ты не будешь слишком разборчивой, и выйдешь замуж за первого
понравившегося тебе парня, даже если тебе будет казаться, что
где-то совсем рядом ждет более удачная партия. Обещаешь?
- Обещаю...
* * *
Они сидят на заднем сидении такси, которое покачиваясь
мчится по ночным улицам. Ее голова лежит у него на плече, и он
иногда целует ее висок и волосы.
Почему они расстаются? Этого никто сказать не сможет. Она не
можешь жить здесь. Ее гонит страх перед будущем в этой стране. Ее
зовет отец и призрак новой жизни. Или, быть может, это говорит
пресловутый голос крови? Может быть, ему бросить все и уехать с
ней? Нет. Невозможно. Он не может жить там. Да и в качестве кого?
Сейчас они бегут за чем-то без оглядки, страшась привязаться
друг к другу по-настоящему. Они хотят быть свободными от всего и
боятся глубоких и искренних чувств. А потом, на вершине своего
успеха или в тупике неудачи, оглянутся назад в поиске того
настоящего и живого, чем когда-то так легко, без сожаления
пренебрегли, и окажется, что в жизни ничего, кроме памяти их
чувств, не существует. Все остальное: деньги, вещи, приятная и
ненапряженная жизнь - существует вне людей и в силу своей
самодавлеющей ценности готово предать их бренное тело в любую
минуту.
Ушедшая молодость окажеться счасливым временем, когда они
жили волшебной мечтой о вечном празнике в освещенном яркими
витринами и красочной рекламой вечернем городе. Где на улицах
встречаешь загадочно красивых мужчин и женщин. Где каждая дверь
таит в себе вход во влекущий мир вечного праздника, неожиданных
встреч, мимолетных поцелуев и неумерающей музыки.
Сейчас им кажется, что все еще впереди. И чувства,
переживаемые сейчас - это лишь подготовка к другим настоящим
чувствам, которые ждут где-то там, в другой полной счасливыми
событиями жизни.
Таксист время от времени весело поглядывает на них в
зеркальце заднего обзора. Что он думает об этих двух прижавшихся
друг к другу молодых людях? На вид ему лет сорок. Его молодость
давно позади. Был ли в его жизни такой вечер?
- Завидую я вам, молодым.- вдруг произносит таксист
сожалеющим о чем-то голосом.
- Чему же вы завидуете?- спрашивает он.
- Всему: молодости, красоте, беззаботности. Тому, что вы
можете вот так ехать обнявшись, и целоваться в такси, и вообще,
где угодно...
- Вот здесь направо, и остановите возле того под'езда.-
говорит он и достает деньги.
* * *
- Помотри на часы, мы стоим уже скоро как час.
- Что ты все время поглядываешь на эти проклятые часы,
как-будто боишься, что я их украду?
- Я беспокоюсь о тебе. Как ты будешь возвращаться домой?
- Это мои проблемы. Но может быть ты уже торопишься на
самолет?
- Ты должен понять, я не могу не ехать. Если бы это было в
моих силах, я бы не расставалась с тобой никогда.
- Возможно, это к лучшему. Каждый ищет в жизни свою дорогу.
- Я больше не могу. Еще минута, я разревусь и никуда не
поеду. Поцелуй меня на прощанье. И не вздумай приехать в
аэропорт. Это будет слишком тяжело для меня. Все эти плачушие
родственники, дурацкое оформление, таможня. Ты же знаешь, как у
нас это все происходит. Я просто не выдержу. Хорошо?
- Хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Давай прощаться.
- Я тебя прощаю.
- И я тебя. Пока!
- Пока!..
Андрей Смирягин
ОДНА С ПОЛОВИНОЙ НЕДЕЛИ
рассказ
Они встретились два года спустя в маленькой окруженной
врагами средиземноморской стране. Он из изящного остроумного
юноши, которому женщины достаются с неимоверным трудом,
превратился в грубого волосатого мужчину, которому женщины
покоряются с поразительной легкостью. Она же из хрупкого
худенького мальчишки превратилась в обворожительную женщину с
необычайно красивой грудью, как раз такой, какую он любил еще с
детства, и стойким до упрямства характером.
- Не приближайся ко мне,- сказала она, когда он появился
перед ней в комнате университетского общежития.- Я тебя боюсь.
- А я и не приближаюсь,- сказал он, целуя ее в ушко.
- Не раздевай меня,- сказала она,- я стесняюсь.
- А я и не раздеваю,- сказал он, освобождая ее смуглые бедра
от белоснежных трусиков.
- И не вздумай раздеваться сам?- сказала она.
- И в мыслях не держу,- сказал он, отбрасывая свои.
- Ты зверь, и я буду сопративляться,- воскликнула она.
- Изо всех сил?- поинтересовался он, укладывая ее на
постель.
- Изо всех,- ответила она.- Толко закрой дверь на ключ и
прикрой получше шторы.
В тот же вечер они сняли номер в маленькой гостинице у моря
с зеркалами на уровне постели и репродукцией "Танцовщиц" Дега у
изголовья.
- Послушай,- сказал он на следующее утро по дороге на пляж,-
эти шорты тебе очень идут. Они совсем не мешают восприятию
чистого образа твоего тела. Скажи только, почему все местные
мужики так на нас пялятся.
- Как?
- Как будто я отнял у них самое дорогое, что у них есть в
этой жизни.
- Не обращай внимание, они на всех женщин так смотрят. Это
здесь самое противное. Мне просто делается страшно.
- Ты о чем?
- Мне уже двадцать два и я знаю, что дальше в этом окружении
уже ничего не будет.
- Не говори глупостей.
- Подожди. Два года назад я думала, что всреча с тобой не
так важна и таких еще будет много. Ты и представить не можешь, с
каким количеством мужчин я встечалась с тех пор, как приехала в
эту страну.
- И что?
- И ничего. Половина дебилы, половина импотенты. И по всему
видно, соотношение это не изменится.
Как будто в доказательство ее слов из-за пальм выскочили три
сефардских юноши и, окружив их, что-то угрожающе закричали. Он
понял, что, похоже, придется драться, и по российской привычке
оглядел диспозицию, примечая, где можно выломать дубину или
подобрать булыжник.
- Что они говорят?- спросил он.
- Несут какую-то чушь, что это их место, и мы мешаем
заниматься им спортом.
- Надавать им, что ли, по морде?
- Не вздумай! Здесь так не принято, затаскают по судам.
Лучше скажи им что-нибудь погрознее.
- Пожалуйста.- И встав в угрожающую позу, он процедил сквозь
зубы, глядя в глаза самому здоровому: "Я помню чудное мгновенье,
передо мной явился ты, как мимолетное видение, как гений чистой
красоты".
Напуганные леденящими кровь звукосочетаниями, аборигены
передумали заниматься спортом и быстро растворились кустах.
По пляжу, осыпая отдыхающих песком из-под ботинок, куда-то
вдаль береговой линии пробежал взвод пехотинцев с полной
выкладкой.
- Посмотри,- заметил он,- как эти юноши гордо держат в руках
свои автоматы, как будто это самое ценное, что они сейчас имеют
ниже пояса.
За ними вдоль берега в раздумьях куда бы пострелять,
пролетели боевые вертолеты.
- Нет,- сказал он,- эта страна определенно мне нравится, она
очень сексуальна. Например, чтобы раздеть здесь женщину, не надо
прилагать никаких усилий, так мало на них надето. А религиозные
юноши, которых здесь полно: их безусые лица, завитые в пейсы
локоны и черные приталенные сюртуки - что-то в этом есть
возбуждающее. Я хочу присоедениться к местному разгулу эротики, и
переодену пляжные трусики прямо здесь, ни от кого ничего не
скрывая.
- Ты с ума сошел, полиция нас оштрафует за разврат.
- Пусть попробует. Денег я им точно не дам, а исполнительные
листы ко мне на родину пусть шлют.
- Дурак, все увидят, что ты не обрезан.
- И рад этому. Природа - она же не дура. Чего
вмешиваться-то?
Они сидели в летнем кафе на берегу моря и заказывали себе
завтрак.
- По-моему официантка к тебе слишком внимательна.- сказала
она, глядя на принесшую еду и напитки девушку.- Вот и конфету
тебе принесла, а мы никаких конфет не заказывали. Она положила
руку ему на шорты.
- Это мое. Никому не отдам.
- И давно это твое? Я как-будто на него прав еще никому не
передовал.
- Нет, мое. И не спорь.
Когда он дошел до пива, она пересела к нему на колени. У нее
были для здешнего климата удивительно прохладные руки и холодный
нос, так что целуясь с ней, он все время простужался.
- Я так люблю, когда от тебя немного пахнет спиртным. Это
меня возбуждает.
- Меня тоже,- сказал он,- но не можем же мы заниматься этим
прямо здесь.
- Я не знаю, что со мной твориться. Меня как магнитом тянет
к тебе, особенно на людях. Мне хочется, чтобы все обязательно
видели, как мы целуемся, как я сижу у тебя на коленях. Я хочу,
чтобы все знали, что ты мой парень, а я твоя девчонка.
- А что тебя так удивляет?
- Это так на меня не похоже. Спроси у моей соседки. Чтобы я
сама лезла к мужчине! Это что-то неправдоподобное.
- Приятно чувствовать себя мстителем за все разбитые и
отвергнутые тобой сердца. Кстати, много их без меня было?
- Разве это важно?
- Важно. Я во всем чувствую их присутствие. Что это за
мужики, что постоянно звонили тебе в общежитие? Что это за жених,
о котором ты упоминала в письме?
- Тебе не стоит ревновать.
- А я и не ревную, совсем не ревную, я просто хочу знать.
- Тебя не было рядом два года, и писал ты не так уж и часто.
Имела я право отвечать на внимание других мужчин? Сам ты тоже,
как я понимаю, вел жизнь не девственника.
- Клянусь, именно такую жизнь я и вел!
- И помнил, о чем я тебя просила?
- Конечно помнил! А кстати, о чем?
- Не изменять мне хотя бы первый месяц.
- Но я тебе никогда не изменял и не изменю!
- Душой, что ли?- насмешливо спросила она.
- И телом. Знаешь, если закрыть глаза, на месте любой женщины
можно представить тебя.
- А на месте любого мужчины тебя,- подхватила она.
- Берегись, я в ревности страшен.
- И не только в ревности. Мог бы и побриться сегодня в
постели.
- А ты сегодня в постели могла бы и с месячными подождать.
Не так уж и часто встречаемся.
- Все! Пока не побреешься, ко мне не подходи.
- Вот черт! Как на зло забыл бритву.
- Потом купишь, а пока можешь взять мою.
- С удовольствием. Кстати, в каком месте ты им бреешься?
- Увидишь, когда получишь по этому месту.
- Ладно, не будем ссориться по пустякам.- он примирительно
поцеловал ее в обиженно выставленную нижнюю губку,- И все-таки
ответь, у тебя был кто-нибудь, с кем тебе было хорошо.
- Был один человек... Успокойся, как раз с ним не до чего
серьезного не дошло.
- А! Значит с другими дошло?
- Не хочешь слушать, я ничего не буду рассказывать.
- Ладно рассказывай.
- Он подошел ко мне в биллиардной, где я работала
официанткой. Он предложил подвезти меня после работы. Не знаю
почему, но я согласилась. Остановившись у моего дома, он полез ко
мне с пошлыми об'ятиями и поцелуями. Я тогда взорвалась и
накричала на него, сказав, что он ничем не отличается от всех
здешних мужчин. Почему он считает, что если он имеет собственный
бизнес, квартиру и машину, так все женщины дрожат от
нетерпения, поскорее улечься с ним в одну койку.
После этого он повел себя совершенно неожиданно. Он сказал,
