Лицо Квина лишь на секунду оживилось недоумением. Он снова придвинул
к себе лист и торопливо обмакнул в краску палочку. Эргант заглянул через
плечо Квина и прочитал: "Ей нельзя верить!". Гар внимательно посмотрел на
затравленное лицо мальчика и кивнул:
- Спасибо, дружок. Я буду осторожен.
Разве мог он сказать Квину, что весть, которую принесли гонцы от
Лоэра, содержала противоположный смысл: "Эрина Виния Эроб наш преданный
друг. Ей следует предоставить полную свободу действий - от этого будет
много пользы". Правда, Эрганта смущало одно обстоятельство: почему Лоэр об
этом не сказал сам, когда был еще в Сурте?
Праздник эрин возник еще в те далекие времена, когда по земле Гарманы
бродили разрозненные племена, уже в ту пору имевшие довольно дружественные
связи с амазонками.
В этот день, а, вернее, день и последующую ночь ни один мужчина не
имел права выйти на улицу - он должен был безропотно вести домашнее
хозяйство. Женщины же в это время гуляли на улицах, посещали харчевни,
вечером организовывали представления, пляски, и очень редко бывало, чтобы
они спали ночью: такой праздник раз в году, и следовало повеселиться от
всей души!..
Виния днем не пошла на праздник, сославшись на недомогание, и лишь
вечером с видимой неохотой покинула дворец. Она шла по улицам медленно,
глядя себе под ноги, и поднимала голову лишь тога, когда ее останавливали
блюстительницы порядка, чтобы удостовериться в том, что она женщина.
В праздничный день настроение у Винии было не праздничное: прошло уже
не мало времени с тех пор, как она проникла во дворец примэрата, но до сих
пор не сумела выполнить волю Бефа Оранта. А он ей сказал перед тем, как
отправить в Сурт: "Эргант Гар и предавший нас Квин - вот две последние
жертвы. Их смерть - ваше возвращение в Эрусту. Их смерть - ваше право
требовать от меня любых сокровищ Гарманы!.." Не все так просто, как думает
суперат. Эрганта постоянно оберегают верные люди, а Квин, этот влюбленный
в нее дурачок, за семью дверями, к нему не подступишься. Впрочем, вышел бы
он только в сад, хоть на миг, этого было бы достаточно для осуществления
задуманного...
Виния остановилась перед своим бывшим домом. От факелов было светло.
Постояв немного возле забора, она вошла в сад. Там, вокруг цветника,
раскинулась поляна, подступавшая к дому, деревья, окружавшие ее, были
редкими, и поэтому никакой соглядатай не смог бы подойти к ней близко не
замеченным. Она села на скамью. Бросила в цветник, как бы в задумчивости,
два камушка. Потом нагнулась над дорожкой и стала что-то чертить на песке
прутом. Не глядя на цветник, она почувствовала, как одна из мраморных плит
чуть приподнялась.
- Ила, ты? - тихо спросила Виния, не меняя позы.
- Я, госпожа, я! - отозвался хрипловатый женский голос. - Уж
заждались мы вас!
- Помолчи. За мной следят?
- Роката говорит, двое. Но они далеко отсюда - ничего не услышат.
Только не открывайте лицо, госпожа, говорите так.
- Слушай меня внимательно, Ила. Пусть Олвет поскорее узнает, от кого
поступают с Юга сообщения примэрату - это очень важная птица, и как бы мне
не пострадать из-за нее!
- Госпожа...
- Помолчи! Передай Олвету кинжал в золотых ножнах в награду за то,
что он умело изменил смысл сообщения с Юга и представил меня примэрату как
врага гнофоров.
- Но, госпожа: Олвет неделю назад умер...
Виния долго молчала, по-прежнему водя прутом по песку, затем сказала:
- Передашь мою просьбу Осору и все теперь будешь делать через него.
- Слушаюсь, госпожа.
- Возьмешь у него яд молочая. Положишь завтра же в тот выступ возле
ворот, где оставляла мне записку Олвета. Ты все поняла, Ила?
7. У ГЕЛА НИКОРА
- Пошли! - едва войдя в камеру, сказал стражник.
- Куда?
- К Владетелю.
Лоэр взглянул на Буна Харта:
- Раз приглашают, надо идти. Но я еще вернусь, чтобы уйти отсюда
вместе с вами, Бун!
Лоэр вышел вслед за стражником. Крутой подъем вывел их в сад, а
дорожка - к подъезду дворца. Перед входом стояли четыре солдата охраны, в
потускневших кирасах и шлемах с перьями страуса. Солдаты, свирепо скосив
глаза, молча кивнули своему товарищу и взяли алебарды на себя.
- Ну вот, пришли, - сказал стражник. - Ступай на второй этаж.
Лоэр поднялся по лестнице. Навстречу вышел человек в командирском
шлеме и дал знак следовать за ним. Миновали несколько залов и очутились в
помещении, сверкавшим обилием драгоценных камней. Между колоннами, возле
стен, застыли с усталыми лицами солдаты, посередине зала - большой стол и
кресла. И все. А в обширной лоджии с невысоким барьером стоял Никор.
Услышав шаги, он оглянулся и подозвал Лоэра к себе. Командир ушел.
- Владетель сегодня не ездил на верфь, - сказал Никор, садясь за
низкий столик у ложа и предлагая собеседнику сесть напротив. - Ты
настоящий прорицатель, Лэр. Я не верил тебе и все-таки выходил на балкон
во время вчерашнего ужина.
- И видел их?
- Видел. Это те, кого я считал своими друзьями: двое - наместники
богов, третий - начальник войска.
- Верно, Владетель. Прогнал бы ты лучше служителей неба.
- Почему ты хочешь, чтобы я прогнал их? - непонимающе спросил Никор.
- Ведь они оттуда, откуда и ты.
- Откуда?
- Не хитри, прорицатель. Неведомая для меня ваша страна больших
знаний, видно, велика, как наша земля, и путь до нее далек. Говорят, все
вы спустились с неба.
- Кто говорит?
- Наместники богов. А ты почему-то молчишь.
- Но это неправда, Владетель. Мы все из одной страны!
Никор отмахнулся:
- Перестань. Владетель ценит твою скромность, только говори ему
всегда правду. Конечно, служители неба не признают тебя посланцем богов -
только себя, - но я и так вижу, что ты тоже оттуда: и их, и тебя выдают
глаза и что-то еще, чего я не знаю.
- Как бы объяснить?..
- Потом, потом, Лэр, - нетерпеливо сказал Никор. - Ты спас мне жизнь,
и я не хочу оставаться в долгу. Те трое, что были на балконе, говорили не
только обо мне: они подтвердили предательство Арута и договорились
умертвить тебя, поскольку видят в тебе опасное препятствие к достижению
своих целей.
- А какие у них цели?
- Цели?.. Они хотят до прихода каких-то союзников захватить как можно
больше земель у северных племен, а всех пленников убивать... и все это
должно делать мое войско...
- Вот видишь, Владетель! Племена, на которые идет твое войско, ни в
чем не виноваты перед твоим народом, и потому надо вернуть войско обратно!
Никор прошелся по лоджии и остановился у барьера.
- Может быть, Лэр прав. - Он провел рукой по лицу и сдержал готовый
вырваться стон. - Я болен, Лэр. Я очень болен! Если вылечишь меня, буду
считать, что опять спас мне жизнь.
- Я не лекарь, Владетель, но сделаю все, что в моих силах. А что с
тобой?
- Не знаю. Дух уныния, дух вечерних сумерок часто овладевает мною. Я
обращался к ведунам - к тем, что дуют на золу сожженных трупов. Они
заставляли меня пить змеиный яд - он леденит сердце и туманит разум;
заставляли ходить ночью по городу мертвых и спускаться тайными ходами в
могильники. Ничего не помогло! Одна надежда на тебя.
Сначала Лоэр хотел отказаться от попытки, однако, вспомнив о чудесах
внушения, все же согласился:
- Я излечу тебя, Владетель, с одним условием: если ты откажешься от
вредных услуг ведунов и перестанешь пить вино.
- Конечно, Лэр! - Глаза Никора засветились надеждой. - Владетель тебя
сделает своим главным лекарем!.. А когда же я буду здоров?
- Думаю, через месяц. Может быть, раньше.
- Да благословят боги дни твои, Лэр! Что я должен делать?
- Будешь принимать лекарство в моем присутствии и в час, который я
назначу. Этому меня научил Гар Эргант.
- Кто он?
- Тебе его имя ни о чем не говорит? Гар Эргант, Урс Латор, Синий
Пустынник?
- Н-нет.
- Ничего. Вспомнишь. Когда-то ты его знал также хорошо, как и меня.
Мы были друзьями, и звали тогда тебя Гелом Никором.
Никор сосредоточенно, прищурясь смотрел на Лоэра, массируя пальцами
лоб. Кажется, он пытался в чем-то разобраться или что-то вспомнить, но
мысли постоянно ускользали, и тогда лицо его становилось печальным,
растерянным, из груди вырывался тяжелый вздох.
- Гел - противное имя, - неожиданно заявил он. - Напоминает не то
змею, не то жабу... Так Лэр говорит, я знал его... Где это было?
- В Сурте.
- Это удел или город?
Лоэр поднялся.
- Не стоит пока говорить о прошлом, Владетель. Оставим до другого
раза. Обещаю, ты все вспомнишь, и наши прежние дружеские отношения
вернутся снова.
- Странно говорит Лэр... Говорит: не посланец богов и прибыл сюда не
с неба.
- Да. Лэр утверждает это.
- И, выходит, наместники врут?
- Разумеется.
- Почему же тогда они убеждают Владетеля в обратном?
- Потому что им легче обманывать тебя от имени богов. И тебя, и твой
народ.
- Так. - Никор поморгал, морща лоб. - А ты не посланец неба и...
выходит, не хочешь обманывать меня, хотя и мог бы?
- Выходит так. - Лоэр улыбнулся при мысли, что Никор разобрался в
этом самостоятельно. На душе сразу стало легче. - Может мне сказать
Владетель, что он собирается делать с человеком, которого велел приковать
цепями к стене подземелья на мое место?
Никор помрачнел.
- Он мой враг и должен умереть. Так сказали служители неба.
- Он друг Владетеля и хочет ему добра, - возразил Лоэр.
- Он прибыл из Сурта.
Никор подошел к барьеру и долго молчал, глядя вдаль.
- Если Лэр хорошо знает этого человека, - наконец сказал он, - и
уверен в его добром ко мне расположении, я велю освободить его. А Лэр
пусть сейчас идет отдыхать.
- Прежде чем уйти, Лэр хотел бы напомнить Владетелю о том, что у него
много коварных врагов и следовало бы принять неотложные меры для
безопасности. Это очень важно!
- Успеется. Лэр много знает и не откажет в помощи. - Никор снова
повернулся спиной. - А теперь ступай к себе, тебя проводят...
Лоэр послушно вышел.
8. ГНОФОРЫ
Войдя в новую комнату, он долго размышлял о взаимоотношениях,
сложившихся у него с Никором, думал и об обещании вылечить его. Правда,
последнее не слишком беспокоило: давать по глотку обычной воды с
добавлением какой-нибудь чепухи для вкуса. Гар говорил, что больного
излечивает не столько лекарство, сколько вера в него. Конечно, хотелось бы
видеть друга здоровым, а найти с ним общий язык - дело будущего. Через час
Никор навестил Лоэра и попросил обещанное лекарство. Тот сказал, что еще
не время и что первую порцию он получит перед обедом, затем
поинтересовался судьбой Буна Харта. Никор забыл о нем и, чтобы исправить
оплошность, вызвался сам идти в подземелье. Харт был освобожден. Оставшись
с ним наедине, Лоэр попросил его срочно известить Гара Эрганта о том, что
Виния Эроб - злейший и коварный враг и что записка, которую она предъявила
примэрату, была написана не ей, а другому человеку, пока она не успела
натворить непоправимых дел. Бун Харт вызвался тотчас пуститься в путь.
Перед обеденным часом Лоэр сходил в дворцовый сад, сорвал несколько
цветков жасмина и розы и приготовил настой. Попробовал на вкус. Получилось
что-то ароматное, но ужасно горькое и пресное. Разбавил водой, подмешал
немного соли, попробовал снова. Вроде ничего, пить можно. В конце концов,
хуже от такого снадобья не будет. Никор проглотил напиток с жадностью и
пожалел, что его так мало.
- А горьковат, - сказал он, причмокивая. - И отдает жасмином.
