астрарх был похож на труп.
- Но как это может решить исход сражения?
- В том прошлом, в котором мы жили, - объяснил ему Брек, - Элора
послала записку мне. Я пошел с нею на танцы и пропустил лекцию. Тони же
пошел на лекцию, и после нее у него зародилась идея, которая в конце
концов сделала его автоприцел лучше, чем мой.
- Но если бы она написала вместо меня Тони, он бы предложил из
искреннего раскаяния отказаться от лекции - так показывают анализаторы.
Вместо Тони на лекцию пошел бы я, и мой автоприцел в конце концов
превзошел бы его.
Бледная как воск голова Астрарха медленно кивнула.
- Но ты действительно можешь изменить прошлое?
Мгновение Брек не отвечал.
- У нас есть вся мощь преобразователей корабля, - произнес он
наконец. - У нас есть высокочастотное ахроническое поле, как рычаг, при
помощи которого мы можем ее применить. Потратив миллионы киловатт, мы,
наверняка, сможем стимулировать несколько клеточек в мозгу школьницы.
Посмотрим.
Его длинные бледные пальцы быстро заскользили по кнопкам панели.
Наконец он осторожно коснулся зеленой кнопки. Снова царившую на корабле
тишину нарушил шепот преобразователей. Ахронические интеграторы опять
зажужжали. За ними завыли гигантские трансформаторы, и застывшая на экране
картина внезапно ожила.
Элора Рони порвала записку, которая начинались словами "Дорогой
Билл", Брек и Астрарх наклонились вперед, глядя, как ее быстрые пальцы
пишут "Дорогой Тони, извини меня за то, что я рассердилась. Можно мне
пойти на лекцию моего отца вместе с тобой? Сегодня вечером..."
Изображение исчезло.
- Минус четыре...
Металлический скрежещущий голос динамика вернул Брека Веронара к
действительности. Он вздрогнул. Неужели он задремал, когда до контакта
всего четыре минуты? Он затряс головой. У него было странное неприятное
чувство, словно он забыл ночной кошмар, в котором состоялось и было
проиграно сражение.
Он потер глаза и скользнул взглядом по панели управления. Автоприцел
был включен, датчики настроены, направляющие реле испытаны. Его роль была
сыграна. Он попытался расслабиться.
- Минут три...
Натриевые бомбы...
Вглядываясь в черный куб экрана, Брек еще раз увидел шесть крошечных
черных пылинок - корабли Тони Грима. Он не удержался и с тревогой покачал
головой.
Тони что сошел с ума? Почему он не повернет в сторону, не отсрочит
контакт? Рассыпавшись в космосе, его корабли могли бы нарушить торговлю
Астрарха и остановить обстрел Земли. Но в лобовой атаке они были обречены.
Брек прислушался к спокойному гудению ахронических интеграторов. При таких
условиях новый автоприцел давал точность огня в сорок процентов. Даже если
стрельба Тони была совершенной, шансы все равно были два к одному не в его
пользу.
- Минус два...
Две минуты! Брек взглянул на украшенный драгоценными камнями
хронометр на запястье. На мгновение у него мелькнуло странное чувство, что
форма его ему не знакома. Странно, ведь он носил его двадцать лет.
Циферблат слегка затуманился. Он помнил день, когда Тони и Элора
подарили этот хронометр ему. - День, когда он покидал университет и
отправлялся в Астрофон. Это был слишком хороший подарок. Ни у одного из
них не было больших денег.
Интересно, подумал он, догадывался ли Тони о его любви к Элоре.
Возможно, даже лучше, что она всегда отвергала его ухаживания. Их дружба
никогда не была омрачена тенью ревности.
- Минус один...
Нет, так не пойдет! Брек сердито перевел взгляд назад на экран. Он
все еще каким-то образом видел в серебряных натриевых облаках лица Тони и
Элоры. Он все еще не мог забыть странно незнакомого ощущения хронометра на
своем запястье, похожего на нежное прикосновение пальцев Элоры, когда она
застегивала его.
Вдруг черные крапинки на экране перестали быть целями. Брек сделал
долгий судорожный вдох. В конце концов он землянин. После двадцатилетней
щедро оплачиваемой службы Астрарху, этот период времени все равно был
самой большой его ценностью.
Его серые глаза прищурились. Без автоприцела флот Астрарха будет
абсолютно слеп в натриевых облаках. Если Тони получит какой-нибудь
ахронический указатель, он сможет уничтожить его.
Худое тело Брека задрожало. Он знал, что карой, наверняка, будет
смерть. Во время сражения или после, неважно. Он знал, что примет ее без
сожаления.
Ахронические интеграторы жужжали от напряжения, и
"Королева-воительница" содрогнулась от первого залпа своих орудий. Затем
сжатые кулаки Брека Веронара упали на тщательно отлаженную панель
управления. Автоприцел перестал гудеть. Орудия перестали палить.
Брек поднял телефон Астрарха.
- Я отключил автоприцел, - голос его звучал тихо и спокойно. -
Совершенно невозможно настроить его снова на две минуты.
Телефон щелкнул и замолчал.
Корабль задрожал, и свет погас. Завыли сирены. Защелкали воздушные
клапана. Свет вспыхнул, потом снова погас. Наконец удары прекратились. В
огромной, погруженной в темноту комнате воцарилась тишина. Единственным
звуком было слабое частое тиканье хронометра.
Прошла вечность, прежде чем загорелись лампы аварийного освещения. В
комнату спотыкаясь вошел Астрарх, он казался бледным и ошеломленным.
За ним следовала группа офицеров. Их злые искаженные ужасом лица
совершенно не гармонировали с веселыми униформами. Перед их мстительной
ненавистью, Брек почувствовал, как его охватили холод и слабость. Но
Астрарх остановил их.
- Землянин обрек и себя тоже, - произнес потрясенный правитель. -
Вряд ли вы сможете сделать еще что-то. И, конечно, не надо спешить.
Он оставил их ворчать у дверей, а сам медленно подошел к Бреку.
- Разбит, - прошептал он. - Ты уничтожил меня, Веронар. - Дрожащей
рукой он провел по белой восковой маске лица. - "Королева" повреждена. Ни
один из наших кораблей не может спасти нас. Мы зажаримся живьем.
Его впавшие тусклые глаза уставились на Брека.
- За эти две минуты ты уничтожил Астрарх. - Его голос казался просто
уставшим, и, странно, но в нем не было горечи. - Всего две минуты. Если бы
время можно было вернуть назад...
- Да, - ответил Брек. - Я остановил автоприцел. - Он вызывающе поднял
худые плечи и встретился с угрожающими взглядами офицеров. - И они ничего
не могут сделать!
- А ты можешь? - в глазах Астрарха мелькнула надежда. - Однажды ты
сказал мне, Веронар, что прошлое можно изменить. Тогда я не хотел слушать.
Но сейчас... Попытайся сделать все, что ты можешь. Может быть, ты сможешь
спасти себя от того неприятного, что планируют мои люди.
Брек взглянул на ворчащих офицеров и покачал головой.
- Я ошибался, - произнес он медленно. - Я не учел двухсторонней
природы времени. Но будущее, сейчас я это понимаю, так же реально, как и
прошлое. За исключением направления энтропийных изменений и потока
сознания будущее и прошлое нельзя различить.
Будущее определяет прошлое настолько же, насколько прошлое определяет
будущее. Можно выявить определяющие факторы и даже, имея достаточную
энергию, вызвать местные изменения геодезики. Но мировые линии фиксированы
в будущем так же жестко, как и в прошлом. Однако факторы перестраиваются,
и конечный результат всегда будет одним и тем же.
Восковое лицо Астрарха стало безжалостным.
- В таком случае, Веронар, ты обречен.
Брек медленно улыбнулся.
- Не называй меня Веронаром, - тихо произнес он. - Я вспомнил как раз
вовремя, что я Вильям Вебстер, землянин. Ты можешь убить меня так как тебе
нравится. Но поражение Астрарха и новая свобода Земли зафиксированы во
времени - навсегда.
Джек УИЛЬЯМСОН
ЗВЕЗДНЫЙ СВЕТ
Мистер Джейсон Пибоди вышел из трамвая. С облегчения сделав глубокий
вдох открытого воздуха, он пошел вверх по Бенистер Хилл. Обеспокоенные
глаза его увидели, как впереди в сгущавшихся сумерках появилась первая
бледная звезда.
Это заставило его с тоской вернуться назад, в туман детства за
волшебными словами, которые он когда-то знал. Он прошептал заклинание,
придававшее силу:
Светлая звезда, яркая звезда,
Увиденная мною первая звезда,
Если б мог я, если б мог я,
Сделать так, чтобы сбылось то,
Чего желаю я.
Мистер Пибоди был смуглокожим, маленьким лысым, похожим на веник
человеком. Хотя сейчас его худые плечи и были расправлены, они все равно
выдавали сутулость, приобретенную за двадцать лет сидения за счетными
машинками и бухгалтерскими книгами. Его обычно кроткое лицо имело
обиженное и отчаянное выражение.
- Я хочу, чтобы...
Не сводя со звезды полного надежды взгляда, Мистер Пибоди
заколебался. Его измученный мозг вернулся к болезненной домашней сцене, от
которой он только что сбежал. Кривая улыбка появилась на его обеспокоенном
лице.
- Я хочу, - сказал он звезде, - чтобы я умел творить чудеса!
Звезда потемнела и стала зловеще красной.
- Необходимо творить чудеса, - добавил мистер Пибоди, чтобы содержать
семью на жалование бухгалтера. То есть такую семью, как моя.
Звезда сверкнула зеленым обещающим цветом.
Мистер Пибоди все еще был должен тринадцать тысяч долларов за
маленький оштукатуренный домик в двух кварталах от Локаст-авеню: плата
была нетяжелой как рента, и еще через десять лет он был бы его
собственным. В этот день Элла встретила его в двери влажным поцелуем.
Элла - это миссис Пибоди. Она была похожа на статуэтку, блондинка, на
дюйм выше, чем он сам, с замечательным голосом. Ее долгий поцелуй заставил
его почувствовать себя неловко. Он мгновенно понял - сказался
двадцатидвухлетний опыт - что она что-то хочет.
- Так приятно оказаться дома, дорогая, - попытался он начать
контркампанию. - На работе сегодня было столько дел. - Его усталый вздох
был очень убедительным. - Старый Берг будет увольнять и увольнять, считая,
что мы все делаем работу только двух людей. Не знаю, кто будет следующим.
- Мне так жаль, дорогой, - она снова одарила его влажным поцелуем, и
в ее голосе прозвучало нежное сожаление. - Теперь иди помойся. Я хочу
пообедать пораньше, потому что сегодня Дельфийская Лига.
