тонкой цепочкой два миниатюрных ключа. - В маленьком кармашке большого
кармана прятались!
Он вставил один из ключей в наручники, и замок громко щелкнул,
освобождая от оков запястье покойника и ручку кейса. Кейс Смирнов поставил
на стол, а наручники спрятал в боковой карман своего пиджака.
- Что в нем? - спросил про кейс командир.
- К сожалению, я не Джуна и даже не Алан Чумак. А в общем, интересная
зацепочка обнаружилась в связи с ключами. Интересная, интересная... -
бормотал Смирнов, усаживаясь рядом с покойником и раскрывая бумажник. - Ты
по-голландски сечешь, Сергеич?
- Не секу, - сокрушенно поведал командир.
- Ну и я не секу, - признался Смирнов и вытащил паспорт. - Но все же
посмотрим, что здесь.
17
Предгорная полупустыня сейчас была безлюдной. Ни единого человечка
вокруг. Смирнов и командир с здоровенной сумкой, не торопясь, шли к
аэропорту.
У входа их ожидал местный начальник. Он горько пожаловался:
- Ужасно все возмущаются. Кричат, что я незаконно действую.
- Много они понимают в законах, - ворчливо заметил Смирнов. -
Опергруппу из района вызвали?
- Вызвал. Через полчаса, наверное, будут.
- Хоп, - одобрил его по-местному Смирнов. - Теперь бы нам помещение
изолированное, тогда не только хоп, но и тип-топ.
- У меня в кабинете все готово. Там и прямой московский телефон с
селектором.
Они втроем вошли в зал ожидания, и зал встретил их недовольным гулом.
- Товарищи - граждане, господа, - умоляюще обратился к присутствующим
командир, и его тотчас же окружили активисты, желавшие знать всю правду.
Командир и начальник отбивались, а Смирнов прогуливался по залу.
Серый по камерной привычке сидел на полу, спиной привалясь к стене.
- Вы мне нужны, гражданин Серганов, - сказал ему Смирнов.
Серый поднял глаза. Полковник запаса стоял перед ним - ноги
расставлены, руки в карманах - и свысока, потому что сверху, смотрел на
него. Серый отвернулся, деланно сплюнул и, не глядя на Смирнова, небрежно
ответил:
- А вы мне не нужны, гражданин Смирнов.
- Пойдем со мной, Серый. Иначе милиционер поведет, - ласково
предложил Смирнов.
- Раз такое дело... - Серый, покряхтывая, поднялся, - тогда пошли.
В кабинете начальника, устроившись за столом и горестно подперев
рукой щеку, Смирнов некоторое время рассматривал сидевшего на стуле
посреди комнаты Серого, а потом приступил к допросу. С некоторым даже
сочувствием:
- К сожалению, меня теперь не устраивает твоя версия насчет помощи из
Говноедовки. Поэтому приходится повторно задавать вопрос: откуда у тебя
зелененькие, Серый?
Не спешил отвечать гражданин Серганов, он пожелал сам спросить:
- Скоропостижно скончавшегося пришили, что ли, начальник?
- Догадливый. Значит, понимаешь, что я на тебя намотать могу?
- Ничего-то ты на меня не намотаешь.
- Даже незаконные валютные операции?
- Даже. Цветные бабки у меня от индея с вашего самолета. Я ему за
пятьдесят монет свои рыжие бока забодал. От Буре бока.
- Продешевил, сильно продешевил. С чего бы это?
- Хорошего пойла захотелось. Индея тебе позвать?
- Не надо, раз ты так охотно предлагаешь. С тобой из зоны еще двое.
Кто они?
- Сявки, - коротко определил своих сотоварищей Серый и встал. - Я
пойду.
- Недалеко, - вкрадчиво разрешил Смирнов. - С баксами, которые ты у
стойки показал, считай, разобрались. Но как говорила девочка со скакалкой
из анекдота, одно другому не мешает. Будь у меня под рукой, Серый.
- Чтобы, если понадобится, этой рукой мне кочан в момент свинтить?
- Именно так.
- Не любишь ты меня, начальник.
- Люблю или не люблю я кусок дерьма на дороге? Он воняет и мешает
всем. И потому, как это не противно, я убираю его.
- Смотри, сорвешь резьбу, пенсионер, - тихо предупредил Серый, плюнул
на пол и кирзой растер плевок.
- Ужасно ты меня напугал своими верблюжьими манипуляциями, дешевое
фуфло. Иди в зал и жди там, когда я тебя позову. Задача понятна?
Серый резко повернулся, ногой открыл дверь и пошел. В дверях
встретился с командиром экипажа и начальником аэропорта, вежливо пропустил
их и удалился. Разгоряченный общением с массами, командир прямо от дверей
потребовал:
- Давай тряси их, паразитов, всех подряд!
- Достали? - посочувствовал ему Смирнов. - Скажи, а мы начальнический
вызов не проморгаем? В самолете-то никого.
- Они по этому телефону с нами связываться будут. Здесь прямой. -
Командир, снимая сумку с плеча, поинтересовался: - Тебе его вещички
понадобятся?
- Пусть пока в сумке побудут.
Командир поставил сумку на пол, а сам уселся рядом со Смирновым.
- Давай допрашивать, - сурово предложил он.
- Кого? - спросил Смирнов.
- Всех подряд.
- О чем?
Командир слегка призадумался, затуманился, но вдруг опять взбодрился:
- Но ведь что-то делать надо?
- Надо, надо, - согласился Смирнов. - Давай тогда от печки. Вы бы не
могли позвать сюда единственного пассажира первого класса? Он дипломат,
по-моему.
Начальник аэропорта, к которому были обращены эти слова, страшно
обиделся:
- Сейчас я пришлю к вам милиционера, который будет выполнять ваши
распоряжения. А у меня другие обязанности.
И стремительно вышел.
- Вот и человека обидел, - признал очередной свой прокол Смирнов.
- Ты поаккуратней, вообще-то, - подлил масла в огонь командир. -
Национальный вопрос...
Ответить Смирнов не успел: плосколицый милиционер ввел в кабинет
дипломата, хватко держа его за предплечье.
- Товарищ начальник, свидетель доставлен! - отрапортовал страж
порядка.
- Спасибо. Но не доставлен, а приглашен. - Смирнов улыбнулся
дипломату. - Вы, если можете, извините нас.
- Такая уж ваша работа, - холодно заметил дипломат. - Вы позволите
мне сесть?
- Бога ради, Бога ради! - спохватился Смирнов, вышел из-за стола и
перенес стул с середины комнаты к самому столу. И стал стул местом для
недопрашиваемого собеседника. Дипломат сел и растер свои колени нервными
ладонями. Такая у него была дурная привычка.
- Видимо, сведения об этом кошмарном инциденте проникнут в мировую
прессу? - спросил он, перестав растирать колени. Контролировал себя.
- Видимо, - равнодушно подтвердил Смирнов. Как-то мало его
интересовала реакция мировой прессы. - Вы ведь последний, кто видел
голландца живым?
- Кошмар! - откликнулся дипломат. Понравилось ему слово "кошмар".
Сказал и умолк.
- Я задал вопрос, - напомнил Смирнов.
- Ах да! Прошу меня извинить, но события этого кошмарного дня выбили
меня из колеи. Да, я последним общался с ним. И вообще последним выходил
из самолета.
- Прелестно. А теперь рассказывайте по порядку.
- По какому порядку? О чем? - не понял дипломат.
- По порядку - это с самого начала, - терпеливо объяснил Смирнов. -
Как вы в первый раз увидели его и до самого конца, что напоследок сказали
ему и что он вам.
- Когда он появился в отсеке первого класса, я уже сидел на месте.
Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет последним. Он, не
раздеваясь и не выпуская из рук кейс...
- Из руки, - перебив, прервал его Смирнов.
- Да, да, из руки, - согласился с ним дипломат. - Он только шляпу
снял, как сразу же сел на то место, где его потом и нашли. Странно, в
самолете сравнительно тепло, а он так и не снял свое довольно теплое
пальто.
- Для того, чтобы снять пальто, ему надо было расстегнуть наручники,
которыми он приковал себя к кейсу. Вы заметили эти наручники?
- Блестело у него что-то на запястье, но я подумал, может быть,
браслет?
- Значит, не заметили, - констатировал Смирнов. - А кейс заметили?
- Да, кейс заметил.
- Этот? - Смирнов вытащил чемодан из громадной командирской сумки и
поставил его на стол.
- Вроде да. Похож.
- Не похож, а да или нет? - жестко нажал Смирнов. - Кейс отнюдь не
стандартный, и спутать его с каким-нибудь другим довольно трудно. Что
скажете, да или нет?
- Да, - решился наконец дипломат. - Послушайте, а вы можете сделать
так, чтобы моя фамилия не появлялась в печати? Ни в нашей, ни в мировой?
- К сожалению, я не репортер уголовной хроники "Вашингтон пост" или
"Комсомольской правды". Поэтому обещать не могу. Дальше.
- Мы молча раскланялись, и все. Я три часа полета внимательно читал и
в связи с этим не заметил чем он занимался. Только когда сели в этой дыре,
перебросились парой слов. Я коньяка хотел выпить, а он - воды. Потом он
лекарство принял и сказал, что в полете спать не любит, а сейчас поспит.
- Кто ему лекарство давал? - перебил Смирнов.
- По-моему, старшая стюардесса... - с сомнением начал дипломат, но
спохватился, - да, старшая стюардесса.
- Ну, а потом?
- Потом он привалился к стенке, я накрыл его пледом и ушел. Все.
- Когда вы вернулись, плед был в том же положении?
- В принципе, да. Только верхняя часть накрывала его лицо. Я думал,
что он сам натянул его...
- Ну, а еще какие-нибудь детали, незначительные подробности? Вы
ничего не упустили? - старался дожать Смирнов.
Дипломат сделал вид, что задумался, и после этого ответил решительно:
- Я рассказал обо всем, что видел и помню. Абсолютно все. - И встал.
- Я могу быть свободен?
- Ну конечно же! - с лучезарной улыбкой разрешил ему удалиться
Смирнов.
Дойдя до двери, дипломат остановился:
- Кошмарный случай. А еще этот никому не нужный шум, который
поднимется...
Дипломат ушел, слава Богу. Командир почесал себе ухо и констатировал
с изумлением:
- Господи, надо же так за свое место трястись!
- Дипломат, - объяснил одним словом Смирнов. - Давай-ка сюда свою
старшую.
Командир вышел, а милиционер, стоявший у дверей, спросил:
- Чего делать, товарищ начальник?
- Александр Иванович, - поправил его Смирнов. - А тебя как зовут?
- Мусалим, товарищ начальник!
- Мусалим, ты угнанной машиной занимался?
- Занимался, товарищ начальник. И в район сообщил. Там розыск
объявили.
- Как ты думаешь, зачем ее угнали?
- Зачем у нас угоняют? По делам съездить - у нас всюду далеко очень,
на запчасти ее распотрошить, хулиганят просто, потом бросают.
- Ты людей опрашивал? Никто не видел как этот "газон" укатил?
- Опрашивал, товарищ начальник, никто не видел.
Галантно пропустив вперед старшую стюардессу, вернулся командир.
- Ты все-таки, Мусалим, шоферюгу этого еще раз допроси как можно
подробнее, - распорядился Смирнов. Подождал, чтобы милиционер ушел, и
ласково спросил у старшей стюардессы: - Что ты ему накапала, дочка?
- Что и всем. Валокордин, - сухо доложила обиженная стюардесса.
- Не перепутали по запарке?
- Вы что, подозреваете, что я его отравила? - с вызовом
поинтересовалась она. - Так ведь говорят, что его удавили, а не отравили.
- Кто говорит? - быстро, взахлест, задал вопрос Смирнов.
- Подумаешь, секрет! Все говорят.
- Брехливый у тебя экипаж, Сергеич, - огорчился за командира Смирнов.
Командир хотел было ответить поядовитее, но не успел: неожиданным
громом прозвучали длинные звонки спецсвязи. Командир поспешно снял трубку.
- Командир корабля Рузаев у аппарата... - начал было он, но замолк,
слушая. Потом, прикрыв микрофон ладонью, зашипел, обращаясь к Смирнову: -
Плохо слышно, но, видимо тебя, твое эмвэдэшное начальство...
- Нет у меня теперь никакого начальства! - громко объявил городу и
миру Смирнов.
