Джек УИЛЬЯМСОН
Рассказы
БЕЗ ПОСАДОК К МАРСУ
ЗВЕЗДНЫЙ СВЕТ
ПРИЦЕЛ
РАСПАД
Джек УИЛЬЯМСОН
РАСПАД
Официально Босс Келлон был просто исполнительным секретарем Союза
Астронавтов, Менеджеров и инженеров. Но сейчас в 2145 году Босс был равен
Цезарю. Начиная с унитронных конвертеров на Меркурии, и кончая отдельными
маленькими шахтами, разбросанными по лунам Юпитера, Союз правил
человечеством.
А Гарвей Келлон был Союзом.
Это был большой человек. Его проницательные глубоко посаженные
осторожные глаза могли быть такими же ледяными, как блеск голубых
каллистонийских бриллиантов, но вежливая профессиональная улыбка чаще
смягчала выражение его неровного красного лица. Он носил развевающийся
белый парик, и несколько миллионов в Санпорте подозревали, что их босс
также лыс, как первый цезарь Древнего Рима.
Санпорт был его столицей. Сотни лет монополия межпланетной торговли
питала его силу, до тех пор, пока даже Нью-Йорк не стал всего лишь старым
провинциальным городком. Башни мегаполиса возвышались подобно ярким
монолитам на сотни миль вокруг высокой плоской горы в Колорадо, которая
стала космическим портом. Крошечная луна Внешней Станции навечно повисла
над меридианом города, сделанная человеком звезда его будущего.
Босс Келлон жил в верхней части врезавшейся в небо Башни Союза.
Огромные, роскошные залы его апартаментов назывались по именам планет
Солнца. Сегодня был бал в Комнате Нептуна, и он танцевал по именам планет
Солнца. Сегодня был бал в Комнате Нептуна, и он танцевал с Селен дю Марс.
Босс тяжело дышал, темные капельки пота усеяли плечи его пурпурной
пижамы. Его ноги болели. Вероятно, в свои шестьдесят он был слишком стар
для танцев, конечно же, в средней части его тела было чересчур много
лишнего веса. Но Селен дю Марс могла заставить мужчин отогнать такие
неприятные мысли.
Высокая, гибкая, зеленоглазая, она была знаменитой телетанцовщицей.
Сегодня ее волосы были платинового цвета, и она ослепляла огнем
бриллиантов. Он подумал, что эти любимые камни точно такие как она сама,
холодные, яркие и твердые. Но он восхищался даже ее расчетливой амбицией,
ибо о на была сродни его собственной.
Селен утверждала, что имеет наследственную степень в области
милитехнической инженерии. Однажды Келлон приказал провести негласное
расследование, и ему доложили о том, что имеются доказательства подделки
документов. Ее отец был всего лишь слугой милитехнического офицера на
станции Юпитера. Но Келлон не дал хода докладу, и не сказал ни слова
Селен. Он знал, как тяжело выбраться из серых.
Сейчас, уже не в первый раз, она выпрашивала у него корону для себя.
Ее голос был холодным и совершенным, как и ее длинное гибкое тело, и она
употребила льстивое обращение, которое сама придумала:
- Ваша Гениальность, можем ли мы провести коронацию в скором времени?
Все распланировано. Ваш друг историк Мелкарт раскопал для меня старые
церемонии. Мои ювелиры работают над короной из огненных бриллиантов.
- За которую платить буду я, - хмыкнул Келлон, и привлек к себе ее
кошачье тело. - Дорогая, я знаю, что ты хочешь быть Императрицей Солнца,
но твоей хорошенькой головке даже без короны угрожает опасность.
Келлон нахмурился, помрачнел от нахлынувших на него мыслей. Он
взобрался на самую вершину человеческой пирамиды. Он был первым из
миллиона наследных инженеров, которые со своими семьями и различными
слугами занимали почти все верхние уровни башен Санпорта.
Но здесь же только в Санпорте почти восемьдесят миллионов носили
серую одежду рабочих. Они жили и трудились под поверхностью, и Департамент
Охраны связал их жизнь железными ограничениями. Келлон знал, как они жили,
потому что когда-то был одним из них.
Большинство из них ненавидели техническую аристократию Союза. Это
была серьезная трещина в пирамиде. Келлон однажды попытался ее заделать
при помощи реформ и уступок. Но Мелкарт предупредил его, что он опоздал на
три поколения. Уступая этой ненависти, он сам оплачивал веревку, на
которой его повесят.
- Мы танцуем на вулкане, дорогая, - сказал он Селен. - Лучше не
ворошить угли!
Обнаженные плечи Селен передернулись, а глаза вспыхнули темным
светом, подобно украшавшим ее платье изумрудам. Но она подавила свое
недовольство. Она знала, что сотня других женщин в длинном освещенном
зеленоватым светом холле с радостью пошли бы на убийство ради того чтобы
занять ее место в руках Келлона. Вместо того чтобы нахмуриться она всего
лишь надула губки.
- Ну пожалуйста, Ваша Гениальность. Ее совершенное лицо слегка
исказилось. Келлон понял, что наступил на ее серебряную туфельку. Но она
снова улыбнулась, и пожала плечами, словно отметая его извинения. -
Неосторожность завоевала для тебя планеты. Ваша Гениальность стареет?
Это было его уязвимым местом, и Селен это знала. Может быть, и так.
Бремя правления было слишком тяжелым. Было трудно найти достойных доверия
подчиненных. Иногда он чувствовал, что сам Союз приходит в упадок, по мере
того как он стареет.
- Коронация... - продолжал ее льстивый голос.
Но Келлон не слушал. Он позволил ей высвободиться из его рук, а сам
смотрел, как через толпу ярко одетой технической аристократии к нему
направляется худощавый мужчина.
Этот худощавый мужчина был Главой Департамента Охраны. На нем была
винного цвета форменная пижама, на которой сияла украшенная драгоценными
камнями звезда Союза. Но он шел один и озабоченное выражение его лица
означало, что у него плохие новости. Келлон приготовился к неприятностям.
- Ваша Гениальность, это Проповедник! - шепот был хриплым от
напряжения. - Он здесь, в Санпорте. - Офицер глотнул и облизал губы. - Он
все еще прячется, где-то на уровне канализации.
Это были не просто неприятные новости. Келлон покачнулся.
Величественные светящиеся фрески расплылись. Вместо них он увидел темные,
сырые туннели, протянувшиеся на глубине в тысячу футов под тротуарами
Санпорта. Когда-то он сам там прятался, преследуемый человек в сером.
Синкопированный гул оркестра вдруг превратился в гудение канализационных
насосов.
Толстые розовые руки Келлона сделали отчаянный хватающий жест. Он
видел распространение Серого Похода, яд, атаковавший Союз и разъевший саму
ткань цивилизации. Многие годы Департамент Охраны искал проповедника,
напрасно. Но ему было трудно поверить, что этот фанатик осмелится
появиться в Санпорте.
Он действительно становился старым. Старым и одиноким. Он чувствовал,
что беспомощен перед требованиями этого мрачного момента. Неожиданно он
едва не потерял сознание от отчаянного сожаления о ссоре с сыном. Семейная
преданность была тем единственным, что заслуживало доверия в этом циничном
метрополе. Теперь ему был нужен Рой, ужасно.
Оглушенный тяжестью этой чрезвычайной ситуации, его мозг вернулся
назад в прошлое. К Рою и его матери. Первым стройную сероглазую девушку
ввел в их общество Мелкарт. Они были на тайном собрании, внизу на
канализационных уровнях. Мелкарт гордо сказал: Руфь будет Жанной д'Арк
Нового Сообщества.
Возможно, Руфь любила Мелкарта. Келлон никогда не знал наверняка. Ибо
тайная полиция Корпорации налетела на штаб-квартиру партии несколько
месяцев спустя. Мелкарта схватили и отправили на Марс. И только после того
как она получила ложное сообщение о смерти Мелкарта, она согласилась выйти
замуж за Келлона.
Ответственность за это сообщение лежала на Келлоне. Он пытался
сгладить свою вину, освободив Мелкарта, как только он добился достаточного
влияния.
Руфь так и не перестала мечтать о Новом Сообществе. Она не одобряла
методы, при помощи которых Келлон рвался к власти, и была очень потрясена,
когда он приказал офицерам Департамента Охраны устроить охоту на
нескольких уцелевших членов партии. Рою было двенадцать, когда она умерла.
Рой был похож на свою мать - стройный, напряженный, полный идеалов.
Келлон был в восторге, когда мальчик захотел сдать экзамены на
практическую степень в области унитронной инженерии, - это помогло бы ему
забыть, что его собственные титулы были подделкой.
Но Рой принес ему горькое разочарование. Он не проявлял ни малейшего
интереса к политике Союза. Он отказался поступать в Милитехнический
колледж, готовиться к командной должности и продвижению по службе во
Флоте. Вместо этого, когда ему было двадцать, он потратил попусту целый
год, проводя какие-то бессмысленные исследования на солнечных
электростанциях на Меркурии.
Ссора произошла, когда Рой вернулся - пять лет назад. Рою не
понравилась Селен дю Марс. Она все еще ухудшила, попытавшись флиртовать с
ним. Он обозвал ее неприятным словом и вышел из апартаментов на крыше
башни. И больше не вернулся.
Но на следующий день Келлон отправился к нему в унитронную
лабораторию на холме. Его глайдер, бесшумное кристаллическое яйцо, стал
спускаться к длинному низкому с белой крышей зданию расположенному между
торговым портом и милитехнической резервацией. Из Доков, Венеры подобно
продолговатому серебряному пузырю, яркий и странный в мерцании своего
приводного поля, поднимался лайнер. Серые грузчики увозили блестящие
металлические болванки и квадратные из твердой древесины бревна, которые
тот выгрузил. Марсианский корабль лежал в своей колыбели, выбрасывая в
трубу темный рудный концентрат. Побитый космосом спасательный корабль с
Юпитера загружал горы корзин, тюков и бочек - пищу и оборудование для
шахтеров Каллисто. Доки Меркурия были забиты батареями, перезаряженными на
солнечных электростанциях. И все это было торговлей великой империи!
Но гордость Келлона имела горький привкус. Он помнил, что порт был
гораздо более оживленным, в дни Корпорации. Сейчас половина площади
заросла сорняками и пустовала. Разобранные корабли покраснели от ржавчины
в колыбелях неиспользующихся Доков Сатурна.
Его пилот посадил глайдер на белую крышу. Келлон спросил своего сына,
и испуганный охранник повел его через лабораторию. Келлон знал, что именно
в этом здании покоряют космос. Все великие открытия в области унитронных
полетов делались здесь. Но большинство залов теперь пустовали, старое
оборудование было разобрано или разбито.
Келлон нашел Роя в длинной чистой мастерской, пластиковые стены
которой мягко светились бело-голубым светом. Огромные окна выходили на
милитехническую резервацию, где подобно огромным смертельно черным стрелам
лежали унитронные крейсеры Флота.
Рой был бронзовым от космического загара после года, проведенного на
Меркурии. Он с нервной быстротой своей матери поднял глаза от какого-то
устройства, лежавшего на скамейке. Келлон был слегка шокирован, увидев у
него в руках отвертку - для инженера высших сословий любая работа,
выполняемая руками, была унизительной.
Казалось, Рой рад его видеть.
- Извини, я погорячился, - он улыбнулся, напряженной, мрачной улыбкой
матери. - Я не люблю Селен. Но она не имеет значения.
Его смуглые быстрые пальцы коснулись прибора, а серые глаза
загорелись от нетерпения.
- Я ищу способ проверить гипотезу конденсации.
- Послушай, сын, - Келлон сделал нетерпеливый жест в сторону окна, в
сторону ряда могучих черных крейсеров. Флот ждет, когда ты примешь над ним
командование, как только ты получишь достаточно знаний. Твои эксперименты
следует оставить для подчиненных.
