преднамеренного, но вдруг с ней случится нечто такое, от чего
она, ну, скажем, очень-очень заболеет - или даже... даже умрет?
Само собой, совершенно случайно. Нам всем будет ее очень не
хватать. И что если викарий окажется замешанным в это, так что
он почувствует себя... ну... почти как бы виновным в... в
убийстве? Вдруг он попытается надуть меня и отнять то, что мною
честно заработано? Говорят, что узы, которые порождает шантаж,
куда крепче, чем узы брака... Правда, в наше время убийств
вообще не бывает. Все эти мысли - это так, пустые грезы. И
вдруг мы потом все-таки отыщем пропавший пергамент и изменим
его в нашу пользу?
Викарий вышел из оцепенения.
- Пойдемте, - сказал он, одним глотком приканчивая шерри. -
Мы терпели достаточно долго. Упрямство - это одно, а порочность
- совсем другое. Она обязана нам подчиняться, так написано в
катехизисе. Мы должны заставить ее говорить.
- Прямо сейчас? - радостно спросила мисс Браун.
Они вылезли из кресел и пошли по лестницам вниз.
Последний болт вывалился из верхней петли, увлекая за собою
струйку искрошенной червями древесины. Профессор покрепче
ухватился за помятую железяку и начал сдвигать дверь. С треском
и скрежетом дверь проползла по каменным плитам, приоткрылась на
дюйм-другой и застряла. На противоположной ее кромке гнулись в
пазах насилуемые язычки замков, хрустело старое дерево косяка,
сыпались винты. Профессор снова вцепился в дверную петлю и
волоком наполовину открыл дверь. Лиллипуты, не дожидаясь, когда
проход станет пошире, протиснулись внутрь. Они проскочили между
ног Профессора, забыв о том, что он способен их растоптать. Они
кричали:
- Мария! Ты спасена!
Да, Мария была внутри: освещенная фонариком, прикованная к
стене, взбешенная. Вся благодарность, какую они получили,
свелась к одной фразе:
- Что же вы раньше-то не пришли?
Потом она с вызовом произнесла:
- Я им ничего не сказала.
А потом расплакалась.
Спасатели увидели, что Мария покрыта ссадинами - не от
побоев, ибо это унижение ее миновало, - просто она так
сопротивлялась и билась, пока ее волокли вниз, что вся
процедура выродилась в громкий скандал и едва ли не в
потасовку. На самом-то деле, если бы она не сопротивлялась, эти
двое, вполне вероятно, прямо здесь бы ее и избили, - до того их
разъярил ее подвиг с умывальным кувшином, - но возня с Марией
лишила их сил. Так что, сама видишь, если тебя тащат вниз,
самое лучшее - драться, а если кто-то когда-то захочет тебя
поколотить, - бейся с ним насмерть.
Синяк у нее под глазом сидел - истинное заглядение.
- Ну все! - сказал Профессор. - Этого более чем достаточно!
Его буквально трясло от гнева. Лиллипуты сказали Марии, как
они гордятся ее отвагой, тем, что она не выдала их, как они ей
обязаны. На гвозде у очага они нашли ключи и разомкнули цепи.
Они спрашивали, все ли у нее цело, не голодна ли она, не больна
ли? Они умоляли ее не плакать.
- Первым делом, - сказал Профессор, - я заберу ее к себе.
Пока со всем этим не будет покончено, она ни единой ночи не
проведет в Мальплаке. Я восстановлю ее силы вином из первоцвета
и хлебом с маслом. На-ка, возьми мой носовой платок. А после...
Он воздел к небесам стиснутые кулаки.
- А после я сяду на мой трехколесный велосипед и отправлюсь
искать Лорда Наместника или Главного Констебля, я пока не
уверен, кого, и уж я позабочусь о том, чтобы эти чудовища
заплатили за свои преступления последней каплей их черной
крови! Да понимаете ли вы, что с этими ссадинами и кандалами
мы, скорее всего, сможем избавить Марию от опекунов и даже
посадить их в тюрьму, и что для Народа Лиллипутов это
единственная надежда? В противном случае, они навсегда сохранят
законное право продать вас, а Мария вряд ли сможет вечно
хранить вашу тайну.
- В общем, должен сказать, - добавил Профессор, которому эти
мысли вернули хорошее настроение, - что подобное развитие
событий представляется мне превосходным. Я надеюсь, они тебя
серьезно не покалечили, дорогая моя? Ходить можешь?
- Да, со мной все в порядке. Они ничего мне не повредили.
- Отлично. Тогда немедленно в путь. Ты не хочешь, чтобы я
тебя донес? Я, когда был бой-скаутом, довольно прилично
научился носить людей.
- Нет.
- Ну, смотри, как тебе лучше. Так, постой-ка. С Народом нам
ни о чем договориться не нужно?
Школьный Учитель спросил:
- Вы намереваетесь навестить Констебля этой же Ночью?
- Да. Чем скорее, тем лучше. Чем быстрее мы посадим этих
мерзавцев под замок, тем лучше будет для всех нас.
- Не следует ли нам охранять ее, пока Ваша Честь будет в
Отъезде?
- Нет. Дверь я запру. Думаю, этого хватит. Я всегда прячу
ключ под горшочек с красной геранью, это такое тайное место,
кроме меня, никому не известное. Да, хм. И потом, они же не
знают, что Мария сбежала, а если и узнают, то не сообразят, где
ее искать. Ну, вперед, к свободе! Позвольте, а что это там за
шум?
Они находились уже в коридоре, в двух шагах от свободы.
Профессор, кое-как выпутав фонарик из бороды, ткнул им в
сторону подвальной двери - другой, перекрывавшей выход из
коридора. И как только он указал на нее, дверь тихонечко
затворилась. Что-то подозрительно смахивающее на смешок, хоть и
заглушенное деревом двери, эхом отозвалось в сводчатых потолках
коридора, а с наружной ее стороны взвизгнули, вползая в скобы,
засовы.
Глава XXIV
Мистер Хейтер прислонился к двери и протяжно выдохнул.
Воздух выходил из его поджатых губ с таким шумом, словно он пар
спускал.
- Готово! - сказал он. - Эти твари так и кишат по полу.
Мисс Браун, ничего не ответив, подняла повыше свечу и
вперилась взглядом в его лицо.
- По меньшей мере полсотни. Скажем, по тысяче фунтов за
штуку. Я полагаю, мы, наконец, можем дать Марии поужинать!
Мисс Браун придвинула свечу еще ближе к лицу мистера
Хейтера.
- А Профессор?
- Его можно будет выпустить, как только мы переловим этих
малявок.
- Вы что, оглохли?
- Оглох, мисс Браун?
- Он обнаружил вашу подопечную прикованной к стене подземной
тюрьмы и собирается обратиться в полицию. Вы же слышали, как он
говорил об этом. У Общества предотвращения жестокости, мистер
Хейтер, вероятно, найдется, что нам сказать.
- Но мы же не можем вечно держать его тут под запором. Кроме
того, когда мы продадим человечков...
- Вы обратили внимание на то, что он и человечки, судя по
всему, знакомы друг с другом?
- Силы небесные! Вы хотите сказать, что он может предъявить
на них приоритетные права? Но они же проживают на нашей земле,
не на его. Они составляют собственность землевладельца. У него
нет на них прав, мало ли с кем он знаком...
- Землевладелец здесь - Мария.
- Однако, дорогая моя леди, я не понимаю, что вы
предлагаете... Нельзя же держать их здесь вечно... Трудности с
кормлением...
- А зачем нам их кормить?
- Вы говорите невозможные вещи! Не можем же мы... Это было
бы... грешно. Люди, склонные во всем видеть дурное, могли бы
счесть это равносильным убийству. И потом, даже если мы заморим
их голодом, мы все равно попадем тем самым в опасное положение.
Нет, немыслимо.
- Мы ведь сказали Стряпухе, что Мария уехала к тетке, а где
в настоящее время пребывает Профессор, вообще никому
неизвестно.
- Но подземелье до сих пор посещают любители древности!
- Мы в состоянии отменить эти посещения на месяц-другой.
- Мисс Браун, мы не можем, нет, мы не должны даже помышлять
о подобном. Мы же христиане. Мы не вправе думать только о себе.
Кроме того, если мы оставим этих двоих взаперти, как же выйдут
наружу все остальные - маленькие?
- Сэр Исаак Ньютон просверлил в двери дырку, чтобы его
кошечки могли ходить взад-вперед.
- Остроумно. М-м-м-м-м. Вы предлагаете проделать дырку и
поставить с нашей стороны крысоловку, чтобы их переловить? Да.
А Профессор с Марией тем временем будут сидеть внутри...
- Доносчик и его доказательство.
- Это вы предложили воспользоваться кандалами.
- Нет. Это вы предложили.
- Я или вы, но если на нас натравят Общество предотвращения,
мы оба сядем в тюрьму.
- Именно.
- Мисс Браун, нам должно противиться искушению. Ваше
предложение слишком опасно. Об убийстве не может идти и речи.
Конечно, о преднамеренном убийстве в данном случае говорить не
приходится, поскольку мы же не обязаны кормить Профессора до
скончания его дней, но мы должны думать о том, как это могут
истолковать другие люди. Нет, мисс Браун, нам следует подойти к
ситуации с большей осмотрительностью. Мы можем, как вы
предложили, просверлить дырку, переловить человечков, через то
же отверстие снабдить пленников водой и пищей и продать наш
улов. Как только мы обменяем чеки - то есть, я хотел сказать,
чек, - на наличные, мы отправимся во Флориду или в какой-нибудь
роскошный отель на Азорских островах, отправимся самолетом. А
уж попав туда, мы можем спокойно телеграфировать Стряпухе,
чтобы она их выпустила. Что же касается убийства, - на убийство
я не согласен! Удивляюсь, как вам пришло в голову даже
упомянуть о чем-то подобном!
Мисс Браун задумалась, уминая толстым пальцем сало,
стекающее со свечи. Наконец, она произнесла:
- Вам придется принести из дома долото и коловорот. И
крысоловку, конечно. Или птичью клетку.
Она как-то сразу перестала называть его "мистером Хейтером"
и обращалась с ним теперь как с равным, если не подчиненным.
Между тем в погребах Профессор пытался справиться с дверью,
орудуя топором короля Карла. Дверь оказалась той же
конструкции, что и прежняя, так что топор ее не брал. Петли
находились по другую от них сторону. Они попали в ловушку.
Профессор вернулся в тюремное подземелье, где сидела,
оглядываясь, Мария. Умственное напряжение, которого потребовали
от него сначала дверные петли, а после ссадины Марии, изнурило
Профессора, и он начинал понемногу впадать в сварливое
состояние. Ему хотелось домой - почитать книжку.
- Ну вот, мы и попались.
Мария весело произнесла:
- Должна сказать, это приятнее, чем сидеть тут одной.
- Тебе, может, и приятнее, а мне нет. Я люблю одиночество. И
надо нам было поднимать такой шум! Скакали тут с топорами. А у
меня дома копченая селедка осталась, на ужин.
- Придется ей подождать.
Профессор взмахнул фонариком, обводя взглядом стены.
- Должен же существовать какой-то выход. Где здесь задняя
дверь? Где окна? До чего все-таки неудобный дом!
- Вон там, за дыбой, есть маленькое окошко.
- Значит нужно просто разбить его и вылезти наружу.
- В нем всего дюймов шесть в ширину да еще решетка.
- А решетка зачем?
- Наверное, затем, чтобы не дать нам вылезти наружу.
- Какие-то разгильдяи все это строили! Могли бы, кажется,
сообразить, что окно нам понадобится. Все только о себе и
думают. А спать я где буду?
- Ваша Честь и Мисс, - произнес Школьный Учитель, - Размеры
сего Окна, если мне дозволено будет сделать подобное
Наблюдение, не смогут составить Препоны моим Соплеменникам, при
Условии, что Стекло будет выбито. Получив же Свободу, мы сумеем
сыскать Дорогу к противуположной Стороне подвальной Двери и
отомкнуть Засовы.
- О, Господи! Ну конечно!
- Даже если вам не удастся открыть дверь, - сказала Мария, -
вы сможете принести нам какой-нибудь еды. Я за эти два дня
немного проголодалась. Мисс Браун с викарием сюда не полезут,
они знают, что у нас топор, так что они, скорее всего, решат
морить нас голодом и уморят, если вы нам чего-нибудь не
принесете.
- Пусть только сунутся, - сказал Профессор.
