раздражается ещё больше и находит, что настало время нагнать какую-нибудь
казнь на народ за исполнение того, что он сам же заставил Давида сделать.
Вот, следовательно, бог ещё раз представлен "священным писанием" как враг
человеческого рода, занимающийся тем, что расставляет людям западни и
ловушки.
Во-вторых, в "Пятикнижии" бог сам трижды приказывал произвести перепись.
В-третьих, нет ничего более полезного и разумного, хотя и трудного, чем
произвести точный учет населения: это распоряжение Давида было не только
предусмотрительным и благоразумным, но ещё и священным, ибо оно было внушено
свыше.
В-четвертых, все критики отмечают смешную неправдоподобность утверждения,
что у Давида было 1300000 солдат в его маленькой стране: если считать
солдатами даже одну пятую часть населения, то и это составило бы шесть с
половиной миллионов жителей в Палестине. А помимо евреев там жили ханаанеяне
и филистимляне.
В-пятых, Первая книга Паралипоменон, которая также составляет не менее
каноническую часть Библии, чем все остальные книги, и которая очень часто
противоречит другим произведениям "божественного вдохновения", насчитывает
1570000 солдат (глава 21, стих 5), что увеличивает численность еврейского
населения до ещё большего неправдоподобия.
В-шестых, критики думают, что посылать "пророка" Гада к "пророку" Давиду
для того, чтобы предоставить ему на выбор несколько наказаний, есть
ребяческое и нелепое занятие, совершенно недостойное божьего величия.
Критики находят в этой божественной жестокости насмешку и какой-то привкус
арабской сказки, которой не место в книге, где на каждой странице выступает
такой почтенный её "вдохновитель", как бог.
Теперь посмотрим, каков был выбор царя.
"И сказал Давид Гаду: тяжело мне очень; но пусть впаду я в руки господа,
ибо велико милосердие его; только бы в руки человеческие не впасть мне. (И
избрал себе Давид моровую язву во время жатвы пшеницы.) И послал господь
язву на израильтян от утра до назначенного времени; (и началась язва в
народе) и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч человек.
И простер ангел (божий) руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его; но
господь пожалел о бедствии и сказал ангелу, поражавшему народ: довольно,
теперь опусти руку твою. Ангел же господень был тогда у гумна Орны
иевусеянина. И сказал Давид господу, когда увидел ангела, поражавшего народ,
говоря: вот, я согрешил, я (пастырь) поступил беззаконно; а эти овцы, что
сделали они? пусть же рука твоя обратится на меня и на дом отца моего. И
пришел в тот день Гад к Давиду и сказал: иди, поставь жертвенник господу на
гумне Орны иевусеянина" (вторая книга царств глава 24, стихи 14-18).
Давид повиновался. Орна предоставил все необходимое для жертвоприношения,
"и соорудил там Давид жертвенник господу и принес всесожжения и мирные
жертвы... И умилостивился господь над страною, и прекратилось поражение
израильтян" (стих 25).
Возвратимся к замечаниям комментаторов-скептиков. Чума, которая в течение
трех дней истребляет 70000 человек, представляется совершенно непостижимым
божьим наказанием по отношению к любимому народу, с которым бог запросто
сносится каждый день. Это наказание кажется ещё менее оправданным, если
вспомнить, что оно обрушилось на народ за проступок одного только Давида, а
проступок этот заключался в разумном государственном мероприятии, к тому же
ещё и внушенном свыше. Этой чумой кончается Вторая книга царств.
Третья книга царств начинается с описания последних дней Давида и
прерывается на времени пленения евреев в Вавилоне. Талмудистское предание
приписывает составление этого труда пророку Иеремии. Мнение это, принятое
большинством раввинов и древнехристианских богословов, нашло себе защиту и в
позднейшие времена. Другие богословы считают автором книги ученика
Иеремии-Варуха. Но для евреев, равно как и для христиан, автором книги
по-прежнему является, конечно, бог. Именно на этой точке зрения будем стоять
и мы. Мы постараемся раскрыть подносимые и в этой книге божественные орешки
и соберем плодотворные семена, которые выпадут из орехов под ударами
здравого смысла.
"Когда царь Давид состарился, вошел в преклонные лета, то покрывали его
одеждами, но не мог он согреться. И сказали ему слуги его: пусть поищут для
господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю и ходила за
ним и лежала с ним,- и будет тепло господину нашему, царю.
И искали красивой девицы во всех пределах израильских, и нашли Ависагу
сунамитянку, и привели её к царю. Девица была очень красива, и ходила она за
царем, и прислуживала ему; но царь не познал её" (третья книга царств глава
1, стихи 1-4).
Эта девственная перина есть поистине находка, делающая честь воображению
"голубя-утки". Бенедиктинец Кальмет, который слепо верил всем мистификациям
Библии, отметил, что красивая молодая девушка весьма способна воодушевить
семидесятилетнего человека (таков был тогда возраст Давида). В подтверждение
священного повествования ученый монах говорит, что один еврейский врач
посоветовал императору Фридриху Барбароссе спать с молодыми мальчиками и
класть их себе на грудь. Но целую ночь на груди мальчика не удержишь.
Поэтому, прибавляет Кальмет, для тех же целей были удачно применены
небольшие собачки.
Библейского утверждения, что Давид только грелся возле прекрасной
сунамитянки, даже сын его Соломон не разделял: мы увидим впоследствии, что
он приказал убить своего старшего брата Адонию, провинившегося в том, что он
просил руки Ависаги, на что Соломон посмотрел как на желание вступить в брак
со вдовой или наложницей своего отца.
Адония был сыном Аггифы, на которой Давид женился до Вирсавии, матери
Соломона. Со времени смерти Авессалома-длинноволосого Адония был старшим из
царских детей и считал, что корона по праву должна принадлежать ему. Но
придворные интриганы прочили на трон Соломона. Не ожидая смерти отца, оба
принца, мало стесняясь, публично оспаривали трон друг у друга.
"Адония, сын Аггифы, возгордившись говорил: я буду царем. И завел себе
колесницы и всадников и пятьдесят человек скороходов. Отец же никогда не
стеснял его вопросом: для чего ты это делаешь? Он же был очень красив и
родился ему после Авессалома. И советовался он с Иоавом, сыном Саруиным, и с
Авиафаром священником, и они помогали Адонии. Но священник Садок и Ванея,
сын Иодаев, и пророк Нафан, и Семей, и Рисий, и сильные Давидовы не были на
стороне Адонии.
И заколол Адония овец и волов и тельцов у камня Зохелет, что у источника
Рогель, и пригласил всех братьев своих, сыновей царя, со всеми иудеянами,
служившими у царя. Пророка же Нафана и Ванею, и тех сильных, и Соломона,
брата своего, не пригласил. Тогда Нафан сказал Вирсавии, матери Соломона,
говоря: слышала ли ты, что Адония, сын Аггифин, сделался царем, а господин
наш Давид не знает о том? Теперь, вот, я советую тебе: спасай жизнь твою и
жизнь сына твоего Соломона. Иди и войди к царю Давиду и скажи ему: не клялся
ли ты, господин мой царь, рабе твоей, говоря: "сын твой Соломон будет царем
после меня и он сядет на престоле моем?" Почему же воцарился Адония? И вот,
когда ты ещё будешь говорить там с царем, войду и я вслед за тобою и дополню
слова твои" (третья книга царств глава 1, стихи 5-14).
Если вспомнить, что Адония не провозглашал себя царем, а только притязал
на будущее и имел сторонников, как и Соломон имел своих, то можно сказать,
что пророк Нафан был гнусный лжец и интриган: он организует совместно с
Вирсавией, бесстыдной вдовой убитого Урии, какое-то хитросплетение, имеющее
целью похитить корону у прямого наследника, и употребляет клевету-он, святой
человек!- для того, чтобы достигнуть своей цели.
Порядок престолонаследия, быть может, ещё не был твердо установлен у
евреев. Но вполне естественно, что Адония, как старший, должен был
наследовать своему отцу, тем более что он родился не от наложницы и не от
чужой жены, как Соломон. Его право было признано двумя первыми лицами в
государстве - главным военачальником и верховным жрецом. Следовательно, если
старый царь действительно и намечал в цари Соломона, то, вероятно, из
желания сделать приятное своей жене. Давид поверил клеветническим доносам
Вирсавии и Нафана.
"И сказал царь Давид: позовите ко мне священника Садока и пророка Нафана
и Ванею, сына Иодаева. И вошли они к царю. И сказал им царь: возьмите с
собою слуг господина вашего и посадите Соломона, сына моего, на мула моего,
и сведите его к Гиону, и да помажет его там Садок священник и Нафан пророк в
царя над Израилем, и затрубите трубою и возгласите: да живет царь Соломон"
(третья книга царств глава1, стихи 32-34).
Наконец, пришел час смерти Давида. Вот что говорит этот царь перед
смертью сыну Вирсавии, которого он приказал торжественно помазать ещё при
своей жизни: "Ты знаешь, что сделал мне Иоав, сын Саруин... как... пролил
кровь бранную во время мира, обагрив кровью бранною пояс на чреслах своих и
обувь на ногах своих: поступи по мудрости твоей, чтобы не отпустить седины
его мирно в преисподнюю" (третья книга царств глава 2, стихи 5-6).
"Вот ещё у тебя Семей, сын Геры, вениамитянина из Бахурима; он злословил
меня тяжким злословием, когда я шел в Маханаим; но он вышел навстречу мне у
Иордана, и я поклялся ему господом, говоря: "я не умерщвлю тебя мечом". Ты
же не оставь его безнаказанным; ибо ты человек мудрый и знаешь, что тебе
сделать с ним, чтобы низвести седину его в крови в преисподнюю.
И почил Давид с отцами своими и погребен был в городе Давидовом. Времени
царствования Давида над Израилем было сорок лет: в Хевроне царствовал он
семь лет и тридцать три года царствовал в Иерусалиме" (третья книга царств
глава 2, стихи 8-11).
Давид умер, как жил. Он проявил возмутительную неблагодарность, этот
избранник божий, приказав умертвить своего военачальника Иоава, самого
Преданного из его слуг, которому был обязан короной. На смертном одре он
совершает клятвопреступление с отвратительным цинизмом, смешанным с
лицемерием, по отношению к Семею, которого он якобы простил для того, чтобы
составить себе славу царя великодушного, и на жизнь которого он обещал
никогда не посягать.
Коротко говоря, он остался вероломным разбойником до самой могилы.
Но, конечно, церковь, между прочим, опять устами того же бенедиктинца
Кальмета, оправдывает Давида. Он делает это в выражениях, которые стоит
воспроизвести: "Давид воспользовался громадными услугами Иоава, и
безнаказанность, которую он дарил ему в течение столь долгого времени, была
наградой за его непоколебимую верность; но это соображение не освобождало
Давида от необходимости наказать преступление и совершить правосудие по
отношению к Иоаву".
Известно, что Иоав совершил большое преступление- именно тогда, когда он
выполнил приказание Давида относительно Урии и оставил его на самом
рискованном месте сражения. Церковь, однако, оправдывает Давида, но не
оправдывает Иоава.
"С другой стороны,- добавляет бенедиктинец,- побуждения благодарности не
существовали для Соломона,-и этот царь имел свои личные и частные мотивы для
того, чтобы умертвить Иоава, ибо этот последний принадлежал к сторонникам
Адонии".
Кончается дело тем, что Давид-святой, а Соломон- мудрый. На все святая
воля господа! Восхитительно, что христианская церковь непременно захотела
произвести Иисуса Христа от Давида и Соломона. Мы уже встретили несколько
странных персонажей в родословной "мессии". Но эти два царя, не являются ли
