себя Вольным Народом. И, что еще важнее, воплощение этого символа
продолжало существовать в виде некой реальной силы, скрытой где-то в этих
краях, отказывающихся признать Экумена своим покорителем - так уверяли
сатрапа маги, и он сам верил в это. По всем признакам эта земля
принадлежала ему, а Вольный Народ был всего лишь отребьем, находящимся вне
закона; и все же колдовство его магов предостерегало, что без власти над
Слоном его правление обречено на гибель.
Тем не менее, ответ Элслуда прозвучал для Экумена действительно
неожиданно:
- Возможно, господин, очень возможно. По крайней мере, на одном
изображении, которое я где-то видел, Дерхан показан восседающим на
животном, которое, как я уверен, и есть Слон.
- Тогда читай дальше.
В голосе Экумена явственно прозвучала угроза; маг поспешно прочел:
- "Но убил он его в утренних сумерках, обрызгав морской пеной".
Имеется в виду, что Дерхан убил демона Кэмену.
- Хм. - Экумен только теперь обратил кое на что внимание: Дерхан -
Арднех, Кэмену - Экумен. Конечно, магическая сила могла заключаться в
словах, но вряд ли - в этой простой перестановке букв. Открытие явной игры
слов скорее принесло ему облегчение, чем встревожило. Старик, не в
состоянии нанести ответный удар, все же вложил в предсмертную угрозу нечто
неуловимое. Неуловимое же представляло собой трудный предмет даже для
магии.
Экумен заставил себя слабо улыбнуться.
- Довольно хрупкий демон, раз он умер от небольшого морского душа, -
прокомментировал он.
Почувствовав облегчение, Элслуд позволил себе тихо рассмеяться.
- Насколько я припоминаю, господин, этот демон, Кэмену, хранил свою
жизнь, свою душу, скрытой в морской пене. Поэтому он был бессилен перед
ней. - Элслуд покачал головой. - А ведь можно было бы подумать, что это
весьма разумный выбор укрытия.
Экумен несогласно что-то проворчал. Услышав звук шагов, он обернулся
и увидел входящего в Зал Приемов Зарфа. Зарф был моложе и ниже Элслуда и
представлял менее популярное магическое учение. По внешнему облику Зарфа
можно было принять за торговца или преуспевающего фермера, - если бы не
ручная жаба, которая хала сейчас под полой наброшенного на его плечи
плаща, полностью, за исключением выпученных глаз, скрытая от постороннего
взора.
- Ты уже закончил осмотр тела старика? И это ничего тебе не дало?
- Из осмотра ничего нельзя выяснить, господин. - Зарф попытался
стойко выдержать взгляд Экумена, затем отвел глаза. - Я могу позже
провести дальнейшие исследования - но это ни к чему.
С молчаливым, но очевидным неудовольствием Экумен разглядывал обоих
магов, которые ждали, что же воспоследует, застыв в неподвижности, в своем
страхе довольно сильно напоминая детей. Власть над такими могущественными
людьми, как эти, служила сатрапу источником непрерывного наслаждения.
Конечно, не благодаря неким врожденным качествам или талантам Экумен мог
властвовать над Элслудом и Зарфом. Превосходство над магами было дано ему
Востоком, и они хорошо знали, как эффективно он мог распорядиться своей
властью. Ручная жаба, не опасаясь наказания, пронзительно заквакала,
радуясь чему-то своему.
Дав магам время оценить возможные последствия своего гнева, Экумен
произнес:
- Поскольку ни один из вас не может мне сказать ничего существенного,
вам лучше заняться своими кристаллами и чернильницами и попытаться
что-нибудь узнать. Или кто-нибудь из вас может предложить более
действенный способ?
- Нет, господин, - смиренно сказал Элслуд.
- Нет, господин. - Но затем Зарф отважился на попытку оправдаться. -
Поскольку этот Слон, которого мы ищем, несомненно не живое существо, но
детище... техники, науки... - Зарф все еще с трудом подбирал слова,
звучащие абсурдно. - ...найти его, узнать о нем хоть немного сверх того,
что мы уже знаем, что-нибудь существенное и важное, это может быть не под
силу никакому прорицателю... - Голос Зарфа пресекся от страха, когда его
взгляд снова упал на лицо Экумена.
Экумен устало пересек Зал Приемов, открыл дверь и поставил ногу на
лестницу, ведущую в его личные покои.
- Найдите мне Слона, - приказал он просто и угрожающе, после чего
начал подниматься. Когда он скрылся из вида, до магов донесся его голос: -
Пришлите ко мне командующего воинами и командующего рептилиями. Я желаю
укрепить свою власть на этой земле, и сделать это быстро!
- Приближается день венчания его дочери, - прошептал Зарф, огорчено
кивая. Они с Элслудом хмуро переглянулись друг на друга. Оба они знали,
насколько важно для Экумена, чтобы его власть была или по меньшей мере
казалась непоколебимой и полной в день, когда господа и госпожи ближайших
сатрапий прибудут сюда на венчальные торжества.
- Пойду вниз, - в конце концов вздохнул Элслуд, - и попытаюсь вызнать
что-нибудь по телу старика. И прослежу, чтобы к сатрапу вызвали тех, кто
ему нужен. А ты останешься здесь и снова попробуешь добиться какого-нибудь
полезного видения. - Зарф, согласно кивая, уже спешил в нишу, где держал
собственные приспособления; разлив лужицу чернил, он уставился в нее.
На первой площадке лестницы ниже Зала Приемов Элслуд посторонился,
чтобы освободить проход, и низко склонился перед принцессой Чармианой,
поднимающейся наверх. Ее красота осветила темный коридор, словно солнце.
Ее одежда была бронзовых, серебряных и черных тонов, на голове был повязан
красно-черный шарф. Служанка, которую Чармиана выбрала за ее уродливость,
испуганно следовала за ней.
Чармиана миновала Элслуда, и не подумав удостоить его словом или
взглядом. Он же, в свою очередь, как всегда не удержался и провожал ее
взглядом, пока она не скрылась из вида.
Затем он выпрямился и сунул руку в потайной карман своего плаща,
касаясь длинной пряди ее золотистых волос, которую хранил там. Эти волосы
были добыты со смертельным риском и завязаны под чтение множества
могущественных заклинаний в запутанный магический любовный узел. Увы,
любовные чары оказались бесполезны для Элслуда - в глубине души он все
время знал, что так и должно было быть. Любовные приключения воспрещались
ему в уплату за огромную колдовскую силу.
Сейчас он подумал, что узел золотых волос Чармианы был бы
сомнительным трофеем для любого мужчины. Женщину столь зловещую трудно
было бы какими бы то ни было чарами склонить к чему-либо, напоминающему
любовь.
2. РОЛЬФ
Когда он дошел до конца борозды, развернул грубый плуг и у него
появилась возможность оторвать взор от земли, Рольф заметил признаки
одновременно привычные и угрожающие - крылатые рептилии снова вылетали из
Замка, чтобы рыскать по окрестностям.
"Может, какой-нибудь демон сожрет их, если они приблизятся к нашему
птичнику!" - подумал он. Но он не был колдуном, чтобы повелевать демонами.
Ему не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно стоять и смотреть.
За спиной Рольфа полуденное солнце уже четыре часа как поднялось над
Западным морем, отделенным от того места, где стоял Рольф, несколькими
километрами низменной и болотистой земли. Впереди, над ближайшими
деревьями, виднелась часть зубчатой цепочки Расколотых гор, лежащих в
половине дня ходьбы на восток. Сам Замок Рольф не видел, но знал, где тот
находится, - Замок возвышался в южной оконечности центрального прохода,
прорезавшего горы с востока на запад. Рептилии прилетали из Замка, и там
же обитали те, кто привез рептилий на Разоренные Земли, - народ столь
зловещий, что и сами они казались нелюдями в человеческом обличье.
Сейчас со стороны Замка, вытягиваясь к западу, разрушая все
очарование весеннего неба, приближалось скопление точек. Рольф слыхал, что
хозяева рептилий посылали их не просто на поиски добычи - отвратительные
твари искали что-то, что Экумен желал найти больше всего на свете. Так ли,
нет ли, но рептилии чаще всего разоряли земли фермеров в поисках пищи и
ради развлечения.
Зрение Рольфа, зрение шестнадцатилетнего, было достаточно острым,
чтобы он мог разглядеть взмахи кожистых крыльев. Летающие твари из Замка
медленно развернулись у него на виду, узкое вытянутое облако, состоящее из
сотен особей, устремилось в его сторону. Он знал, что зрение у них острее,
чем у него. Теперь рептилии прилетали почти ежедневно, прочесывая землю, и
так уже ограбленную и разоренную новыми хозяевами с Востока; землю,
которая теперь оскудела, несмотря на свое богатство; землю, на которой с
каждым месяцем убивали, разоряли или сгоняли с угодий все больше фермеров.
Землю, чьи поселки были превращены в тюремные лагеря или опустошены ради
того, чтобы сатрап Экумен получил рабскую рабочую силу для еще лучшего
укрепления своего Замка...
Действительно ли крылатые зубастые твари умели летать в пять или
десять раз быстрее, чем мог бы бежать человек? Ширококостной рукой Рольф
откинул назад копну черных волос, запрокинув голову, чтобы следить за
авангардом рептилий, который пролетал теперь почти над ним. Сделанный из
веревки пояс, обвязанный вокруг его узкой талии, поддерживал штаны из
добротного домотканого полотна; рубашка из такого же материала была
распахнута из-за жары и работы. Роста Рольф был среднего и жилист, словно
узловатый канат. Плечи из-за сухощавости и прямоты казались шире, чем были
на самом деле. И только запястья, мускулистые руки и обнаженные ноги
казались великоватыми для его тела.
Издалека можно было подумать, что рептилии летят плотным строем. Но
теперь Рольф разглядел, что они шныряют в различных направлениях с
различными скоростями. То здесь, то там одинокий летун приостанавливался в
воздухе и начинал описывать широкие круги, высматривая что-то на земле
внизу. Затем рептилия снова устремлялась вперед, набирая скорость,
казалось, без всяких усилий, решив, что замеченное ею не стоит того, чтобы
за ним пикировать. Но иногда она бросалась вниз. Сжавшись. Сложив крылья.
Словно падающий камень...
Над домом Рольфа! С замиранием сердца он увидел, как крылатый хищник
устремился в атаку. Он еще не скрылся за верхушками деревьев, а Рольф уже
бежал к своему дому. Приземистый маленький домик не был виден отсюда - до
него было больше километра изрезанной оврагами и поросшей кустарником
земли.
Должно быть, рептилия пикировала на их птичий двор, хотя после
последнего нападения мать Рольфа попыталась спрятать его под решеткой из
жил, шерстяных веревок и веток, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту.
Отец Рольфа по-прежнему был прикован к постели из-за ноги, перебитой
камнем, когда он батрачил в Замке. Маленькая Лиза могла сейчас выбежать
наружу, чтобы напасть на последнюю рептилию, размахивая метлой или мотыгой
перед клыкастым, наделенным разумом убийцей, который по размерам почти не
уступал ей самой...
От поля, где он работал, к дому путь Рольфа пролегал по земле,
непригодной для земледелия из-за рытвин и обломков скал. Знакомая тропинка
вилась вверх-вниз по холмам; теперь она прыгала и дергалась у него под
ногами, когда он несся по ней большими скачками. Никогда раньше не бегал
Рольф по этой дороге так быстро. Он продолжал смотреть вперед, и его страх
нарастал, потому что, как ни странно, спикировавшая рептилия еще не
взлетела снова, с добычей или без.
Кто-то, должно быть, нарушил закон Замка и убил эту тварь - но кто и
как? Отец Рольфа едва ли мог встать с постели. Мать? В соответствии с еще
одним законом Замка домовладельцы были лишены всякого оружия серьезнее
короткого кухонного ножа. Маленькая Лиза - Рольф представил себе ее,
