ГЛАВА 26 ЗАЧЕМ БЫЛ СОЗДАН ВТОРОЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ЭШЕЛОН
Мобилизация есть война, и иного понимания ее мы не мыслим.
Маршал Советского Союза Я, М. Шапошников
Коммунисты объясняют создание и выдвижение Второго стратегического
эшелона Красной Армии в западные районы страны тем, что вот-де Черчилль
предупредил, Зорге предупредил, еще кто-то предупредил, одним словом,
выдвижение Второго стратегического эшелонаэто реакция Сталина на дейс-
твия Гитлера.
Но это объяснение не выдерживает критики.
Генерал армии И. В. Тюленев в самый первый момент вторжения германс-
ких войск разговаривает в Кремле с Жуковым. Вот слова Жукова: "Доложили
Сталину, но он по-прежнему не верит, считает это провокацией немецких
генералов" (Через три войны. С. 141).
Таких свидетельств я могу привести тысячу, но и до меня много раз до-
казано, что Сталин в возможность германского нападения не верил до само-
го последнего момента, даже после вторжения и то не верил.
У коммунистических историков получается нестыковка: Сталин проводит
самую мощную перегруппировку войск в истории человечества, для того что-
бы предотвратить германскую агрессию, в возможность которой он не верит!
Выдвижение Второго стратегического эшелона это не реакция на действия
Гитлера. Создание Второго стратегического эшелона началось до знаменито-
го "предупреждения" Черчилля, до "важных" сообщений Зорге, до начала
массовых перебросок германских войск на советские границы.
Переброска войск Второго стратегического эшелона - это железнодорож-
ная операция, которая требовала длительной подготовки, точного предвари-
тельного планирования. Маршал Советского Союза С. К. Куркоткин сообщает,
что Генеральный штаб передал все необходимые документы по перевозкам
войск в Наркомат путей сообщения 21 февраля 1941 года (Тыл Советских Во-
оруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. С. 33). Но и
Генеральному штабу требовалось время на то, чтобы эти документы тщатель-
но подготовить, нужно было точно указать железнодорожникам когда, куда,
какой транспорт подавать, как маскировать погрузку и переброску, какие
маршруты использовать, где готовить места массовой разгрузки войск. Но
чтобы подготовить все это, Генеральный штаб должен был точно определить,
где и какие войска, в какое время должны появиться. Значит, решение о
создании Второго стратегического эшелона и начало планирования его пе-
реброски и боевого использования мы должны искать где-то раньше. И мы
находим...
Создание войск во внутренних округах и переброска их в западные приг-
раничные - это процесс, начатый 19 августа 1939 года. Начатый решением
Политбюро, он никогда не прекращался, постепенно набирая силу. Вот толь-
ко один военный округ для примера - Уральский. В сентябре 1939 года в
нем формируются две новые дивизии: 85-я и 159-я. 85-ю мы находим 21 июня
1941 года у самых германских границ в районе Августова на участке, где
НКВД режет колючую проволоку. 159-ю мы тоже находим на самой границе в
Рава-Русской, в составе 6-й (сверхударной) армии. В конце 1939 года в
том же Уральском военном округе создаются 110-я, 125-я, 128-я стрелковые
дивизии, и каждую из них мы потом находим на германских границах. Причем
125-я, по советским источникам, - "непосредственно на границе" Восточной
Пруссии. Уральский округ формировал еще много полков и дивизий, и все
они тихо и без шума перебирались поближе к границам.
Пока Второй стратегический эшелон официально не существует, пока его
армии находятся на положении призраков, высшее советское военное руко-
водство отрабатывает способы взаимодействия войск Первого и Второго
стратегических эшелонов. Вот во второй половине 1940 года генерал армии
Д. Г. Павлов проводит совещание с командующими армиями и начальниками
штабов Западного особого военного округа. В иерархии советских генералов
и адмиралов Д. Г. Павлов занимает четвертое место.
В Западном особом военном округе готовятся командно-штабные учения.
Отрабатываются способы действий командиров, штабов, систем связи в на-
чальный период войны. Советским штабам в ходе учений предстоит переме-
щаться на запад точно так, как они готовятся делать это в начале войны.
Начальник штаба 4-й армии Л. М. Сандалов задает недоуменный вопрос: "А
те штабы, которые находятся у самой границы? Куда им двигаться?" (Гене-
рал-полковник Л. М. Сандалов. Пережитое. С. 65). Нужно отметить, что при
подготовке оборонительной войны никто не держит штабов "у самой грани-
цы", а советские штабы были выдвинуты сюда и тут находились постоянно с
момента установления общих границ с Германией.
Интересна также реакция начальника штаба приграничной армии: у него
приказ "передвигаться" ассоциируется только с понятиями "передвигаться
на запад", "передвигаться через границу". Он даже представить себе не
может, что в войне штаб можно перемещать куда-то еще.
На совещании вблизи границ кроме командиров Первого стратегического
эшелона присутствуют высокие гости из Второго стратегического эшелона во
главе с командующим Московским военным округом генералом армии И. В. Тю-
леневым, который занимает в ряду тысячи генералов третье место. Пользу-
ясь присутствием Тюленева, генерал армии Д. Г. Павлов объясняет команду-
ющему 4-й армии генерал-лейтенанту В. И. Чуйкову (будущему Маршалу Со-
ветского Союза) назначение Второго стратегического эшелона:
"...Когда из тыла подойдут войска внутренних округов, - Павлов пос-
мотрел на Тюленева, - когда в полосе вашей армии будет достигнута плот-
ность - семь с половиной километров на дивизию, тогда можно будет дви-
гаться вперед и не сомневаться в успехе" (там же).
Присутствие командующего Московским военным округом генерала армии И.
В. Тюленева на совещании в приграничном военном округе очень знамена-
тельно. Уже в 1940 году он знал свою роль в начальном периоде войны: со
своим штабом появиться в приграничном округе, когда Первый стратегичес-
кий эшелон перейдет государственную границу. К слову сказать, в феврале
1941 года под напором Жукова, принявшего Генеральный штаб, советский
план был изменен, и генерал армии Тюленев со своим штабом должен был
тайно перебрасываться не на германскую, а на румынскую границу, ибо ос-
новные усилия Красной Армии были сконцентрированы именно там.
Плотность войск "семь с половиной километров на дивизию", которую ис-
пользуют советские генералы,- это стандарт для наступления. В то же вре-
мя для оборонительных действий дивизии давалась полоса местности в
три-четыре раза большая. Тут же на совещании отрабатывается и еще один
важный вопрос о том, как маскировать выдвижение советских войск к грани-
цам: "выдвижение... новых дивизий можно провести под видом учебных сбо-
ров".
13 июня 1941 года-это момент, когда 77 советских дивизий внутренних
военных округов "под видом учебных сборов" устремились к западным грани-
цам. В этой ситуации Адольф Гитлер не стал дожидаться, когда советские
генералы создадут "уставную плотность - семь с половиной километров на
дивизию", и нанес удар первым.
После того как Германия начала превентивную войну, Второй стратеги-
ческий эшелон (как и Первый) использовался для обороны. Но это совсем не
означает, что он для этого создавался.
Генерал армии М. И. Казаков говорит о Втором эшелоне: "После начала
войны в планы его использования пришлось внести кардинальные изменения"
(ВИЖ, 1972, N 12, с. 46).
Генерал-майор В. Земсков выражается более точно: "Эти резервы мы вы-
нуждены были использовать не для наступления в соответствии с планом, а
для обороны" (ВИЖ, 1971, N 10, с. 13).
Генерал армии С. П. Иванов: "В случае если бы войскам Первого страте-
гического эшелона удалось... перенести боевые действия на территорию
противника еще до развертывания главных сил, Второй стратегический эше-
лон должен был нарастить усилия Первого эшелона и развивать ответный
удар в соответствии с общим стратегическим замыслом" (Начальный период
войны. С. 206). В этой фразе не должен смущать термин "ответный удар".
Значение этого термина можно понять, оглянувшись на Зимнюю войну.
Даже сорок лет спустя советская версия гласит, что Финляндия напала,
а Красная Армия только нанесла "ответный удар".
О настроениях во Втором стратегическом эшелоне рассказывает гене-
рал-лейтенант С. А. Калинин. Перед началом тайного выдвижения на запад
он готовит войска Сибирского военного округа (превращенные затем в 24-ю
армию) к боевым действиям.
В ходе учений генерал заслушивает мнение младшего офицера: "Да и ук-
репления-то, наверное, не потребуются. Ведь мы готовимся не к обороне, а
к наступлению, будем бить врага на его же территории" (Размышления о ми-
нувшем. С. 124). Генерал Калинин передает слова молодого офицера с неко-
торой иронией: вот какой наивный. Но он не говорит, откуда у молодого
офицера такие настроения. Если офицер не прав, генерал Калинин должен
был бы его поправить, а кроме того, указать всем командирам от батальона
до корпуса, что младшие офицеры чего-то не понимают, что направленность
боевой подготовки односторонняя. Генерал Калинин должен был немедленно
опросить командиров в соседних батальонах, полках, дивизиях, и если это
"неправильное" мнение повторится, издать громовой приказ по 24-й армии
об изменении направленности боевой подготовки. Но генерал Калинин этого
не делает, и его войска продолжают готовиться "воевать на территории
противника".
Не вина молодых командиров в том, что они к обороне не были готовы,
но даже не вина и генерала Калинина. Он только командующий одной армии,
но все армии готовились воевать "на территории противника".
Интересно заявление того же генерала в той же книге (с. 182-183).
Сдав 24-ю армию генералу К. И. Ракутину, Калинин вернулся в Сибирь и тут
"в барачных городках для лесорубов" готовит десять новых дивизий. Слово
Калинину: "С чего же начинать? На чем сосредоточить при обучении войск
главное внимание - на обороне или наступлении? Положение на фронтах ос-
тавалось напряженным. Войска Красной Армии продолжали вести тяжелые обо-
ронительные бои.
Опыт боев показал, что мы далеко не всегда умело строили оборону.
Оборонительные позиции зачастую плохо оборудовались в инженерном отноше-
нии. Подчас даже на первой позиции не имелось системы траншей. Боевой
порядок оборонявшихся чаще всего состоял из одного эшелона и небольшого
резерва, что снижало стойкость войск. Во многих случаях люди были плохо
подготовлены к противотанковой обороне, существовала известная танкобо-
язнь...
Вместе с тем думалось: "Не всегда же мы будем обороняться. Отступле-
ние - дело вынужденное...
К тому же оборона никогда не считалась и не считается главным видом
боевых действий... Значит, нужно готовить войска к наступательным бо-
ям... Поделился я с командирами. Пришли к единому мнению: главные усилия
при обучении направлять на тщательную отработку вопросов тактики насту-
пательных действий".
Главная задача государства и его армии осенью 1941 года-остановить
врага хотя бы у стен Москвы, и всем ясно, что к обороне Красная Армия не
готова. Но ее и не готовят. Не готова к обороне - ну и ничего! Все равно
будем готовиться к наступлению! Только к наступлению!
Если даже после германского вторжения, когда германская армия угрожа-
ет самому существованию коммунистического режима, генерал Калинин про-
должает учить войска только наступлению, к чему же он их готовил до гер-
манского вторжения?
Второй стратегический эшелон в результате германской превентивной ак-
ции пришлось использовать не по прямому назначению, а для обороны. Но у
нас достаточно документов для того, чтобы установить первоначальное
предназначение Второго стратегического эшелона, и роль, которая отводи-
лась ему в советских планах войны. Тут, как и в Первом эшелоне, каждая
