вдруг перестал качаться на кровати, остолбенел, вскочил, подбежал к Сааху и
заглянул в его глаза. Две пары глаз были идентичны, в обоих горела бушующая
Радость, и в абсолютном покое Вечности плыла новая Земля.
- Саах, ты?!
Саах не шелохнулся, он был пустотой, вобравшей в себя мир и готовой
выплеснуть его в Новое. Это было, как нарастающее гудение. Шевчук плескался
в океане, глядя в глаза человека, сидящего на тумбочке в маленькой комнате.
Он был дельфином, звездой и маленьким бельчонком, научившимся летать.
Нарастало ускорение. Саах, неподвижно застывший в углу, глядя перед собой, в
то же время уносился, растворяясь в ...
- Что ты делаешь? - Шевчук схватил его за плечи, обнял, прижал к груди,
как родственника, которого не видел три с половиной миллиарда лет:
- Что ты делаешь?!
- Навожу связь с тем, что когда-то было пеплом Сааха.
x x x
Где-то вдали Стеах отыскивал себя снова. Путеводителем и одновременно
целью была Радость. Все вокруг стало улыбкой, столь же многоликой, сколь
разнообразны были ее, этой радости, отрицания и преграды на долгом пути,
каждая пядь которого в итоге превращалась в крохотную вечность. Что-то
наконец свершилось, эти жаждущие чего-то нового эоны тысячелетий вдруг
обрели итог, цель своего пути, нескончаемого бега по спиралям эволюций;
легкий испуг:
- Мать, это что, конец мира, Вселенной?!
Улыбка:
- Малыш, ты находишься лишь в начале Времен... Ты понял, что Игра еще и
не начиналась? Вы и не жили до сих пор, ибо не возникало еще жизни, но
только эволюционные пертурбации смерти. За миллиарды лет ты впервые ощутил
дыхание жизни... А это начинаются роды, - (Стеах чуял толчки и содрогания
где-то в окружающем пространстве вокруг себя, хотя было ясное ощущение, что
они затрагивают всю Солнечную Систему, по крайней мере. Шум и далекий
грохот... Но все было тихо и неподвижно, почти монументально.) - начинается
настоящая игра.., которая со временем окажется в свою очередь лишь
подготовкой к Настоящей Игре, которая в свою очередь...
- О, но я хочу сначала сыграть в эту! - и Стеах вошел в мир.
x x x
Боль, боль, боль. Сквозь него текла мощь, столь чудовищная, что одной
капли этого водопада было достаточно, чтобы разнести Мироздание по
косточкам.
Он подумал (скорее, осознал) одну вещь, казалось бы, незаметную, но
решающую; вещь столь важную для будущего и столь простую одновременно, что у
него от восторга захватило дух. Она заключалась в вопросе: что он
подразумевал, говоря "я"? Уже давно под "я" он понимал человечество, мир,
универсум, Мать. Уже давно он универсализировался настолько, что для его
сознания не существовало расстояний и времен, и он мог находиться везде
одновременно.., оставив тело в трансе в каком-нибудь уголке огромного мира:
чердаке, квартире, подворотне... Уже давно его еженощный так называемый сон
являлся скорее сознательной работой в каком-нибудь из уголков огромного
мира, куда он отправлялся, побуждаемый неким внутренним стремлением..,
оставив маленькое тело в расслабленном оцепенении, в глубокой
бессознательности временной смерти. Это было неразрешимой проблемой всех
времен и народов. И вот впервые в процессе тотализации участвовала эта плоть
со всеми ее ограничениями, эта грубая субстанция в кожаном мешке. Сие было
самым восхитительным сюрпризом и... самым трудным препятствием, самой
ужасной пыткой, началом раздирающей боли, началом изживания Врага, с которым
он встретился теперь лицом к лицу в его логове впервые за всю историю своего
миллионнолетнего развития; это было началом конца страдания, началом пре...
-
Послесловие.
Писать далее не имеет смысла, ибо если он достигнет цели своей работы,
все записи о ее ходе будут излишними, каждый будет знать ВСЕ и быть ВСЕМ; а
если не достигнет, то очередное растворение Вселенной сотрет самую память о
проводимом когда-то эксперименте, попытке создать из преходящего и
ограниченного вечное и бесконечное, сотрет не только все следы, оставленные
Великими в веках и мирах, но и само Время и Пространство. До очередного
Творения. И тогда уже эти записки никому не будут интересны не только с
практической, но и с исторической точки зрения; более того, читать их будет
просто некому.
