- Да не ори ты! Не слышно, - скривился командир. И в трубку: - Да.
Передаю.
- Смирнов слушает. Не слышу я тебя, Сергей Валентинович. Так,
отдельные слова только. А как это делается? Ладно, попробую. - Смирнов
положил трубку на стол, спросил у командира: - Ты не знаешь, как селектор
включается?
- Эх, деревня, деревня, - отыгрался командир за брехливый экипаж,
пощелкал тумблерами, поставил микрофон на подставке Смирнову. - Говори.
- Кажись, включили, - доложил Смирнов, повествуй Сергей Валентинович.
- Посторонние у тебя там имеются? - оглушительно громко спросил
селектор. Командир тотчас убавил звук, и продолжение фразы звучало уже
нормально. - Если есть, пусть выйдут. Мне с тобой, Саня, один на один
говорить надо.
Не дожидаясь особого предложения, командир и старшая стюардесса
покинули кабинет.
- Я один, - сообщил Смирнов.
- Я понимаю, ты там без исходных, как слепой, по углам топчешься. Но
для начала ты ответь на мой вопрос. Кейс этого голландца цел?
- Вроде цел.
- Слава тебе Господи. Теперь по порядку. Слушай внимательно.
Крупнейшая ювелирная амстердамская фирма по контракту должна была
переправить своим сингапурским партнерам партию бриллиантов особой огранки
на общую сумму три с половиной миллиона долларов. Партию намеревались
отправить по обычным каналам, но неделю назад были получены от
осведомителя сведения о готовящемся нападении и похищении этой партии.
Тогда руководство фирмы решило пустить по обычному каналу пышную туфту, а
настоящие бриллианты отправить через Москву с курьером-одиночкой. Нас они
просили проконтролировать его только в Шереметьеве.
- Кто он?
- Опытный детектив, состоявший на работе у фирмы около двадцати лет.
- Сережа, а ты не мог бы проверить, была ли возможность у фирмы
отправить посылку другим, не через Москву, рейсом? Так, чтобы она успела к
сроку?
- Подозреваешь, что путь через Москву - единственный, кроме обычного,
в этот временной отрезок? - догадался, о чем думает Смирнов,
сообразительный Сережа. - Предполагаешь, что специально запустили дезу для
того, чтобы посылка прошла через Москву?
- Ага, - признался Смирнов. - И вот еще что. Сомнения у меня насчет
кейса.
- Излагай.
- Боюсь подмены, старичок.
- Аргументы?
- Покойный наш курьер - левша, и кейс, что вполне естественно, был
прикован к правой руке. А ключики от наручников лежали в правом боковом
кармане.
- Ну и что? - не понял Сережа.
- Как ему левой рукой ключи из правого кармана достать? Очень
неудобно.
- Так, так. Вот что, Саня. Вскрывай этот вонючий кейс к чертовой
бабушке и посмотри, что там. Я даю разрешение.
- А если там образцовая липа? Стразы, которые без специалиста не
определишь? Ни хрена нам это не дает.
- Может ты и прав. Ну, ни пуха ни пера. Действуй по обстоятельствам.
Если появится что-нибудь новенькое, я тебе позвоню. - Там, в Москве,
Сережа, видимо, понял вдруг, что оставил Смирнова один на один с делом, и
добавил поспешно: - Впрочем, я буду звонить тебе в любом случае.
Приблизительно минут через сорок, через час...
Смирнов положил трубку на рычаг, выключил селектор. Чтобы
сосредоточиться, подергал себя за нос, пытался думать. Но не получилось.
Встал, прошел к двери, крикнул в щель:
- Ты где там, командир?
- Освободился! - объявился командир, и они уселись у стола. - Да,
начальник просил тебе передать, что опергруппы из района не будет.
- Как не будет! - заорал Смирнов.
- Успокойся, будет группа из республиканского центра. Вот-вот
вылетают или вылетели уже.
- Ну конечно, такое дело должна вести республика. Как же,
международная уголовная сенсация, а важняки из центра ни при чем! Ох и
удружил мне Сергунчик! Мне тщательный профессиональный шмон провести надо,
а они летят! Сколько им оттуда лететь, Сергеич?
- От сорока минут до часа вертолет оттуда летит. В зависимости от
ветра.
- О, Господи! - взвыл Смирнов и встал. - Пойду с Мусалимом побеседую.
Единственный здесь разумный человек.
- Старшая тебе больше не нужна? - осторожно спросил командир.
- Пока не нужна, - рассеянно ответил Смирнов.
Вдвоем они вышли в зал и разошлись в разные стороны: Смирнов - искать
Мусалима, командир - успокаивать старшую.
Мусалим на всякий случай отирался у выхода: не очень-то доверял он
штатской охране из аэродромной администрации.
- Расспрашивал его, Мусалим? - спросил Смирнов, подходя.
- Порасспрашивал, товарищ начальник. Все то же самое говорит.
- Покажи мне его. Я в свое время забыл его разглядеть. Да не пальцем
тыкай, а глазами покажи! - Смирнов криком присек попытку Мусалима указать
на шофера широким жестом. Мусалим сверлящим взглядом уставился на
давным-давно не работающий газетный киоск. Там, полуприсев на прилавок,
находился незаметный гражданин. Смирнов спросил: - Ты его давно знаешь?
- Первый раз сегодня увидел?
- Какой он национальности, по-твоему?
- Не знаю, - подумав, в растерянности признался Мусалим. - Не очень
узбек, но и не русский.
- Задачка на потом, - решил Смирнов. - Пойдем посмотрим место, где
"газон" его стоял.
Преследуемые бдительным оком стража из штатских, они вышли на волю.
Стоянка - неровная полоса щербатого асфальта - была неподалеку. На
ней по порядку стояли два "Жигуленка", старый "Москвич", старая "Волга",
газик-вездеход и два грузовика.
- Вот здесь, за грузовиками, он стоял. Последним, - указал место
Мусалим.
- Так, - Смирнов прикидывал возможности месторасположения газика. -
Из здания за грузовиками его видно не было. И выезд мог остаться
незамеченным. Весьма интересно. Что ж, пойдем обратно в дом, Мусалим.
Занятие себе искать.
18
Начальник занимал свое законное место. Командир маялся, прогуливаясь
по кабинету. Смирнов, войдя, недолго полюбовался на них и сказал:
- Необходимо срочно связаться со всевозможным начальством -
московским, республиканским, районным. Пусть объявят чрезвычайный розыск
автомобиля ГАЗ под номером 19-34 и гражданина в нем. Приметы: рост -
186-190, атлетического телосложения. Одет в серое двубортное пальто. Брюки
и башмаки черные. Действуйте.
- А ты? - в растерянности спросил командир.
- Мне бы умыться. А то весь как в дерьме. Где у вас служебный сортир?
- Направо по коридору и в дверь с надписью "Посторонним вход
воспрещен", - дал ориентиры начальник. - Если можно, повторите номер
машины.
- 19-34, - повторил Смирнов и вышел.
Он аккуратно повесил пиджак на крючок, распустил галстук, снял
рубашку. Казенным мылом вымыл руки, лицо и шею. Руки вытер казенным же
полотенцем, а лицо и шею подолом рубашки. С отвращением посмотрел на себя
в зеркало. На него глядело лицо в морщинах с отвисшими подглазниками. Лицо
старика.
Стыд-то какой! Молодым козлом, как равноправный, прыгал с рокерами,
водку с виски мешая, жрал, как будто в расцвете сил, дамочек глазами
отмечал, вроде бы в будущем их трахать собирался. Все забыл, а надо
помнить лишь одно - старик. Старик... Старик, я слышал много раз, что ты
меня от смерти спас...
Никого он не спас. И не спасет уже.
Он смотрелся в зеркало, а неподалеку труп, задрав голову и замерев
навечно, неживыми глазами глядел в никуда. Он, замшелый отставник,
выстраивал хитроумные версии, чтобы обнаружить, обезвредить, поймать столь
же хитроумного преступника. Старческие умозрительные игры для утверждения
собственной значимости и неповторимости. А на самом деле пришел просто
идиот и просто убил.
- Вот ты и обосрался, мудак, - сказал он себе и стал одеваться.
А в кабинете дым коромыслом. Не отрывая телефонной трубки от уха,
начальник полушепотом ввел Смирнова в курс дела:
- По тревоге подняты пограничники, милиция и ОМОН. Район возможного
пребывания автомобиля прочесывается по квадратам. Особое внимание -
граница.
- Оперативно, - невесело похвалил всех Смирнов и сел рядом с
командиром.
- Как я понимаю, все проясняется, - тихо, чтобы не мешать начальнику,
беспрерывно повторяющему в трубку "да... да... да...", сказал командир. -
А ты смурной какой-то.
- Значит, любитель-одиночка? - заговорил вопросами Смирнов. - Значит,
спонтанное дурацкое убийство? Значит, все элементарно и голо, как
обезьянья задница? Значит, я старый маразматик?
19
"Газон" под номером 19-34 неторопливо свернул с трассы и узким
асфальтом покатил к аэропорту. На первой скорости пристроился на прежнее
свое место и затих. Из него выбрался бодрый гражданин в брезентовой
штормовке и тяжелых сапогах и решительно зашагал к аэропорту.
Стражу было велено никого не выпускать из здания, а впускать -
пожалуйста. Гражданин в штормовке свободно проник в зал ожидания и
остановился, от дверей изучая аудиторию. Смотрел, смотрел и высмотрел кого
надо. В восторге двумя руками вырвав из двух карманов две бутылки, он
вознес их над головой и воззвал:
- Витек! Дениска!
Двое граждан в таких же штормовках поднялись со скамьи, увидели
сверкающие сосуды и с ликующими криками восхитились:
- Достал-таки, мерзавец!
- Я рыдаю, Боб!
20
Заломив руку первого гражданина в штормовке, милиционер Мусалим
втащил его в кабинет. Гражданин Боб шепотом матерился от боли:
- Кто это? - спросил Смирнов.
- Угонщик, - гордо доложил Мусалим. - Хулиган. Он машину угнал.
- Так, - сказал Смирнов, вздохнул полной грудью, хлопнул себя по
коленям, встал и подошел к гражданину.
- Так-то оно так, - возразил гражданин. - Но зачем руки крутить?
Больно ведь.
- А ты машины не угоняй, - справедливо заметил Смирнов.
- Во-первых, не "ты", а "вы". Во-вторых, не машины, а машину. А
в-третьих, я ее не угонял, а заимствовал на время. - Гражданин, надо
признать, отбрехивался с достоинством.
- Хрен с тобой! Буду тебя на "вы" называть, - неизвестно почему
Смирнов чрезвычайно развеселился. - Вы, как я понимаю, геолог,
интеллигентный, так сказать, человек. И без всяких сомнений тайно уводите
чужую машину. Некрасиво, очень некрасиво. Что, была какая-то особая нужда?
- Была, - признался геолог. - Душа горела.
- То есть? - недопонял Смирнов.
- Вы тут, которые с самолета, на глазах у нашего советского обывателя
заграничные напитки хлещете, - обличающе возвысил голос Боб, - а мы,
одичавшие в поле, должны на это спокойно смотреть? Ну, я и решил в
райцентр смотаться, хоть сивухи перехватить.
- А почему взяли именно эту машину?
- Во-первых, я умею "газон" без ключа завести. А во-вторых, стоял
этот "газон" больно хорошо. Не видно его ниоткуда. Я и подумал: смотаюсь
быстренько туда и обратно, никто и не заметит.
- Мусалим, оштрафуй его на пятьдесят рублей за мелкое хулиганство, -
распорядился Смирнов. Неожиданно снова перейдя на "ты", добавил
мечтательно: - А в общем, геолог, ты даже не представляешь, какой ты
молодец!
- В общем, я-то очень хорошо представляю. А если вы меня по
достоинству оценили, не отбирайте пятьдесят рублей, а наоборот, наградите
меня той же суммой.
Не успел Смирнов ответить трепливому геологу, как раздался,
безоговорочно прерывая все местные телефонные переговоры, длинный звонок
столичной связи. Начальник взял трубку. После очередных трех "да" сообщил
присутствующим:
- Смирнова требуют.
