сообществу, поставившему, заведомо для них, своей целью насильственное
ниспровержение существующего в России государственного строя и
приступившему уже к подготовлению вооруженного восстания, при чем
обвиняемые: Носарь, Бронштейн, Саркисянц, Авксентьев, Киселевич, Гутовский,
Клячко, Фейт, Багрова, Маянц, Хинчук, Вайнштейн, Симановский, Никольская и
Грейвер отказались от каких-либо по делу показаний, а остальные дали при
допросе нижеследующие объяснения:
1) Дмитрий Сверчков заявил, что он не признает себя виновным в
приписываемом ему преступлении, но по существу этого обвинения никаких
объяснений дать не желает.
2) Петр Злыднев, признавая свою принадлежность к Исполнительному Комитету
Совета Рабочих Депутатов, также не пожелал дать каких-либо дальнейших
объяснений.
3) Саул Зборовский заявил, что он приехал в Петербург из Одессы лишь 1
января 1906 года, и что в приписываемом ему преступлении он не виновен.
4) Николай Немцов признал при допросе, что он состоял в числе членов
Исполнительного Комитета и ездил вместе со Злыдневым и другим депутатом к
графу Витте для заявления о траурной демонстрации при похоронах рабочих. К
этому Немцов добавил, что он действительно был арестован за попытку
прекратить работы на фабрике Гот.
5) Александр Плеханов, отрицая свою виновность в приписываемом ему
преступлении, признал, что он состоял в Совете Депутатом от рабочих фабрики
Гесслера, и что, действительно, он получил от Совета один раз 13, а другой
раз 18 входных билетов, но вместе с тем Плеханов утверждал, что районным
депутатом он не был.
6) Павел Балашов, также отрицая свою виновность, заявил при допросе, что в
заседаниях Совета Рабочих Депутатов он никогда никаких речей не произносил.
7) Алексей Буров объяснил при допросе, что членом Исполнительного Комитета
он не состоял и был задержан в помещении Комитета только потому, что пошел
из любопытства послушать происходившие там прения.
8) Николай Гольдберг первоначально от показаний отказался, а затем заявил,
что никакого участия в делах Совета Рабочих Депутатов он не принимал и
занимался исключительно своей торговой деятельностью.
9) Владимир Коссовский объяснил, что посещал он заседания Совета как
корреспондент газеты "Свободное Слово" и хотя и имел входной билет,
удостоверявший, что он служащий Варшавской железной дороги, но что билет
этот он получил в Совете с исключительной целью получить право входа в
Совет Рабочих Депутатов.
10) Константин Мосалев, отрицая свою виновность, заявил, что он пошел 3
декабря в Вольно-Экономическое Общество, чтобы просить Совет Рабочих
Депутатов оградить машинистов Варшавской железной дороги от насилий со
стороны бастовавших рабочих.
11) Исаак Голынский признал при допросе, что он посещал как заседания
Совета, так и заседания Исполнительного Комитета, но бывал на них
исключительно как знакомый Носаря. По просьбе последнего Голынский, по его
словам, образовал патруль в 300 человек для поддержания почтово-телеграфной
забастовки и ходил в квартиру священника Благовещенского с Федором
Сильверстовым, при чем, однако, Голынский отказался объяснить цель
посещения квартиры Благовещенского. Равным образом Голынский отказался
назвать лицо, от которого он получил в бюро Исполнительного Комитета два
револьвера, хотя он и не отрицал самого факта получения им этих
револьверов.
12) Егор Стогов, не отрицая своей принадлежности к Исполнительному
Комитету, объяснил, что Совет Рабочих Депутатов не имел своей целью
насильственного ниспровержения существующего государственного строя, и что
он, Стогов, состоял членом Комитета лишь до 20 ноября 1905 года, а избран
был в Комитет в октябре месяце, вскоре после заседания, происходившего в
Технологическом институте, во время которого председателем Совета был
избран Хрусталев-Носарь и в котором обязанности секретаря исполняла
дворянка Валентина Багрова.
13) Зиновий Бабин объяснил при допросе, что он состоял членом
Исполнительного Комитета, но что Комитет этот вовсе не имел своей целью
приготовление вооруженного восстания, а нес на себе исключительно
обязанности канцелярии Совета Рабочих Депутатов.
14) Анна Болдырева также признала при допросе, что она состояла членом
Исполнительного Комитета, председателем которого был Хрусталев-Носарь и
которое [?] имело [?] целью приготовление вооруженного восстания путем
возбуждения одних частей армии против других. Дав приведенные выше
показания, Анна Болдырева, однако, отказалась подписать предъявленный ей
при понятых протокол ее допроса.
15) Эразм Комар признал как свою принадлежность к Исполнительному Комитету,
так и то обстоятельство, что именно он раздавал в штабной квартире
Выборгского района билеты на право посещения заседаний Совета Рабочих
Депутатов.
16) Осип Логинов, также не отрицая своей принадлежности к Исполнительному
Комитету, заявил, однако, что в приписываемом ему преступлении он виновным
себя не признает.
17) Николай Полетаев показал, что хотя он и был членом Исполнительного
Комитета, но посетил его заседание лишь один раз, а именно 3 декабря. К
этому Полетаев добавил, что он лично убеждал рабочих Путиловского завода,
депутатом от которого он состоял, не выделывать на заводе оружия.
18) Алексей Расторгуев признал себя членом Исполнительного Комитета и дал
при допросе весьма подробные показания. Избран он был, по его словам,
депутатом от завода Сименс и Гальске и при посещении заседаний Совета
узнал, что город был разделен Советом на районы, среди которых ему лично
было известно существование районов: В.-Островского, Петербургского,
Выборгского, Нарвского, Невского и Городского. Каждый район имел своего
районного представителя, который входил в число членов Исполнительного
Комитета и опрашивал мнения депутатов своего района по возбуждавшимся в
Совете вопросам. Кроме рабочих депутатов в состав Совета входили, по словам
Расторгуева, также представители социал-демократической партии и партии
социалистов-революционеров, при чем представители этих партий не имели,
будто бы, права голоса при баллотировках; представители эти однако
пользовались правом участвовать в прениях, и среди выступавших от имени
партии ораторов ему, Расторгуеву, были известны: Николай Авксентьев, Семен
Вайнштейн и Лев Хинчук, которые не пользовались популярностью среди
рабочих, так как в речах своих они призывали к насилиям.
Председателем Совета был, по словам Расторгуева, Хрусталев-Носарь,
обязанности секретарей исполняли Фейга Маянц, Семен Клячко и Валентина
Багрова, известная в Совете под фамилией Сергеевой, а кассиром Совета был
Дмитрий Сверчков, которому он, Расторгуев, лично передал 300 рублей. Среди
произносивших в заседаниях речи Расторгуеву были известны из числа
обвиняемых: Павел Балашов, Лев Бронштейн, Викентий Гутовский, Михаил
Киселевич, Николай Немцов, Александр Плеханов и Николай Саркисянц, а также
и депутатка завода Максвеля - Анна Болдырева, которая горячо убеждала
путиловских рабочих не прекращать ноябрьской забастовки. Наконец
обязанности контролера входных билетов исполнял, по словам Расторгуева,
корректор Арсений Симановский.
Передавая подробности некоторых происходивших в заседаниях прений,
Расторгуев удостоверил, что в одном из этих заседаний Хрусталев убеждал
присутствовавших брать вклады из сберегательных касс и обменивать свои
деньги на золото, доложив в то же время, что принадлежащие Совету десять
тысяч уже обращены в золотую монету.
Наконец Расторгуев добавил, что в заседании после ареста Хрусталева Дмитрий
Сверчков объявил об этом аресте, после чего Арсений Симановский доложил
собранию, что он разыскивал Хрусталева по тюрьмам, и затем была выработана
оглашенная Львом Бронштейном резолюция о том, что Совет Рабочих Депутатов
продолжает готовиться к вооруженному восстанию. В том же заседании, по
словам Расторгуева, вместо Хрусталева был избран состоявший из трех лиц
президиум, в который вошли Лев Бронштейн, Дмитрий Сверчков и Петр Злыднев,
несмотря на то, что какой-то интеллигент настаивал на избрании вместо
Злыднева Николая Авксентьева, чему, однако, рабочие не подчинились, так как
Авксентьев был им известен, как революционер.
19) Федор Шанявский также признал при допросе, что он входил в состав
Исполнительного Комитета как представитель почтово-телеграфного союза, при
чем Шанявский, так же как и Расторгуев, пожелал дать подробные по делу
объяснения. Шанявский, по его словам, был избран членом бюро почтового
союза и на него были возложены сношения с Советом Рабочих Депутатов для
получения помощи бастовавшим почтово-телеграфным служащим. С этой целью он
27 ноября отправился в дом N 25 по Торговой улице, где ему приходилось
бывать и ранее и где он видел Хрусталева и исполнявшую, повидимому,
обязанности кассира мещанку Фейгу Маянц. Явившись в указанный дом 27
ноября, он, Шанявский, узнал от бывшего там Дмитрия Сверчкова об аресте
Хрусталева и тогда же получил билет на право входа в заседание Совета
Рабочих Депутатов, куда он в тот же вечер и отправился. Заседание это было
открыто Сверчковым, и затем был произведен выбор президиума, в который
вошли Бронштейн, Сверчков и Злыднев, хотя некоторые из присутствовавших
указывали, как кандидата, Николая Авксентьева, а другие - Николая
Саркисянца. В том же заседании, по словам Шанявского, обсуждались способы
освобождения Хрусталева, и некоторыми ораторами было предложено прибегнуть
к всеобщей забастовке, при чем в прениях по этому вопросу приняли участие
Николай Немцов и Осип Логинов, но, однако, объявление забастовки было
отвергнуто и затем, по предложению Льва Бронштейна, было решено обратиться
к населению с призывом не принимать уплаты кредитными билетами и брать свои
вклады из сберегательных касс, чтобы таким образом вынудить правительство
освободить Хрусталева.
29 ноября Шанявский, по его словам, впервые принял участие в заседании
Исполнительного Комитета, происходившем под председательством Бронштейна,
Сверчкова и Злыднева. В состав присутствовавших входили депутаты рабочих,
представители железнодорожного и почтового союзов и несколько
интеллигентов, при чем обязанности секретарей исполняли Михаил Киселевич и
Фейга Маянц. Заседание было начато с чтения каким-то неизвестным Шанявскому
человеком проекта "манифеста" к народу, при чем содержание проекта не было
одобрено присутствующими, и после нескольких редакционных замечаний,
сделанных Сверчковым, Бронштейном и Авксентьевым, было решено возвратить
проект президиуму и в окончательной его редакции представить на обсуждение
районных депутатов. Затем перед закрытием заседания было постановлено
впредь допускать к участию в Исполнительном Комитете по одному
представителю от тех профессиональных союзов и организаций, которые имеют
не менее 1.000 участников.
Следующее заседание Исполнительного Комитета происходило, по словам
Шанявского, 3 декабря в помещении Вольно-Экономического Общества, перед
открытием общего собрания Совета Рабочих Депутатов, и в заседании этом
кроме президиума присутствовали: Клячко, Саркисянц (Петров), Авксентьев
(Серов), Фейт, Балашов, Багрова, Киселевич, Маянц, Коссовский, Буров и
Болдырева. Предметом обсуждения в этом заседании был вопрос о проведении
всеобщей забастовки как протеста против изданных законов о стачках,
запрещения восьми газет и ареста Хрусталева, при чем, по предложению одного
из присутствовавших, обсуждался вопрос об устройстве забастовки "с
вооруженным выходом на улицу для вступления в бой с правительством", что
вызвало возражения одного из представителей рабочих, доказывавшего, что
рабочие не вооружены. Равным образом разделились мнения и по вопросу о
своевременности забастовки, так как некоторые из присутствовавших
доказывали, что забастовке должна предшествовать организация, другие же
настаивали на немедленном проведении забастовки. К последним примкнул, по
словам Шанявского, и он сам, и с целью убедить собравшихся в правильности
своего мнения он, Шанявский, ссылался на то, что даже такие крупные
