предателя. Но все-таки дело дошло до суда. Вайнреба признали виновным.
- Сколько же он пробыл в тюремном заключении? - поинтересовался
я.
- Час или два, - совершенно серьезно ответила мне проживающая в
Гааге израильская подданная Дора Моисеевна Баркай, к беседам с которой
я еще вернусь. - Конечно, грешки за Вайнребом имеются. Но поскольку мы
живем в гуманистической стране, власти сочли возможным ограничиться
высылкой его из Голландии.
Выслали предателя в... Израиль. Однако там раздались голоса
протеста - и ему пришлось ретироваться в Швейцарию.
На берегу Женевского озера Вайнреб превратился в новоявленного
историка сионизма. На этой ниве он стал процветать, благо над ним
дружески простер свою покровительственную длань сам господин Розенбаум
- видный израильский финансист, организовавший в Швейцарии "Банк де
креди энтернасьональ".
Правда, под конец моего пребывания в Голландии туда пришло из
Швейцарии огорчительное для друзей Вайнреба известие: Розенбаума
посадили за решетку, он совершал мошеннические операции с миллионами
долларов, переправленных ему израильскими раввинатами в виде вкладов
их верующих сограждан.
Ничего, Вайнребу не впервые отрекаться от дружков, на этом он
собаку съел. Отречется и от Розенбаума. Выкрутится, надеются его
друзья в Голландии.
"ПРЕСТУПЛЕНИЯ РАСКРОЮТСЯ - ЭТО НЕИЗБЕЖНО"
- Гиммлеровский ставленник Шелленберг вел переговоры с
сионистами, с организацией раввинов Северной Америки! Представляете? А
главный палач евреев Кальтенбруннер в своих показаниях Международному
трибуналу говорил об этом походя, словно оно само собой разумелось!
Такие взволнованные слова услышал я осенью 1946 года от
известного советского писателя и криминалиста Льва Романовича Шейнина.
Он возвратился из Нюрнберга, где в Международном трибунале был одним
из советских представителей обвинения на процессе главных военных
преступников.
- За долгие годы следственной и прокурорской работы я сталкивался
со столь многими изощренными преступлениями, - продолжал Шейнин, - что
приучил себя ничем не выдавать в зале суда своего потрясения. Но в
Нюрнберге, поверьте, не раз с огромным напряжением удерживал себя в
рамках внешнего спокойствия, обязательного для официального участника
процесса. Ценой больших усилий сдержался я и тогда, когда речь зашла о
беспредельно циничном и казавшемся невероятным союзе военных
гитлеровских преступников с агентами сионизма. Союз убийц с теми, кто
именовал себя братьями их жертв! До того потряс меня этот союз, что
временами я отвлекался от течения процесса.
Подумать только, какие эпизоды мелькали в ходе судебного
разбирательства! Переговоры на нейтральной швейцарской территории о
цене, которую Гиммлер счел бы сходной за обязательство сионистов
убедить мировую общественность в гуманном обращении фашистов с
евреями. Переговоры о поставках сионистами военного имущества
гитлеровскому командованию. Да еще с непременным условием: такое
имущество должно быть использовано обязательно на Восточном фронте, то
есть против советских войск. Неспроста ведь оговаривалось, что
грузовые тягачи, например, будут оснащены металлическими цепями -
тогда русские снега не будут им преградой. Такие позорные соглашения
благословляла сионистская верхушка в Палестине. И помогала
осуществлять! У нацистов были в Палестине верные дружки - ведь еще
перед войной гитлеровцам удалось просунуть своих надежных агентов в
руководящие органы еврейских банков и крупнейших промышленных фирм в
Палестине. Сами достаточно замаранные связями с нацистами, сионистские
лидеры делали хорошую мину при плохой игре: притворялись, что не
замечают экономических связей своей промышленности с нацистами, делали
вид, что им якобы ничего не известно о заказах своих фирм на
оборудование для гитлеровских войск. О таком неслыханном предательстве
сионистов нужно будет подробно рассказать!
Лев Романович лелеял мысль рассказать об этом в задуманном им
большом историческом романе "Позор империи". По замыслу писателя роман
должен был прежде всего показать, как рабочий класс и прогрессивная
интеллигенция дореволюционной России сорвали реакционные планы
царизма, связанные с "делом Бейлиса". Инспирированный царским
правительством в 1913 году судебный процесс над киевским евреем
Бейлисом, обвиненным в убийстве христианского мальчика с ритуальной
целью, закончился - вопреки рьяным усилиям ближайшего окружения
царя - полным оправданием обвиняемого. Руководимая В.И. Лениным партия
большевиков резко осудила "дело Бейлиса" как выражение шовинистической
и антисемитской политики царизма. И в то же время многие видные
сионисты скорбели по поводу оправдания Бейлиса. Это кажется
невероятным, но их больше устраивал обвинительный приговор. Он давал
сионизму новый повод трубить о вечности и надклассовой неизбежности
антисемитизма, спастись от которого можно, дескать, только бегством на
"землю отцов". Шейнин мечтал, помню, пронизать свой роман гневными
публицистическими реминисценциями, перекликающимися с современностью.
И одну из наиболее пространных реминисценций Лев Романович намеревался
посвятить позорным сделкам сионистов с нацистами в дни войны, видя в
том логическое продолжение предательской позиции международного
сионизма в "деле Бейлиса". Смерть прервала работу талантливого
писателя над романом, в котором должна была быть показана целая цепь
сионистских преступлений против еврейского населения России.
- Факты непосредственных контактов нацистов с сионистами
всплывали на Нюрнбергском процессе как бы попутно, - говорил мне Лев
Романович. - Во-первых, потому, что многие из них к тому времени еще
не были раскрыты. А во-вторых, главные преступления гитлеровских
военных заправил, естественно, затмевали на том процессе все попутные
детали. Но то, что сегодня предстает перед нами в виде разрозненных
деталей, выстроится впоследствии в большую систему грозного обвинения!
Не подлежит никакому сомнению, что на последующих процессах, когда на
скамью подсудимых сядут непосредственные подчиненные главных
преступников, о зловещих сделках немецких фашистов и еврейских
буржуазных националистов разговор пойдет в полный голос. Преступления
раскроются - это неизбежно!..
Раскрылись!
НАЦИСТАМ ТРЕБУЕТСЯ СИОНИСТСКИЙ ЛИДЕР
Чтобы рассказать об одном из самых нечеловеческих преступлений
сионизма в годы войны, я должен прежде представить читателю Курта
Бехера.
Зловещее имя этого нацистского палача я впервые услышал летом
1944 года. Наши войска, безостановочно устремляясь на запад,
освобождали от фашистской нечисти исстрадавшуюся белорусскую землю.
Партизанские вожаки и руководители подпольных партийных
организаций, рассказывая военным корреспондентам о преступлениях
оккупантов, упоминали и изощренные зверства эсэсовского полковника
Курта Бехера. И в роли уполномоченного "Тотенкампфштандарт" -
подразделения, ведавшего лагерями смертников, и в командном составе
особой эсэсовской конной части "Фегелейн-бригад" Бехер проявил себя
инициатором и исполнителем многих кровавых расправ с белорусами,
заподозренными в связях с партизанами. Особенно рачительно и методично
выполнял он приказ гитлеровского командования о поголовном истреблении
советских граждан еврейской национальности. А после войны стало
известно и о зверствах Бехера на польской земле.
Невежественный приказчик по закупке конского фуража, с трудом
одолевший четыре класса начальной школы в Гамбурге, Бехер сразу же по
вступлении в нацистскую партию умудрился пролезть в эсэсовскую
"элиту". Образцово пройдя "практику" в первом из фашистских
концлагерей, в Дахау, он вскоре стал выполнять особые поручения самого
Гиммлера. Эсэсовцы со злобой называли Бехера выскочкой и с завистью -
любимчиком самого рейхсфюрера СС.
И когда весной 1944 года гитлеровцы, оккупировав Венгрию, решили
осуществить массовое уничтожение венгерских евреев, Гиммлер выделил в
помощь Адольфу Эйхману именно штандартенфюрера
Курта-Александра-Эрнеста Бехера. Этот преступник к тому времени
завоевал репутацию не только исполнительного палача, но и специалиста
по "экономическим" вопросам, проще говоря, по выкачке ценностей и
имущества с оккупированных территорий.
На Восточном фронте дела у гитлеровцев шли тогда из рук вон
плохо. Советские войска совместно с чехословацкими и польскими частями
и при поддержке партизан наносили гитлеровцам поражение за поражением.
И Гиммлер, замысливший секретные переговоры о сепаратном мире с нашими
западными союзниками, счел невыгодным для себя отягчать свой кровавый
послужной список новыми массовыми истреблениями мирного населения. Вот
почему он настойчиво требовал от Эйхмана и Бехера: депортация
полумиллиона венгерских евреев должна быть осуществлена "без лишнего
шума и волнений" среди обреченных, вывезти их в лагеря "надо скрыто и
без эксцессов".
Впоследствии, в июле 1947 года, Бехер, давая показания
следователям Международного трибунала, вынужден был признать, что
перед поездкой в Будапешт он получил от Гиммлера такое указание:
- Сумейте быстро забрать у венгерских евреев все, что можно у них
забрать, и даже больше. Чтобы без эксцессов провести акцию, обещайте
их лидерам что угодно.
Итак, Гиммлер не хотел "излишнего шума и волнений". Но и медлить
ему тоже не хотелось: ведь советские войска все стремительней
приближались к венгерской земле, стонавшей под двойным игом -
гитлеровцев и "правительства" фашиста Салаши. И не случайно Бехер,
прибыв в Будапешт, как показал на своем процессе Эйхман, сразу же
сказал ему:
- Надо торопиться. Депортировать и обезвредить более полумиллиона
венгерских евреев надо за пять-шесть недель.
Эйхман и Бехер сошлись на одном: первый должен поскорее заняться
депортацией, а второй - инкассацией - так цинично именовали в
сионистских кругах изъятие у депортированных валюты, ценностей,
имущества.
Но чтобы действительно избежать "излишнего шума и волнений",
Эйхману и Бехеру требовался умелый, верный и влиятельный пособник из
еврейской среды. Требовался, как они выражались, лидер.
В мелких провокаторах и угодниках нужды не ощущалось - вспомним
хотя бы "господина председателя" еврейского совета в будапештском
гетто, упоминавшегося уже сиониста Шаму Штерна. Нет, нацистам нужен
был помощник покрупнее, этакий еврейский квислинг во всевенгерском
масштабе. Где и как его найти, да еще в кратчайший срок?
Нашли. К неудовольствию ближайших эйхмановских агентов нашли не
они, а те, кто окружал Бехера. Его выученики оказались прозорливей
эйхмановцев: нацелились не на раввинат, а сразу же на сионистских
деятелей.
КАСТНЕР, ПОСОБНИК ШТАНДАРТЕНФЮРЕРА
Так на арене появился Реже Кастнер. Получив титул руководителя
"Комитета по спасению евреев", он решительно гарантировал Эйхману и
Бехеру "организованный и спокойный" вывоз венгерских евреев в лагеря
смерти "без эксцессов", столь нежелательных тогда для Гиммлера.
Какова же была плата, которую потребовал от нацистов неудачный
журналистик из провинциального Колошвара, более преуспевший в роли
деятельного функционера столичной организации сионистов, Реже Кастнер?
Позвольте, почему - Реже? Так вправе спросить меня читатели. Ведь
в публикациях о сотрудничестве сионистов с нацистами и даже во многих
официальных документах Кастнер именуется Рудольфом. И все-таки
