этой книги. Кленов предлагал вести только агрессивные войны, которые на-
чинаются внезапным ударом Красной Армии. По агрессивности он превосходил
даже самого Жукова и имел храбрость спорить с Жуковым в присутствии Ста-
лина о том, как надо наносить внезапный удар. А в возможность германско-
го вторжения он не верил, как и его покровитель член Политбюро А. А.
Жданов, как, впрочем, и многие другие советские военные и политические
лидеры, включая самого Сталина.
13 июня 1941 года и в течение нескольких последующих дней в Советском
Союзе были введены в действие все механизмы войны. Процесс развертывания
советских фронтов зашел так далеко, что тысячи исполнителей уже были
посвящены в секреты экстраординарной важности. В середине июня 1941 года
Советский Союз уже проскочил критический рубеж, после которого война
становится неизбежной. Если бы Гитлер решил проводить "Барбароссу" на
несколько недель позже, то Красная Армия пришла бы в Берлин не в 1945
году, а раньше.
Перед тем, как сделать шаг вперед, командир осматривает лежащую перед
ним местность. Конечно, разведка уже многое узнала и многое доложила,
конечно командир верит своей разведке, но все же, перед тем как сделать
шаг вперед, он еще раз осматривает всю местность своим командирским
оком. Если вперед предстоит идти батальону, то местность долго и внима-
тельно в бинокль осматривает лично командир батальона. А если вперед ид-
ти корпусу, что ж - местность осматривает лично командир корпуса. Это не
традиция и не пустой ритуал. Перед тем как двинуть войска вперед, коман-
дир обязан лично увидеть и прочувствовать лежащее перед ним пространс-
тво: вон там лощинка - не увязли бы танки в грязи, вон там мостик - ах,
не подпилены ли сваи, а вон из того лесочка жди контратаки.
Если командир лично не прочувствует лежащее перед ним пространство,
если его воображение не сможет пройти все пространство впереди солдата
пехоты и если командир не сможет перед боем мысленно оценить все труд-
ности, которые выпадут на долю его солдат, то расплатой будет поражение.
Вот почему каждый командир, независимо от ранга, перед наступательным
сражением одевается в солдатскую форму и на животе ползет по грязи рядом
с государственной границей или с передним краем, долгими часами осматри-
вая пространство, лежащее впереди, и пытаясь до боя вообразить и предус-
мотреть все трудности, которые ждут завтра.
Визуальное изучение противника и местности называется рекогносциров-
кой. Появление рекогносцировочных групп на границе - это не самый прият-
ный сюрприз. Не очень хорошо, если на вас из-за границы в бинокль долги-
ми часами смотрит командир советской танковой дивизии. Но представьте
себе, что в районе ваших границ появился командующий советским военным
округом, да не один, а в сопровождении члена Политбюро и не часами, а
неделями отираются они на пограничных заставах. Что вы тогда подумаете?
Так было перед каждым "освобождением". Вот, например, еще в январе
1939 года командующий Ленинградским военным округом К. А. Мерецков и А.
А. Жданов, ставший вскоре членом Политбюро, в одной машине объездил всю
финскую границу. Их поездки продолжаются весной, летом, осенью. В самом
конце осени они завершили свою работу, вернулись в Ленинград, и вот тут-
то "финская военщина спровоцировала войну".
С начала 1941 года германские офицеры и генералы начинают понемногу,
а затем все интенсивнее делать на германо-советской границе то, что сов-
сем недавно Мерецков и Жданов делали на советско-финской границе. Над
моим столом - знаменитая фотография: генерал Г. Гудериан с офицерами
своего штаба проводит последнюю рекогносцировку под Брестом в ночь на 22
июня 1941 года. Не только Гудериан, но все германские генералы смотрели
в бинокли на советскую территорию. Чем ближе приближалась дата начала
"Барбароссы", тем более важные германские генералы появлялись на советс-
ких границах. Советские генералы и маршалы отмечают все больше и больше
рекогносцировочных групп. (Главный маршал авиации А. А. Новиков. В небе
Ленинграда, С. 41). Германские рекогносцировочные группы прятались, мас-
кировали свои действия всякими способами, одевались в форму погранични-
ков и рядовых солдат, но опытный глаз, конечно,, отличит рекогносциро-
вочную группу от пограничного патруля. С советской границы сыпались док-
лады о том, что германские офицеры интенсивно ведут рекогносцировку. Это
явный признак приближения войны.
Маршал Советского Союза М. В. Захаров (в то время генерал-майор, на-
чальник штаба 9-й армии) сообщает, что начиная с апреля 1941 года воз-
никла "новая обстановка" (выделено М. В. Захаровым), она характеризова-
лась тем, что "на реке Прут появились группы офицеров в форме румынской
и германской армий. По всем признакам, они проводили рекогносцировку"
("Вопросы истории". (1970, N 5, с. 43). Рекогносцировка - это подготовка
к наступлению, и маршал Захаров это понимает в 1970 году, как понимал в
1941-м. Появление рекогносцировочных групп по ту сторону еще не означает
начала войны, но определенно означает конец мира.
Что же делают советские командиры? Почему они не принимают срочных
мер оборонительного характера для отражения агрессии, неизбежность кото-
рой подтверждается интенсивной работой рекогносцировочных групп против-
ника? Советские генералы не реагируют на рекогносцировочные работы про-
тивника по простой причине. Советские генералы очень заняты - они сами
проводят рекогносцировку.
Генерал-майор П. В. Севастьянов (в то время начальник политотдела 5-й
стрелковой им. Чехословацкого пролетариата Витебской Краснознаменной ди-
визии 16-го стрелкового корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта):
"Наблюдая немецких пограничников в каких-нибудь двадцати-тридцати шагах,
встречаясь с ними взглядами, мы и виду не подавали, что они существуют
для нас, что мы ими хоть в малейшей степени интересуемся". (Неман - Вол-
га - Дунай. С. 7).
Описание генерала Севастьянова означает, что он не один раз наблюдал
германских пограничников в "двадцати - тридцати" шагах, это случалось
регулярно. Вот и вопрос: товарищ генерал, а что вам-то, собственно, надо
в такой близости от границы? Если ваша голова встревожена возможностью
германского вторжения, то надо приказать натянуть рядов пять-шесть колю-
чей проволоки вдоль границы, а чтоб неповадно никому было через ту про-
волоку лазить - понаставить мин-ловушек, да погуще. А позади проволочных
заграждений настоящее минное поле устроить километра три глубиной, а за
минными полями рвы противотанковые вырыть да фугасами огнеметными их
прикрыть, а позади еще рядов двадцать - тридцать колючей проволоки натя-
нуть, да на металлических кольях. Еще лучше не колья использовать, а
рельсы стальные, и не просто так, а в бетон их, в бетон! А уж позади -
еще минное поле. Ложное. А за ним - настоящее. И еще один ров противо-
танковый выкопать. А позади всего этого устроить лесные завалы и пр. и
пр. Если генерал готовится к обороне, то ему совсем не надо германских
пограничников в упор рассматривать. Ему нужно изучать не чужую террито-
рию, а свою, и чем глубже, тем лучше. А у границ можно держать небольшие
подвижные отряды, которые в случае нападения могут легко через секретные
проходы уйти за полосу заграждений, минируя за собой пути отхода.
Примерно в таком духе готовилась к обороне Финляндия, и финским гене-
ралам совсем не надо было стоять на пограничной черте и рассматривать
чужую территорию...
А вот Красная Армия заграждений на границах не строит, и советские
генералы, точно как и их германские коллеги, неделями и месяцами пропа-
дают на самом краешке своей территории в нескольких шагах от государс-
твенной границы.
Полковник Д. И. Кочетков вспоминает, что командир советской танковой
дивизии в Бресте (генерал-майор танковых войск В. П. Пуганов, командир
22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса 4-й армии Западно-
го фронта. - В. С.) выбрал такое место для штаба дивизии и такой кабинет
в этом штабе, что "мы сидели с полковым комиссаром А. А. Илларионовым в
кабинете комдива и из окна смотрели в бинокль на немецких солдат на про-
тивоположном берегу Западного Буга" (С закрытыми люками. С. 8).
Идиотство! - возмущаемся мы. Начнись война, в окно командира танковой
дивизии можно просто из автомата стрелять с другого берега или лучше то-
го - из пушки шарахнуть. По штабу дивизии можно стрелять из чего угодно:
из пулеметов, из минометов, можно держать штаб под снайперским огнем, а
из пушек по нему можно стрелять прямой наводкой даже без пристрелки - не
промахнешься.
Не будем возмущаться. С оборонительной точки зрения такое расположе-
ние штаба танковой дивизии действительно, мягко говоря, не очень удачно.
Но ведь танковая дивизия в Бресте "в непосредственной близости от грани-
цы" (Советские танковые войска. С. 27) не для обороны же находится! А
если смотреть на ситуацию с наступательной точки зрения, то все правиль-
но. Германская танковая группа Гудериана на той стороне тоже прямо к бе-
регу придвинута. И сам Гудериан на противоположном берегу делает то же
самое: из окошка в бинокль рассматривает советский берег.
Иногда Гудериан, маскируясь, появляется с биноклем у самой воды. А
перед началом "Барбароссы" уже и маскироваться перестал: стоит в гене-
ральской форме со своими офицерами и смотрит в бинокль точно так же, как
и его советские противники. Не будем называть советских генералов идио-
тами. Мы же не усматриваем ничего идиотского в действиях германских ге-
нералов. Это просто обычная подготовка к наступлению. Так делается всег-
да и во всех армиях, включая советскую, включая германскую. Разница сос-
тояла только в том, что Советский Союз готовил операцию несравнимо боль-
шего размаха, чем германская операция "Барбаросса", поэтому советские
командиры начали рекогносцировочные работы гораздо раньше, чем германс-
кие командиры, но намеревались ее завершить в июле 1941 года. Есть упо-
минания о том, что Баграмян, изучавший горные перевалы в Карпатах, од-
новременно "тщательно отрекогносцировал значительный участок границы"
(ВИЖ, 1976, N 1). И было это в сентябре 1940 года.
Рекогносцировку с советской стороны проводят командиры всех рангов.
Начальник инженерных войск Юго-Западного фронта генерал-майор А. Ф. Иль-
ин-Миткевич в момент начала войны оказался на самой границе в Рава-Русс-
кой (Полковник Р. Г. Уманский. На боевых рубежах. С. 39).
По приказу генерала армии К. А. Мерецкова в июле 1940 года была про-
ведена рекогносцировка на всей западной границе. В ней приняли участие
тысячи командиров всех рангов, включая генералов и маршалов, занимавших
высочайшие посты, а Мерецков, который недавно рассматривал финскую гра-
ницу, делает то же самое теперь на румынской и германской границах. То-
варищ Маршал Советского Союза, вам слово: "Я лично провел длительное
наблюдение с передовых пограничных постов" (На службе народу. С. 202).
"Затем я объехал пограничные части" (там же, с. 203). Мерецков вместе с
командующим Юго-Западным фронтом генерал-полковником М. П. Кирпоносом
повторяют рекогносцировку на всем участке Киевского особого военного ок-
руга. "Из Киева я отправился в Одессу, где встретился с начальником шта-
ба округа генерал-майором М. В. Захаровым... я вместе с ним поехал к ру-
мынскому кордону. Смотрим на ту сторону, а оттуда на нас смотрит группа
военных". Тут надо заметить, что генерал Мерецков проводит рекогносци-
ровку вместе с генералом Захаровым, тем самым Захаровым, который сообща-
ет, что проведение группами германских генералов и офицеров рекогносци-
ровочных работ создало в апреле 1941 года "новую ситуацию". А не задумы-
вались ли вы, товарищи маршалы и генералы, над тем, что германские ре-
