остановился. А затем приказал себе успокоиться, собраться с мыслями и
проанализировать сложившуюся ситуацию.
За исключением моего тяжелого дыхания, в доме не было слышно ни
звука.
Немного успокоившись, я еще раз оглядел картину, которая должна была
предстать перед глазами полиции. На кухне - труп женщины, в остальных
комнатах - полный разгром. Мне оставалось только выломать замок в кухонной
двери, так чтобы это смахивало на работу взломщика.
Ничто больше не мешало осуществлению моего плана. Абсолютно ничто.
Я был на полпути на кухню, когда вдруг, безо всяких на то оснований,
понял, что план мой не сработает. Я понял, что сама жизнь устроила против
меня гигантский заговор. И еще я понял, что до настоящего момента даже не
подозревал, каким кошмаром была жизнь Дженис, и что все ее безумные
денежные траты служили ей всего лишь защитой от этого кошмара.
У кухонной двери я ненадолго остановился, недоверчиво прислушиваясь к
окружающему безмолвию, и ожидая очередного какого-нибудь трезвона - в
дверь ли, по телефону, а, может быть, на ближайшей церковной колокольне
или, скажем, на дурацком колпаке, надетом на чью-нибудь дурацкую голову, -
но все было тихо. И тогда я открыл дверь.
То, что стояло за ней, оказалось нашей соседкой - низкорослой
толстушкой в перевязанном белым фартуком платье с пустой чашкой в руках.
Она с явным удивлением посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на
известный предмет, лежащий на кухонном полу у меня за спиной. Глаза ее
округлились, она завизжала, выпустила из рук чашку и стремительно умчалась
прочь.
Как только она испустила первый вопль, я - в который уже раз за этот
день - окаменел. Как зачарованный, я глядел на оставленную соседкой чашку,
которая вполне самостоятельно парила в воздухе на высоте полутора метров
от земли. Мне показалось, что прошло немало часов, прежде чем она начала
падать. Мало-помалу набирая скорость, она скользила вниз все быстрее и
быстрее, пока, наконец, с оглушительным грохотом не рассыпалась в пыль на
цементной дорожке.
Я немедленно последовал ее примеру. Колени мои подогнулись, и я начал
сползать по стене на кухонный пол, где вскоре весьма чувствительно и не
без грохота приземлился.
А потом я сидел и ждал, когда все закончится, а вокруг меня крутились
самые разные люди - счетчик переписи населения и почтальон с заказным
письмом; посыльный из прачечной и служащий железнодорожной компании;
посыльный из химчистки и кандидат в местные мэры; пятеро подозрительных
молодчиков, ошибшихся номером, и уже откровенная банда бойскаутов,
обходивших все номера подряд в поисках макулатуры; мальчишка-разносчик;
несколько полицейских; пожилая леди, собиравшая пожертвования на
благотворительные цели; какой-то энергичный юноша, зарабатывавший на учебу
в колледже продажей журналов...
