да еще обшарпанных, - невесело вспоминает Михаил Урман. - Когда она
говорила мне, что пойдет прогуляется, у меня сердце замирало!
Встревоженные родители к тому же успели приметить юрких маклеров,
оценивающим взглядом рассматривающих новоприбывших девушек. Один из
таких "посредников", готовых "устроить судьбу" девушки, как-то
подкатился к супругам Шор:
- Неужели вашей дочери всего пятнадцатый год? Ей-богу, ее
сложению позавидует двадцатилетняя. Наверно, девушке хочется модно
приодеться и потанцевать в шикарном ресторане. Не мешайте же ей в
молодости порезвиться...
Нелегко в такой обстановке воспитывать детей. Что могла ответить
Клара Розенталь своей дочурке Тане, когда девочка засыпала ее
вопросами:
- Мама, кто эти тети с папиросками? Почему они стоят по вечерам
на улице? Почему хватают за руки почти каждого дядю? Разве их дочкам
не страшно дома, когда мамы на улице?
А что могла сказать своей двенадцатилетней дочке женщина из
Черновиц, когда на глазах девочки произошел такой случай?
Поезд шел из Беэр-Шевы в Хайфу. Среди пассажиров набитого до
отказа общего вагона было несколько молодых женщин в воинской форме.
Девочка с восхищением разглядывала блестящие пуговицы и яркие нашивки
на их мундирах.
Взрослых же, в том числе и Зельмана Хаимовича Шаптеваня, бывшего
сотрудника кишиневского "Молплодоовоща", поразило другое: именно эти
девушки на глазах у детей с откровенной вульгарностью заигрывали с
молодыми пассажирами. А затем уединялись с ними в купе, с грохотом
защелкнув дверной замок. Одна пара сменяла другую.
Наконец какой-то пожилой мужчина не выдержал и возмущенно
воскликнул:
- Какие бесстыдницы! Хоть бы детей постыдились!
И тут в разговор вмешалась молодая женщина, нехотя оторвавшаяся
от увлекшей ее книжки:
- А что тут страшного! Армейские девушки могут себе это
позволить. Не так часто им дают отпуск. А главное, в их воинский паек
входят такие, слава богу, проверенные противозачаточные средства,
которые в обычных аптеках не всегда купишь. А если и можно достать, то
цена ой как кусается! Нам они не по карману.
БОЛЬШИЕ ГОРЕСТИ МАЛЕНЬКИХ СЕРДЕЦ
Адрес получателя: город Беэр-Шева, Шикун далед (Рамбан), 44,
Уманской Майе.
Адрес отправителя: Тель-Авив, секретариат премьер-министра
государства Израиль.
Дрожащими пальцами Майя Уманская распечатала долгожданный пакет.
Пробежала глазами несколько строчек. Бессильно опустила руки.
Почему бухгалтер Уманская, оставившая с двумя дочерьми родной
Киев, вынуждена была обратиться лично к госпоже Голде Меир?
Четырехлетняя дочь Майи, и без того не очень-то здоровая, сильно
простудилась и опасно заболела. Зная, что олим имеют в течение первых
шести месяцев право на льготное лечение, Майя отвезла дочку в
госпиталь.
Девочку там оставили. Но шесть дней спустя вызвали мать.
- У вашей дочки заболевание хроническое, заберите ее домой.
Мать обомлела. Куда она может взять больного ребенка? Ведь у нее
нет квартиры в самом скромном понимании этого слова. Зима. Погода
меняется чуть ли не каждый день: то из пустыни Негев дуют сухие ветры,
то моросит холодный дождь. А простуда грозит девочке серьезными
осложнениями.
Уманская отказалась забрать больную дочку из госпиталя. Тогда
госпитальная администрация вызвала полицейских. И те немедленно
выдворили больного ребенка из здания госпиталя.
К кому бы ни обращалась обезумевшая от горя мать, все только
разводили руками: хронических больных бесплатно в госпитале не лечат,
порядок есть порядок!
Уманская обратилась в кнессет - израильский парламент. Вскоре
прибыл ответ, полностью повторявший то, что женщина слышала в местных
учреждениях.
Соседки посоветовали Майе:
- Напиши лично Голде Меир! Она не только премьер-министр, но и
мать. Она отзовется на твое безвыходное положение, она поможет тебе.
Что ж, мать "помогла" матери.
Секретариат госпожи Меир известил Уманскую, что госпожа
премьер-министр не располагает, к сожалению, возможностями сделать
исключение из существующих правил, введение которых вызвано весьма
недостаточной еще сетью лечебных учреждений.
В коридорах министерства здравоохранения, куда обращалась Майя
Уманская, можно было встретить грустного пожилого мужчину, с отчаянием
бросавшегося из одной комнаты в другую. Что же привело его,
приехавшего из Венгрии продавца, в министерство?
Продавца с семьей поселили в одном из поселков близ Мертвого
моря. Вскоре одновременно заболели двое детей. Врачи определили:
- На детей губительно влияет здешний климат. Им надо жить в более
зеленой зоне.
А один из врачей доверительно добавил:
- Честно говоря, сердечно-сосудистой системе ваших детей вообще
не подходит климат нашей страны.
Отец обратился с заявлением в иммиграционные органы: либо
переселите меня в один из озелененных городов, либо разрешите выехать
из Израиля.
Над ним злорадно посмеялись:
- Какой ты умник! Еще до тебя барон Ротшильд говорил, что под
наше государство выбрали территорию с неважным климатом. Барон считал,
что Израилю лучше было бы расположиться на земле Уганды. Но теперь уж
не умничай: если ты приехал в Израиль, то будь любезен жить там, где
Израиль находится.
- Мои дети могут стать инвалидами, - взмолился отец.
- А ты закаляй их, - посоветовали ему. - Не надо воспитывать
неженок.
Как и Майя Уманская, отец двух больных детей не нашел поддержки и
в министерстве здравоохранения...
Многие олим приехали в Израиль с детьми. Большинство родителей,
как рассказывает Борис Левит, рассуждали так:
- Дети легко отвыкают и еще легче привыкают. Им будет легко
акклиматизироваться.
Оказалось, труднее, нежели взрослым. Но всего труднее детям,
родившимся в социалистической стране, свыкнуться с моральным климатом
Израиля.
Юра Мамествалов родился 12 апреля 1961 года. И, естественно, он
гордится тем, что носит имя первого в мире космонавта, покорившего
космическое пространство в день его рождения. Какое отчаяние овладело
мальчиком, когда в израильской школе его имя было признано
"нееврейским"! Мальчику предложили выбрать себе другое, истинно
еврейское имя, Юра, конечно, отказался. Тогда учительница сказала ему:
- В моем классе ты будешь не Юра, а Юдко. Потрясенный мальчик
несколько дней не ходил в школу.
Приблизительно то же самое и по такому же поводу пришлось
выдержать и подростку из Львова Юре Ковригару.
Одиннадцатилетним близнецам Игорю и Олегу Кароль из Минска
пришлось превратиться в Игала и Эли. Мальчики взволнованно спрашивали
взрослых:
- Разве наших имен надо стыдиться?..
Дети, приехавшие из Советской страны, с нескрываемым ужасом
глядят на своих сверстников, обучающихся в религиозных школах. Их
внешний вид производит зловещее впечатление на ребят. Мальчики обязаны
носить черные сюртуки и шляпы. А девочки даже в жару облачены в платья
до пят и черные чулки.
Но именно при религиозных школах созданы интернаты. И по
материальным соображениям некоторые семьи принуждены отдавать детей в
такие школы. Это вызывает отчаянный протест ребят. Когда Рите Шор
показалось, что ее пошлют учиться в религиозную школу, с ней случился
истерический припадок.
А сколько горьких слез пролили минувшей осенью детишки,
привезенные на "землю отцов" из Советского Закарпатья! Сочтя их
родителей наиболее "податливым материалом", власти срочно создали
ульпан - интернат специально для этих детей. В официальном объяснении
было сказано, что он создается "для изучения иврита и иудаизма детьми
в возрасте от 6 до 14 лет". Родителям отданных в религиозную кабалу
детей были обещаны кое-какие материальные блага. На широковещательные
объявления родители не откликнулись - и тогда по заранее подобранным
адресам стали ходить представители раввината в сопровождении
вербовщиков из специализированного ульпана. И напуганные дети
несколько дней кряду боялись высунуть нос на улицу - вдруг схватят
вербовщики да насильно увезут в ненавистный интернат!
Подобные факты показывают, что своих новых граждан религиозные
власти Израиля настойчиво пытаются с юных лет отторгнуть от всего
человеческого, от полнокровной, содержательной жизни.
О том, какой махровый шовинизм процветает в Израиле, можно судить
по тем мучительным унижениям, на которые приходится идти
матерям-иноверкам ради того, чтобы их детей считали рожденными от
еврейки и признали полноправными израильскими гражданами. Ранее
проживавшая в Риге Любовь Гордина встретила в Израиле молодую женщину,
вынужденную омывать себя в ритуальной бане при нескольких мужчинах -
представителях раввината. После этого унизительного ритуала, без
проведения которого ее не сочли бы обращенной в иудаизм, женщина
поседела.
Откуда бы ни привезли ребят - из Литвы, с Украины, из Грузии,
никак не могут они примириться с отсутствием в школьной программе
русского языка. И с горьким сожалением, даже со слезами вспоминают
оставленные на родине любимые русские книжки.
Мальчик из Ташкента привез с собой в Натанью "Записки охотника"
Тургенева. И началось паломничество к нему малышей, которых, как и его
самого, родители лишили родины. Книжку выпрашивали на ночь, хоть на
несколько часов, предлагали за нее залог.
Чтобы хоть как-нибудь утолить тоску своей тринадцатилетней дочери
Лизы по русскому языку, Исаак Ваншенкер купил для нее номер газеты
"Трибуна", издававшейся на русском языке. Девочка интересуется спортом
и сразу же начала читать футбольное обозрение. Но через несколько
минут с раздражением вернула отцу газету:
- Если бы я в пятом классе так написала диктант, то получила бы
жирный кол! Это не русская газета, это газета грамматических ошибок.
Израильские школьники зачастую не верят рассказам новоприбывших
ребят о советской школе, о пионерских лагерях, о развлечениях и
досуге. Та же Лиза Ваншенкер как-то поделилась со своими
одноклассницами:
- Дома мы один раз в месяц ходили всем классом в какой-нибудь
театр на утренники. Хотела бы я знать, какой новый спектакль выпустил
наш ТЮЗ - туда мы ходили особенно часто!
Школьники, искренно уверенные в том, что Лиза привирает, что
никаких театров специально для детей нигде нет и в помине, рассказали
о Лизиной "брехне" классному наставнику. А тот, придя в класс,
благодушно "успокоил" своих учеников:
- Лиза не лгунья. Она просто большая фантазерка. Фантазирует,
фантазирует, а потом сама начинает верить своим фантазиям. Ничего, это
у нее пройдет.
Лиза спорила, доказывала, горячилась. Но весь класс только дружно
смеялся над ней. А кличка "фантазерка" так и осталась за девочкой,
мучительно травмированной таким отношением к ее правдивым словам.
Привезенные в Израиль из социалистических стран дети никак не
могут воспринять новый смысл таких слов, как "забастовка", "хозяин",
"биржа труда". Особенно раздражает ребят равнодушие школы к фактам, с
их точки зрения, потрясающим.
В городе Холоне по наущению фабриканта был избит один из местных
коммунистов, призывавших рабочих к забастовке. Узнав об этом, двое
приехавших из Советского Союза ребят предложили своим соученикам
написать от имени всего класса письмо в газету. И очень переживали,
встретив отказ.
Так искажается представление ребят о нравственных обязанностях,
травмируется их сознание, калечатся их души.
