Хоменко приподнялся и снова прильнул к окну. Они уходили. Он просто не
мог в это поверить. Либо их снайпер слеп, либо здесь что-то не так. Но и на
ловушку это не похоже. Когда он отстреливался, они жались к земле, а сейчас
шли в полный рост. Но если они так уверены, что он мертв, то почему в этом
не убедились?
Кто они? Террористы или обычные бандиты? И зачем они проникли на базу?
Оружия здесь нет. Если не считать двух десятков автоматов и трех пулеметов.
Но для такого уровня акции это просто несерьезно. Их собственное вооружение
стоило намного дороже. В том, что нападавших могло заинтересовать химическое
оружие, он также сомневался. Нужно быть сумасшедшим, чтобы с ним связаться.
Одно неосторожное движение - и шансов на то, чтобы выжить, практически нет.
А у этих людей он не заметил даже противогазов. В таком случае, что их
привело сюда? Что?
Он поборол желание выстрелить им в спину. С такого расстояния легко
промахнуться, а у него осталось всего два патрона. В отличие от них. Судя по
всему, недостатка в патронах они не испытывали. Они загнали его в блок и под
прикрытием шквального огня попытались до него добраться. Он ответил им лишь
однажды. И эта единственная пуля сразу же охладила их пыл. Затем появился
снайпер. Хоменко заметил его только тогда, когда прямо перед его глазами
окно вдруг взорвалось фонтаном огненных брызг. В первое мгновение он даже
решил, что пуля все-таки достигла цели. Лицо стало липким от крови. Но
вскоре убедился, что кровь шла лишь из многочисленных порезов.
Хоменко поплотнее закутался в плащ. Можно сказать, ему просто повезло,
что он остался жив. После того как на базу прибыла машина, он стал обходить
посты, а затем заглянул на четвертый блок, где хранилось химическое оружие.
Уже находясь там, он услышал выстрелы, которые доносились со стороны
казармы. Его худшие опасения подтвердились. Это было вооруженное нападение.
Он никогда не думал, что это может произойти, а когда произошло, просто не
мог в это поверить.
В любом случае, дальше здесь оставаться опасно. Если бы у него было
оружие... Когда он увидел блондина, то выстрелил в него, не задумываясь. Он
уже успел убедиться, что эти парни слов на ветер не бросают и стреляют
практически сразу. Чем он хуже них? Оружия у блондина не оказалось, и это
было по меньшей мере странно. То, что он имел дело с террористами, сомнений
не оставляло. В таком случае, почему один из них оказался невооружен?
Хоменко даже почувствовал некоторое сожаление по поводу его смерти.
Несколько минут он размышлял, что должен делать теперь. Конечно, можно
попытаться покинуть базу, но если этот вариант вполне устроит и его, и
террористов, то оставшихся в живых солдат - едва ли. На роль "крепкого
орешка" он не претендовал. Одно дело - учить уму-разуму солдат и совсем
другое - противостоять вооруженным до зубов бандитам. Если бы у него была
рация, он мог бы попытаться связаться с городом. Правда, рация есть на КПП,
но, как он уже успел заметить, КПП хорошо охраняется. Один из террористов
едва не проткнул его ножом, когда он пытался перебраться через забор.
Выручила реакция. Он выбил нож и бросился бежать.
Внезапно послышались приближающиеся шаги. Хоменко приподнялся и
выглянул в окно, но за сплошной пеленой дождя ничего не увидел. Очевидно,
бандиты решили вернуться и удостовериться в его смерти. Он отполз в угол и
затаился. Если они войдут, он дорого продаст свою жизнь. Правда, бандиты
могут решить, что рисковать не имеет смысла, и бросить внутрь гранату. Но
ведь до сих пор они почему-то этого не сделали? А значит, либо хотят
избежать шума, либо вооружены только автоматами.
Прошло несколько долгих минут, но шагов больше слышно не было. Хоменко
снова подполз к окну. Чертов дождь! Из-за него совсем ничего не видно.
Понимая, что это связано с риском, Хоменко все-таки высунулся наружу. Едва
ли они устроили засаду. Это совершенно бессмысленно. Если они ушли, то
должны быть уверены в его смерти или как минимум в том, что он ранен. Скорее
всего, их просто что-то задержало. Все что угодно. Но ему это только на
руку. Им не удастся застать его врасплох. Он подался еще немного вперед и
сбросил с головы капюшон, чтобы лучше видеть. Внезапно прямо перед ним
мелькнула вспышка, но прежде чем он успел услышать выстрел, боль вдруг
пронзила его голову, и он провалился в черную пустоту.
На этот раз у него все получилось как надо. Он отчетливо видел, как
пуля попала военному в голову и отбросила его внутрь здания. Сколько сил
отнял у него этот выстрел! Профессор посмотрел на свои руки. Они заметно
дрожали. Он даже боялся представить, что бы было, если бы он опять
промахнулся. Тогда бы точно пришлось вызывать подмогу, а значит, объяснять,
почему он решил вернуться. А он был далеко не уверен, что его объяснения
будут приняты.
И все-таки он нашел в себе мужество повернуть назад. Хотя далось ему
это решение с огромным трудом. Профессор боялся опоздать, а потому
практически бежал, раз за разом повторяя себе, что должен довести начатое
дело до конца. Но чего он действительно боялся, так это того, что тот
человек выбрался из укрытия и теперь ждет его там. Ждет, чтобы расправиться
с ним точно так же, как до этого с Техником. Разумеется, это маловероятно.
Никто в здравом уме не станет столь спешно покидать укрытие, опасаясь
засады. Но Профессор понимал и то, что в данной ситуации только профессионал
станет руководствоваться разумом или логикой. Он слегка пошумел, затем лег и
приготовился к выстрелу. Если он правильно рассчитал, военный обязательно
должен высунуться. И он высунулся. Правда, Профессор едва не прозевал этот
момент. Дождь заливал очки. Когда же он решил их протереть, в оконном проеме
появилась тень. Профессор едва не поторопился с выстрелом, но, тем не менее,
заставил себя успокоиться, тщательно прицелился, задержал дыхание и плавно
нажал на курок. Выстрел был образцово-показательным. Он давно уже так не
стрелял.
Теперь нужно убедиться, что он действительно не промахнулся. Возможно,
это и лишнее, но зато оградит его от случайности. Он забросил на спину
винтовку и встал. И в этот момент ожила рация.
- Проф, это Президент. Черт побери! Где ты пропадаешь?
Профессор постарался взять себя в руки и щелкнул рацией. Никто из них
не должен знать, где он. Никто.
- Да, Президент, я слушаю.
- Нет, это я слушаю! Какого хрена ты оставил "объект"?!
- Ты не можешь подождать пару минут?
- Каких пару минут? Тебя нет минимум полчаса!
Профессор посмотрел на часы. Действительно, он совсем перестал обращать
внимание на время. И пока он лихорадочно пытался что-либо придумать, как-то
объяснить свое отсутствие, в разговор вмешался Консультант:
- Вы что, с ума сошли? Немедленно прекратите всякие переговоры в эфире!
- Хорошо, я иду, - буркнул Профессор и выключил рацию. Затем посмотрел
на блок. В конце концов, какова вероятность того, что он промахнулся?
ГЛАВА 9. Понедельник, 13 октября - 11 часов утра.
Дотов сидел в уютном кожаном кресле, склонившись над письменным столом,
и работал. В последнее время ему приходилось много работать. Он стремился
быть в курсе всех дел, и через его руки проходили ежедневно десятки, а,
порой, и сотни всевозможных документов. Одни он удостаивал лишь мимолетного
взгляда и бросал в корзину, другие - вынужден был перечитывать многократно,
прежде чем ему становился понятен смысл, третьи - откладывал для секретаря,
который позднее сортировал их по своему усмотрению. Дотов любил свою работу
и считал, что никто не сможет справиться с ней лучше, чем он. Разумеется, он
не Господь Бог, и ему еще многое предстоит сделать. Но время, чтобы добиться
большего, у него есть.
К сожалению, он остался один на один со своими проблемами. Нет-нет,
речь идет не о друзьях или союзниках! Как раз в них он недостатка никогда не
испытывал. Речь о семье. Еще совсем недавно он чувствовал поддержку жены, но
сейчас она ясно дала ему понять, чтобы он на нее больше не рассчитывал.
Трудно сказать, с чем это связано. Однажды она обронила, что не желает
исполнять при нем роль первой леди, а предпочитает оставаться просто женой.
А затем заявила, что и роль жены мэра ее не устраивает, поскольку она теряет
мужа. Что ж, возможно, она в чем-то права. В последнее время он был
перегружен работой и возвращался домой не раньше десяти-одиннадцати. Он
забыл, когда в последний раз был близок с ней. С другой стороны, за всю
совместную жизнь он ни разу ей не изменил. Просто... Просто они уже далеко
не дети. Разумеется, он не намерен ставить крест на своих с ней отношениях,
но иногда на первое место выходят другие интересы. Странно, что она этого не
понимает.
Мысленно Дотов то и дело возвращался к террористам. Как получилось, что
они появились именно на его территории? Не говорит ли это о том, что они
считают его слабым противником? Что ж, ему не раз приходилось доказывать
обратное.
Внезапно неприятный холодок пробежал по его спине. Это было незнакомое,
точнее, прочно забытое чувство. Уже давно, очень давно он не испытывал
ничего подобного. Дотов прислушался к себе. Нет, он не ошибся. Это был
страх. Именно страх.
Герман Олегович Дотов привык доверять своей интуиции. И на этот раз она
предупреждала его об опасности. Серьезной опасности.
Террористы появились некстати. Очень некстати. В тот момент, когда он
пытался закрепить свою власть, а значит, плодил и преумножал врагов. Еще
вчера это казалось ему абсолютно неизбежным, но сегодня... Сегодня все
изменилось. Террористы нарушили баланс сил. Достаточно ему сделать один
неверный шаг - и многие, очень многие его союзники переметнутся к его
врагам, а враги поспешат вцепиться ему в глотку.
Жаль. Ему не хватило всего каких-то трех-четырех месяцев, чтобы
завершить начатое. С другой стороны, ничего страшного пока не произошло. Он
может попытаться использовать террористов в своих целях. И еще: теперь у
него есть прекрасный повод продемонстрировать силу. Многие мечтали бы о
такой возможности!
Дотов вышел из-за стола и прошелся по кабинету.
Вот только плохо, что на базе хранится химическое оружие. Это создает
возможности для шантажа. Прежде всего политического. Нужно будет
предупредить редакторов газет, чтобы избегали даже затрагивать эту тему.
Хотя бы в первое время. Но нет никакой гарантии, что это его требование
будет выполнено. Особенно, если в дело будут пущены деньги. А в том, что это
произойдет, Дотов нисколько не сомневался. Значит, он должен действовать
быстро. Быстро и решительно.
"Главное - не спешить, - в сотый раз повторил себе Никоноров. - Не
спешить и не высовываться. Любой неосторожный шаг в данной ситуации чреват
скорой отставкой. Пока не будет четкого приказа действовать или пока не
найдется сумасшедший, который рискнет взять ответственность на себя, он не
ударит палец о палец".
"Волга", в которой находился Семен Георгиевич Никоноров, мчалась в
сторону военной базы. Вокруг простирался унылый серый пейзаж. Дождь
практически прекратился, но небо по-прежнему было закрыто свинцовыми тучами.
Семен Георгиевич откинулся на спинку сиденья и плотнее закутался в старую
генеральскую шинель. В следующий раз нужно будет взять с собой машину
сопровождения, - подумал он. Прежде всего, в целях безопасности. От
заложника в генеральских погонах террористы наверняка бы не отказались.
Кроме того, дорога здесь просто ужасная. Никоноров бросил взгляд на свои
