всех детей.
Оказалось, что в лагере более 400 детей в возрасте от 4 до 14 лет.
Посоветовавшись со своими "офицерами", он, к величайшему удивлению всех
заключенных, приказал зарегистрировать их и выделить для них специальное
помещение. Выбрав из числа заключенных несколько учителей, Лубурич велел им
обучать детей чтению, письму и пению.
Этот "детский дом" стал единственной радостью всех заключенных. Однако это
длилось недолго. Усташи были недовольны результатами воспитания детей, по их
мнению, оно не соответствовало усташскому духу.
По прибытии в Ясеновац Лубурича ему доложили об этом, и он приказал
уничтожить всех детей. Группами по 60-80 человек их отвезли в Градину, где
они были убиты и зарыты в землю.
В июне 1944 года из лагеря бежал студент из Загреба Иван Волнер. Усташи
схватили его под Дубицей и избили до смерти. Его труп был доставлен в
лагерь. Усташский обер-поручик Динко Шакич, построив всех заключенных,
призвал их выдать тех, с кем дружил Волнер и кто помогал ему организовать
побег. Убедившись в том, что его призыв остался без ответа, Шакич велел
принести список, в котором были перечислены все евреи. Из этого списка он
зачитал фамилии 100 человек. Когда они вышли из строя вперед, Шакич выбрал
25 и приказал заключить их в "колокольне", осудив их таким образом на
голодную смерть. Объявленный "приговор" вызвал улыбку у двоих узников. Один
из усташей заметил это и сообщил Шакичу. Он подозвал этих узников к себе,
приказал встать на колени и застрелил их выстрелами в затылок.
Всю зиму 1944-1945 годов в Гранике лилась кровь".
ИВАН РОЗМАН:
"В декабре 1944 года ежедневно в ходе вечерней проверки усташи отбирали
150-200 узников и запирали их в бараке, расположенном рядом с комендатурой.
Отсюда их, раздетых догола, связанных проволокой, перегоняли ночью в Граник.
Там их убивали и сбрасывали в Саву.
Я был свидетелем этого, поскольку в течение всего декабря из моей комнаты, в
которой были окна, возвратясь с работы из столярной мастерской около 10
часов вечера, мог наблюдать, как палач Фркович убивал в Гранике людей,
перерезая им ножом горло, после чего сбрасывал их в Саву. Мне все было ясно
видно из моего окна, так как местность была хорошо освещена".
В ту зиму, как было установлено на основе свидетельских показаний, усташи
совершили следующие массовые убийства:
а) убили около 35 тыс. человек, находившихся на работах в лагере Ясеновац;
б) пьяные усташи изнасиловали около 20 молодых женщин, работавших в
подсобном хозяйстве лагеря, после чего убили их, а трупы сбросили в Саву;
в) разместив в помещении главного склада и на территории вокруг него
прибывших в лагерь около 15 тыс. рабочих и крестьян, усташи постепенно
уничтожили их в Гранике.
В начале апреля 1945 года началось большое партизанское наступление, имевшее
целью окончательное изгнание оккупантов с территории страны.
Усташи из лагеря в Ясеноваце стали готовиться к бегству. Лубурич решил перед
уходом уничтожить всех заключенных, а Ясеновац превратить в груду развалин и
пепла.
Иными словами, усташи хотели заблаговременно уничтожить следы своих
преступлений. Создав группы могильщиков, они приказали им раскопать все
захоронения в лагере и окрестностях и извлечь трупы. Другим было ведено
разложить огромные костры. На дно костра клали кокс, затем складывали трупы,
поливали их бензином и поджигали. В течение трех недель полыхали костры.
Узники, находившиеся в лагере в тот момент, когда он доживал свои последние
дни, утверждают:
а) в это время прибыло несколько партий заключенных из Лепоглавы,
Стара-Градишки и других лагерей и тюрем. Они были убиты усташами в Гранике
или в Градине;
б) 20 апреля 1945 года была уничтожена группа узников численностью около 470
человек;
в) в Ясеновац прибыла партия из Сараева в количестве около 400 человек,
которые были убиты в Гранике;
г) 21 апреля 1945 года в лагере еще оставалось около 760 женщин и девушек,
работавших в подсобном хозяйстве или на кухне. В тот день усташи погнали их
на расстрел. Длинная колонна женщин шла на казнь с песней. Они прощались с
друзьями, выкрикивая: "Мы идем на смерть, а вы оставайтесь!" Все они были
убиты, а тела их сброшены в Саву или сожжены на костре;
д) 21 апреля заключенных охватила паника, и около ста из них, отчаявшись,
повесились в бараках и мастерских.
В результате к 22 апреля в лагере Ясеновац осталось 1060 человек. Усташи
заперли их в помещении кирпичного завода, забили досками все двери и окна,
выставив вокруг усиленную охрану.
Все последующие сутки усташи были заняты минированием фабричных зданий,
мастерских, складов, бараков. Весь лагерь превратился в сплошной факел.
Люди, запертые в помещении кирпичного завода, знали, что они обречены на
смерть. Поэтому они решили во что бы то ни стало вырваться из заточения и,
несмотря на отсутствие оружия, всеми силами бороться за жизнь. Руководителем
выбрали Анте Бакотича. Вооружившись всем, что оказалось под рукой, что
удалось сорвать со стен или дверей, узники ровно в 10 часов утра 22 апреля
1945 года выломали двери и окна и выбежали наружу. Правда, в последний
момент около 460 узников, главным образом больные, престарелые и до предела
изможденные люди, не имевшие ни сил, ни смелости осуществить задуманное,
сникли.
Остальные же 600 человек несмотря на то, что в результате перенесенных в
лагере лишений были физически ослаблены, собравшись с последними силами,
проявили решимость в борьбе за свою свободу. Напав на охранников и задушив
некоторых из них, они завладели винтовками. Вооружившись железными прутьями
и кирпичами, узники устремились к восточным воротам лагеря в направлении к
дороге, ведущей к Кошутарицу. При этом им надо было пересечь пространство
между южным ответвлением большой стены и рекой Савой. Там усташи соорудили
много бункеров, в каждом из которых было установлено по нескольку пулеметов.
Однако усташи оказались застигнутыми врасплох. Поскольку никто из них не
ожидал, что безоружные узники осмелятся напасть на них, они держали
восточные ворота лагеря незапертыми. У этих ворот и разыгралась
заключительная драма. Миле Ристич, задушив пулеметчика, охранявшего вход в
лагерь, завладел его пулеметом и открыл огонь по усташам.
60 узникам удалось вырваться за ворота и спастись, скрывшись в окрестных
лесах. Остальные 520 человек погибли в ходе стычки. Около 460 человек,
оставшихся в лагере, усташи уничтожили.
В конце апреля 1945 года усташи перед бегством из Ясеноваца ликвидировали
все материалы, содержавшие данные о количестве узников, убитых в лагере.
Однако если бы такие материалы и сохранились, они не смогли бы помочь
составить даже приблизительное представление о количестве уничтоженных
узников, так как большую часть своих жертв усташи вообще не доставляли в
лагерь. Но остались свидетели, которые дали следующие показания Комиссии по
выявлению преступлений оккупантов и их пособников:
ЯКОБ ДАНОН:
"1 августа 1941 года меня посадили в котарский филиал тюрьмы в Завидовичах.
Арестовал меня усташ Анто Драгичевич из Завидовичей, который, как я узнал
впоследствии, погиб. Когда меня посадили в тюрьму, там уже находилось около
35-40 заключенных, все - евреи и сербы. Я хорошо помню тех, кто был вместе
со мной в этой тюрьме: Самуэль Данон, Морис Данон, Йосеф Кабильо, Элиша,
Рафаэль, Изак, Менто, Альберт, Альберт Йозефов, Элиша Изаков (все Кабильо),
Карло Стернбергер, инженер Руди Стерн, Карло Стерн, члены семьи Мусафи:
Хайм, Рафаэль и Йозеф, Саламон, Аврам, Зигфрид Шустер, Драго Ледерер, Пали
Сохр, Арон Маэстро, Барис Герсон, Павао Соненрелд, Силвие Шмуклер, Роснер
Фритц, Александар Вайс, Йозеф Швебер, Богдан Арсенович, Лоза Смилянич, Ацо
Влайнич, Коста Маркович, Бранко Аядинович, Перо Боянич, пекарь Спасо
(фамилии не знаю), Ацо Савич и его отец. Все вышеперечисленные так же, как и
я, находились один день в котарском филиале тюрьмы.
Начальником тюрьмы был Куленович. В тот день он сказал нам, что всех нас
переправят в Загреб и там отпустят по домам. Родственники принесли нам в
тюрьму самые необходимые вещи, поскольку мы были арестованы прямо на работе.
Вечером нас отправили поездом в Босански-Брод. Сразу по прибытии туда нас на
перроне окружили усташи и какие-то люди в штатском. Встречавшие усташи
распорядились всем построиться в колонну, во главе которой поставили
конвоировавших нас усташей; видимо, это было сделано для того, чтобы они не
видели, что будет происходить дальше. По дороге от станции Босански-Брод до
станции Славонски-Брод усташи в штатском, шедшие рядом с нами, стали
избивать нас прикладами и палками. Они отняли у нас все, что представляло
хоть какую-нибудь ценность. При этом один из них, худой и довольно высокий
молодой человек в форме железнодорожника, избивал заключенных молотком по
голове. Он меня тоже ударил. Это заметил сопровождавший нашу колонну
жандармский унтер-офицер; он сказал, что, если усташи, которых никто не
звал, не прекратят избиение, то он повернет всю колонну назад. На усташей из
Брода это подействовало, и они один за другим отстали от нас. Нас отвезли
поездом в Госпич и разместили в бывшем загоне для овец, где уже находились
заключенные, так что всего нас было около 500 человек - мужчин, женщин и
детей.
Надо сказать, что среди мужчин были только евреи, а среди женщин - и
православные, и еврейки. Православных же мужчин, сидевших вместе со мной в
тюрьме в Завидовичах, отделили от нас еще в Загребе. Я слышал, что всех
православных переправили в Госпич, в специальную тюрьму, а оттуда через
Велебит в пустынное безлюдное место под названием Слани, где их уничтожили.
Там вроде бы находился лагерь, из которого православных узников доставляли в
Ядовно для ликвидации. Комендантом нашего лагеря, разместившегося в овчарне,
стал усташский поручик Драгутин Пудич. Меня определили на работы в села
Барлета и Лички-Рибник, где вместе с 80 другими заключенными я выполнял
сельскохозяйственные работы, так как православные жители этих сел сбежали,
скрываясь от преследований усташей. Я хорошо помню, как, вернувшись однажды
с работы в лагерь под сильным дождем, застал в нем следующую картину.
Заключенных, которые в тот день не выходили из лагеря на работу - женщин,
детей, стариков,- Драгутин Пудич выгнал из овчарни на улицу, и они вынуждены
были вместе со своими вещами мокнуть под дождем.
Потом он загнал всех нас на чердак, где мы простояли целую ночь, не присев
из-за неимоверной тесноты ни на минуту. Для такого наказания не было ни
малейшего повода, так как никто из заключенных ни в чем не провинился. По
состоянию на 19 августа 1941 года в этом лагере насчитывалось около 900
человек. В тот день один усташ-надсмотрщик сказал нам, что всех узников
лагеря отправляют в Госпич, где нас распустят по домам. И действительно, 21
августа 1941 года меня вместе со всеми остальными отправили пешком в Госпич,
а оттуда поездом - в Яску. В Яске усташи оставили часть заключенных - около
300 человек, а остальных 600 человек направили в Ясеновац.
На ясеновацком вокзале нас приняли прибывшие из Ясеноваца усташские
конвоиры. Они тут же принялись избивать нас прикладами, кулаками, колоть
ножами. Они отняли все наше имущество: забирали золотые вещи, одежду, обувь
- все, что представляло какую-то ценность. Мародерством занималась каждая из
четырех групп усташских конвоиров, которая поочередно сопровождала нас.
Отнимая вещи, усташи приказывали нам помалкивать об этом. Среди них
