"Самолет частной американской компании, вылетевший позавчера из
Гавра, о котором в течение суток но было никаких известий, стал
жертвой нападения воздушных пиратов. Оказавшись заложниками,
его пассажиры отказались подчиниться террористам, и после
короткой стычки самолет упал в Аравийское море за мысом
Джифаргатар, в одном из самых пустынных районов земного шара.
Все пассажиры и члены экипажа погибли. Пьерпон Клифтон
Хатнингблад, богатый американский промышленник, нанявший этот
самолет для перевозки груза, обратился с иском в суд. Из
Мадрида сообщают, что генералу Франке снова стало лучше..."
В номере отеля "Риц" в Париже Пьерпон Клифтон Хатнингблад
в бешенстве выключил транзистор, и яростно стал рвать на себе
волосы, один за другим, не торопясь...
Его самолет на дне моря... С деталями работа, которыми он
с таким трудом завладел...
Июль 2004 года.
Профессиональный ныряльщик -- это был один из внуков
знаменитого Джипанды -- нырнул в теплые воды Аравийского моря.
В открытом море, в одной-двух милях от мыса Джифаратар, в мало
кому известном, пустынном месте на этом засушливом побережье.
Двое авантюристов, ожидавших в лодке, стоявшей на якоре,
обеспокоенно спрашивали себя, сумеет ли их ловец достать им
редкие жемчужины. Случайный разговор, подслушанный в
подозрительном баре Антверпена... Толковали о том, что в этом
месте Аравийского моря полно розовых жемчужин редкостной
красоты...
Внук Джипанды вынырнул из воды, которая струями стекала с
него и с гордостью потряс корзинкой. В неу сверкало несколько
восхитительных розовых жемчужин.
День поминовения усопших 2004 года.
Ирен де Везуль, маленькая опрятная женщина в черном,
недавно отметившая свое 55-летие, выйдя из тюрьмы два с
половиной месяца тому назад, по-прежнему служила у Фроссинетов
-- у Фроссинета младшего, бывшего студента Административной
школы, депутата в отставке (отец его уже давно умер). Оставив
своих овец у стены кладбища в Кьефране, вклинившегося между
двумя автострадами с двенадцатирядным движением, она вошла,
держа в руках букет анютиных глазок, в место последнего
упокоения. Она без труда нашла могилу Ромуальда, которого она
зарубила в 1976 году боевым топором франков, снятым ею со стены
оружейного зала в Фальгонкуле, сразу же после своего
освобождения из Амьенской тюрьмы. В дикой ярости она убила его
иа-жа жемчужного ожерелья, которое, оказывается, не стоило и
ломаного гроша. Он даже не успел слова вымолвить в свое
оправдание, мерзавец! Это второе преступление стоило ей
тридцати лет каторжных работ. С возрастом она начала немного
сожалеть о своем поступке. Гоня овец домой, она решила сделать
крюк и положить цветы на могилу Ромуальда, этого величайшего
негодяя, которого она так и не смогла забыть. Она постояла с
минуту над могильной плитой, под которой покоился прах
Мюзардена, не имевшего права ожидать Страшного Суда среди
останков своих "прэ-эдкоф" в развороченном склепе Фальгонкуля.
На деревянном кресте, обычно украшающем могилы бедняков, была
недета жалкая нитка жемчуга, потускневшего, изъеденного,
покрытого черными точками, нанизанная много лет тому назад
детьми Криспенов, которые, как рассказывают, нашли жемчужины в
яме с навозной жижей для свиней...
Идя обратно, пастушка взглянула в сторону завода Тибо
Рустагиля, из труб которого поднимался розовый дым. Старому
инженеру в эти дни исполнилось 85 лет, и он уже более трех
десятков лет занимался таинственными изысканиями в обстановке
строжайшей секретности.
Июль 1974 года.
