- Не будь дурой. Жизнь ныне такая...
Но Вероника уже не слушала его. Она повернулась вдруг и пошла прочь. К
горлу подкатил горячий ком, на глаза навернулись слезы. Ладонь жгли смятые
купюры. Хотела их выбросить. Уже взмахнула рукой, но сдержалась. Было отчего
- в данный момент ее финансовые возможности равнялись нулю. Никаких других
денег у нее просто не было. Не было даже на то, чтобы купить билет домой, до
Шарьи.
Ведь сто долларов, остававшиеся от тех трехсот, что на карманные расходы
выдал буквально в день прилета в США Ден, она успела потратить еще в Штатах.
Купила подарки родным: матери - теплую шаль, дочери - мягкую игрушку. Она
очень надеялась, что Саша, как и обещал, рассчитается с ней. Вскроет
привезенный ею пакет. Добтанет деньги. Отсчитает обещанную тысячу и... Пусть
не пять, как Лене. Но зато она будет с деньгами, которых хватит для
осуществления давно выношенных планов.
Вероника даже не обернулась, когда Саша скороговоркой выдал ей вслед, то
ли оправдываясь, то ли защищаясь, длинный монолог.
- Ошибаешься, голубушка! - прокричал он. - Я никакой не обманщик. Я -
твой ангел-хранитель. Я помог, когда от тебя все отвернулись. Я устроил тебе
фантастические роды в Штатах. Удержал от самого страшного греха -
детоубийства. Твой сын стал гражданином великой страны. Его будущее
обеспечено. Благодаря мне он теперь из грязи вырвется в князи. Одну красивую
картинку из той его будущей жизни ты уже видела своими глазами. И после
всего этого ты чем-то недовольна? Теперь я снова предлагаю тебе стоящее
дело. Ты даже не представляешь, какие бабки будешь иметь... А ты, вместо
того чтобы сразу согласиться, ломаешь комедию. Но я не в обиде и за это. Я
по-прежнему твой ангел-хранитель. Мы с тобой теперь очень крепко связаны. Ты
даже не представляешь, насколько крепко... Поезжай домой. Отдохни.
Поразмысли. Потом позвонишь. А я буду пока считать, что ты в отпуске...
Последней фразы своего "ангела-хранителя" Вероника уже не слышала. Она
нырнула в подземный переход и почти побежала в направлении входа в метро.
"Даже не надейся, ангел хренов, что позвоню! - Обида застила глаза, на
них наворачивались слезы. - Нужен ты мне после всего, как снег среди лета...
Ой, какая же я - стерва. Собственного ребеночка продала. А в итоге ни хрена
не получила. Так мне и надо, стерве такой. Надо же было додуматься. И все
почему? Сделала все, как мать научила. Ой, зачем только я все это учудила.
Где теперь мой сыночек, моя кровиночка? Ни одна приличная мать не решится на
такое. Ой, стерва я, стерва и есть!"
Чем кончается провинциальный роман?
Можно сказать, что эта история Вероники К. началась в 1994 году, в
январе. Тогда она познакомилась с парнем, за которого собиралась выйти
замуж. Фактически он сам попросил ее руки. Об этом узнали, естественно,
родители и были рады, что жизнь дочери наконец налаживается. Все, казалось,
складывалось как нельзя к лучшему.
- Я была на седьмом небе, - вспоминала она сама. - Еще бы, ведь нашелся
человек, которого не смещало то, что я была уже замужем, что воспитывала
дочку от первого мужа. Все это он знал и принимал. Не знал лишь того, что
мой первый супруг, с которым я была разведена, сидит в тюрьме. Его осудили
на пять лет за изнасилование...
Парень тот был из Санкт-Петербурга. В Шарью приехал в командировку. В
длительную. Но тем не менее и она закончилась. Парень уехал. Через месяц
вернулся на неделю. Я, дура, думала, что ко мне, а оказалось - по делам.
Потом и вовсе выяснилось, что была я у него только вроде командировочной
жены. Но это стало известно позже, когда зачатому в обманной любви плоду
пошел пятый месяц... Тогда Вероника получила письмо из Питера. В нем любимый
сообщал, что совершил ошибку, которую теперь осознал, и, естественно,
жениться не собирается. Он и увлекся ею от безделья и скуки. Оно и понятно,
после второй столицы в небольшом провинциальном городке, затерявшемся где-то
на задворках России-матушки, заняться в свободное время от трудов бренных
было особенно нечем. И вдруг подворачивается истосковавшаяся по ласкам
мужским вдовушка, и все вроде при ней. Как не закрутить тут небольшую
интрижку, тем паче, что для этого и идти-то особенно никуда не надо. Экономя
на гостинице, молодой специалист тут как раз снимал угол. Потому для
выполнения намеченного особых усилий и не потребовалось. Поступил почти в
стиле и традициях древнего колониального правила: родителям на стол -
огненной воды, а дочку тем временем - в кровать.
Утром, когда мать узнала о свершившемся вероломстве, чуть не устроила
скандал. Дочь, хоть и взрослая, чуть не была подвергнута настоящей порке.
- Наездилась со своими газетами по столицам, начиталась всякого, а теперь
дома непотребством заняться решила. Не допущу! - Родительница была вне себя
от гнева. - А в подоле принесешь? Кому он нужен? На кой нам лишний рот!
Самим жрать нечего. Кавалера твоего вон на постой пустили, и то из-за того,
чтобы копейку лишнюю получить...
- Успокойтесь, мамаша, - вмешался тут "кавалер", собиравшийся по своим
делам. - У нас все по согласию, по любви, можно сказать. Вы, извините, меня
и дочь свою за кого принимаете? Прежде чем в постель ложиться, мы пришли к
обоюдному мнению, что нам необходимо пожениться. Мне Вероника нравится. Я ей
- тоже. Тут скоро к свадьбе готовиться надо будет, а вы чуть не к мордобою
все решили свести...
Получилось у него это заступничество очень красиво, прямо речь
змея-искусителя. Мать, как и дочь, растаяла, утратила на какое-то время
бдительность. Но если со второй это произошло благодаря зазывающим и
настойчивым поглаживаниям по коленке и несколько повыше, то первая размякла
лишь от правильно построенных в соответствии с моментом и настроением речей.
Не случайно говорят, что мужчина воспринимает больше руками, то есть на
ощупь, а женщина ушами, то есть изначально доверчива к красивым, пусть и
лживым, обещаниям. Так и на сей раз подтвердилась эта народная мудрость.
А вечером новоявленный жених пришел с новой порцией горячительного. Опять
все вместе сели за стол и вроде как обмыли организованную тут же помолвку.
Но если по старым правилам последнее и невеста, и жених должны были в ходе
более близкого знакомства демонстрировать чуть ли не полную свою
целомудренность, то тут событие это стало всего-навсего разрешающим сигналом
для вполне открытого прелюбодеяния.
Так неофициальная семейная жизнь Вероники продолжалась как раз до конца
командировки несостоявшегося мужа. Ее она восприняла как счастливый сон.
Когда же избранник ее уезжал, он еще раз удачно усыпил не только ее
бдительность, мол, зачем пороть горячку с оформлением отношений, если и так
пока все хорошо. Ему прежде ведь необходимо поставить в известность своих
родителей, подготовить их как-то к такому новому для них известию. Скорее
всего, они захотят предварительно поближе познакомиться с невестой, с ее
родителями. Он, как приедет в Питер, сразу переговорит с ними об этом. Потом
обязательно известит свою пассию, Веронику. Она же должна быть готова тут же
выехать, возможно, и привезти с собой маму.
Опять соловьиные речи ловкого ловеласа сработали как надо. Вероника была
счастлива. Мать довольна. Но только, в отличие от дочери, она пребывала в
этом состоянии не так долго. Уже где-то через неделю мать в разговоре с
дочерью заявила:
- Не знаю, что ты там думаешь, но у меня такое предчувствие, что бросил
этот кобелина столичный тебя, дуру, и поделом. Ведь сколько предупреждала я,
говорила - не ровня ты ему. Так нет, не послушала мать. Где уж нам, ученым,
советам неучей внимать и прислушиваться. Мы сами себе голова, только с
дыркой. Потому ничего доброго и не задерживается в такой кастрюле...
Дочь была иного мнения. Она все еще ждала приглашения для знакомства с
родителями будущего мужа или какого-либо другого известия.
Но жизнь шла своим чередом. Время летело. Надо было собираться в Москву
за газетами. Вероника в то время как раз приторговывала продажей прессы. Вот
и подумалось, а почему бы сразу не махнуть до Санкт-Петербурга? Но только
так и не решилась на это. Обернулась только до Москвы и с головой ушла в
реализацию закупленной продукции. Получалось очень даже неплохо. На
хлебозаводе, в леспромхозе и других достаточно многочисленных организациях
как раз выдали зарплату. Рабочие тратили деньги, чтобы закупить что-то из
товаров первой необходимости, которые дорожали если не каждый день, то уж
каждую неделю точно. Заодно они приобретали и что-нибудь у Вероники.
Так прошло больше месяца. Избранник все не звонил и не писал. На письма
тоже не отвечал. Вероника все утешалась мыслями, что у него, возможно,
какие-то сложности на работе, нет времени. Но как только обстановка
нормализуется, он обязательно даст о себе знать. Мать ворчала, но пока еще
терпела дочернины фантазии. В конце концов, кто знает: а вдруг ей и вправду
повезет? По большому же счету, она желала Веронике только добра.
И вдруг питерский жених заявился сам, собственной персоной. Приехал с
подарками, с массой новых обещаний. В доме опять был настоящий праздник. И
так продолжалось около недели, весь срок новой его командировки. Потом он
уехал и теперь уже исчез навсегда.
Через какое-то еще время он прислал на память открытку с видом на
Смольный институт. Было там и коротенькое послание, мол, извини, но мы не
пара. А адрес, который я давал, - забудь. Он все равно ненастоящий.
Так банально закончился этот провинциальный роман. Но из-за его краха
никто в реке топиться не стал, под поезд не бросился. Мать лишь отругала
дочь почем зря. Отец всыпал несколько раз вожжами, для профилактики, чтоб в
другой раз умнее была. А сама Вероника?
- Вешаться из-за такого известия я не собиралась, - почти равнодушно
ответила она. - Каких-то горячих чувств к парню тому не испытывала. Мне было
все равно - будет он мужем или нет. Проблема была в другом - в беременности.
А тут шел уже большой срок...
Да, в какой-то мере общим ребенком молодая женщина надеялась привязать
этого мужчину к себе покрепче. Потому и решилась на такой шаг, как
оказалось, отчаянный. И ничего путного не получилось. Сыграть на отцовских
чувствах тоже не удалось. Одной же ей второй ребенок был совершенно лишним.
Потому до поры молчала о нем. Мать о беременности даже не знала и не
догадывалась. Но после письма пришлось все-таки рассказать и ей. Точнее, об
этом она узнала через некоторое время от сестры, которая все знала и
проболталась. У матери случилась истерика:
- Что, не знаешь, как в наше время детей растить?! Тебе одной дочери
мало?
- Мама, а я сыночка хочу, - вяло возразила дочь.
- Сыночка?! Дура! Ты чо, совсем из ума выжила? Тут самим жрать нечего, а
она лишний рот завести собирается. Думай головой-то своей хоть немножко. Не
поднять нам его, а тебе одной и подавно. Отец вон больной...
- Как за вожжи хвататься, так ничего...
- Ладно, - вдруг подвела итог разговору мать, закончив резко и твердо, но
более чем конкретно. - Как хочешь, но чтобы ребенка не было!
После этого разговора с матерью Вероника отправилась в женскую
консультацию. Врачиха внимательно ее осмотрела, определила, что срок и в
самом деле уже большой, выслушала, что будущая мать не хочет ребенка и была
бы рада от него избавиться, а потом сказала:
- Опоздала ты, милая. Как теперь-то это сделать? Срок большой - пятый
месяц. Плод у тебя живой уже. Чем раньше-то думала? Теперь надо только
рожать. Ни один врач не пойдет на это. Ведь ему, по сути дела, убийцей стать
