- Не двигаться!!
Трое стражников в масках уже держали мальчика в перекрестии
автоматных стволов.
- Нам нужен только Мутант! - крикнул один, но кто-то непроизвольно
шевельнулся, и над головами, грохоча, пролетел невидимый горячий ветер, с
оттяжкой хлестнув бетонную стену.
Девочка не поняла, как оказалась на полу.
- Не валяйте дурака! Нам нужен только Мутант! - проревел всевластный
голос где-то высоко-высоко, затем раздались шаги. И опять грохнула дверь.
Девочка, сжавшись, лежала и видела лишь ботинки соседа у себя перед носом.
- Радуйтесь!! - что было сил закричал учитель. Класс неуверенно
подхватил - один голосок, потом, два, пять... Дети выпрямлялись за
столами, вразнобой поднимали спрятанные головы, а девочка, вздрагивая,
лежала и беззвучно плакала.
- ...Вот что, - сказал командующий подразделениями спецназначения. -
Не будь идиотом. Время болтать прошло, время молчать тоже прошло. Сейчас
пришло время спасаться. И тебе - в первую очередь. Это ты понимаешь?
Мальчик, закутанный в прозрачную пленку, повернулся к нему. Едва
слышно пофыркивал клапан инжектора, подававшего дыхательную смесь.
- Понимание... - глухо донесся из кокона его голос. - Я ничего не
могу понять. Мне снятся сны: совсем другой мир. Живой. Добрый, сильный. А
люди какие! Как вы можете жить здесь? Зачем жить здесь?!
- Всем нам в детстве такое снится, - проворчал министр внутренних
дел.
- Хватит! - рявкнул премьер и хлопнул ладонью по столу. - Все!
Отвечай четко. Как справляешься с радиацией?
- Не знаю.
- С пятнистой смертью?
- Не знаю. Мне кажется почему-то, что это - естественно, что так
должно быть у всех...
- Не болтай! С проходными?
- Не знаю, - устало сказал мальчик. - Просто угадываю. Просто. Любой
жетон, любой код...
- Экстрасенсорное считывание... - благоговейно прошептал министр.
- Хорош-шо, - с угрозой проговорил премьер. - Ты можешь помочь нам?
Мальчик не ответил.
- Ты можешь помочь нам. Сейчас тебя отведут в лабораторию. Будут
исследовать. Долго. Много дней.
Мальчик не ответил.
- Это не всегда будет тебе приятно. Понимаешь?
Мальчик не ответил.
- Понимаешь?! - проревел премьер.
Мальчик не ответил.
- Мы можем обойтись и без твоего согласия! Это ты понимаешь?
- Это я понимаю.
- Но я спрашиваю тебя: ты согласен?
- Мне все равно, - безжизненно сказал мальчик и поднялся.
И внезапно замер.
Премьер удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
- А завтра... - неуверенно начал командующий, но премьер, возбужденно
хохотнув, прервал его:
- Все! Никаких завтра! Завтра, послезавтра - анализы, исследования,
просвечивания. Верно, парень?
Мальчик вдруг сделал шаг вперед - шланги потянулись за ним - и
коротко, отрывисто просмеялся, завороженно глядя куда-то мимо сидящих
мужчин.
Невольно все трое уставились туда же.
Там никого не было.
Там стоял странный прибор, который министр внутренних дел утром
подарил премьеру.
- Что такое? - спросил премьер, чувствуя озноб суеверного ужаса. -
Что ты... увидел?
Мальчик стоял неподвижно, но грудь его часто, вздрагивающе
поднималась, веки трепетали. Он даже запрокинул голову на миг.
Память открылась, как глаза. Четырнадцать лет исполинской пенной
волной хлынули в прозревший мозг.
Ну конечно, это не его жизнь! Это вообще не жизнь! Агония бешеных
зверей - и он никакого, никакого, действительно никакого отношения не
имеет к ней - и к ним! Там его мир, там все живое, все человеческое и
настоящее - по ту сторону секунды, когда зенитная ракета вломилась в
снижавшуюся над столицей яхту; по ту сторону часа, когда брат, побелев,
крикнул: "Они с ума сошли! Они же все спалят!!" - и, не раздумывая, пошел
с орбиты вниз; по ту сторону вечера - летнее сверкание звездных россыпей
над степью, мягкие, будто чуть клейкие колокольца цикад, сладкие запахи
сада - когда он упросил старшего брата, едва получившего яхт-права, взять
его с собой на первую прогулку и они долго спорили, наугад тыча пальцами в
звездный атлас и даже разыгрывая "на морского", кто прав... Назад! Назад!!
Но бешеные звери сидели вокруг.
И гиперонный модулятор яхты, уцелевший каким-то чудом, каким-то чудом
оказался в их отравленной норе.
Мерзость! Оставьте меня, мне нужно домой!
Бешеных зверей нужно обмануть.
С ними бессмысленно говорить, просить или советовать. Какой он дурак,
что как с людьми говорил с ними! На любое человеческое чувство они
отвечают зенитной ракетой. Ни для чего. Просто иначе не могут. Просто им
нечем больше ответить, - кроме зенитной ракеты, у них ничего нет. Лучше
всего посадить их в клетку, там они грызли бы друг друга, не причиняя
вреда людям... впрочем, их планета и была такой клеткой, пока не прилетели
мы.
Сашку они убили сразу. А меня убили не совсем.
Они не просто совершенно чужие мне. Я их ненавижу.
Их нужно напугать.
Спутник!
Прошла минута.
- Завтра, - отводя глаза вниз, медленно сказал мальчик, - может
оказаться более печальным.
- Да что такое?!
- Я... искал этот прибор, - проговорил мальчик с усилием. Нарочно
говорить неправду оказалось нелегко. Кажется, невозможно. Презрение и
привычка молчать не помогали. Он не мог больше выдавить ни слова. Он молча
сделал еще шаг, и рука командующего дрожа легла на крупнокалиберный
пистолет.
- Стой где стоишь.
Кровь бросилась мальчику в лицо. Обезумевшие от страха троглодиты
могли сделать с ним что угодно. Он был для них вещью, которую надо
научиться использовать, - и, значит, сами сделали себя вещами, которые
должен использовать он. Они же все тут вещи друг для друга, понял он.
Время болтать и молчать прошло, повторил он про себя. Пришло время
спасаться. Пришло время спасаться.
Близость и унизительная нелепость смерти сбили запрет.
- Я помогу вам, - раскрепощенно сказал мальчик. - Я помогу вам во
всем. Послушайте. У вас вражда со штабами. Но вы уверены, что бункер
неуязвим. Это не так.
- Что ты болтаешь?! - фальцетом выкрикнул министр.
- Это не так! В небе кружит сателлит-излучатель. Они задумали
провести его прямо над нами.
- Откуда узнал?! - хрипло спросил командующий.
Это была самая большая мерзость, которую мальчик сумел придумать. Он
не подозревал, что не лжет. То, что он все-таки смог солгать, заговорить с
бешеными зверями на их языке, принять их условия игры, - наполнило его
ощущением странной пустой свободы.
Он холодно улыбнулся под холодной прозрачной пленкой.
- Экстрасенсорное считывание, - сказал он, и сейчас же министр
вскочил с воплем:
- Загляни в его глаза! Он же нас ненавидит!
- Заткнись, баба!! - прервал премьер, и в наступившей тишине,
разрываемой лишь всхлипывающим дыханием министра, командующий отчетливо
буркнул себе под нос: "Можно подумать, ты его любишь..." Премьер снова
хлопнул ладонью по столу и сдержанно сказал:
- Продолжай, парень. Продолжай.
- Я хотел помешать им. Я хотел связаться раньше них с сателлитом и
дать ему команду на разгон, чтобы навсегда увести от планеты. Это можно
сделать со станции дальней связи, вы должны ее знать. Я понимаю
компьютеры. Но перепрограммировать сателлит отсюда я не могу без этого
прибора. Как смогут штабные специалисты - не знаю. Я - не могу.
- Что это за прибор?! - крикнул премьер. У него тряслись губы.
- Он и предназначен специально для составления компромиссных
программ. Мой приемный отец построил его.
- Твой отец?
Мальчик назвал имя. Премьер бросил взгляд на министра. Тот,
подтверждая известность и масштаб ученого, кивнул, потом глаза его
расширились - он вспомнил.
- Что? - шепнул премьер.
- Он числится... в убежище штабов.
- Так, - сказал премьер и нажал кнопку. Вошел стражник. - Пусть
парень подождет там.
Стражник приглашающе взмахнул автоматом. Мальчик покорно пошел к
двери, говоря все громче:
- Я помогу вам! Затемно я вернусь, исследуйте меня, делайте что
хотите, прибор я объясню вашим специалистам... Но сейчас - каждая секунда
дорога, поймите!
Дверь закрылась.
- Я не верю, - сказал министр.
- Какие у тебя данные по этим делам?
- Никаких. О намерении штабов использовать сателлит мне не известно.
- Возможность скомандовать ему такой маневр с какой-то станции
дальней связи очень проблематична. Разве что этот прибор чертов
действительно...
- Но сателлит-то существует?! - яростно спросил премьер.
- Да, - сказал министр после паузы.
Премьер прерывисто вздохнул.
- Всех электронщиков сюда, - сказал он, вставая. Подошел к прибору и
положил на него ладонь. - Мур-р. Вот тебе и мур-р.
- Этот сателлит... - проговорил командующий. - Он бы нам оч-чень
пригодился.
- То-то и оно, - задумчиво ответил министр.
И в этот миг запел зуммер селектора. Премьер, скривясь, щелкнул
переключателем.
- Что там еще?
- Господина министра внутренних дел вызывает дежурный офицер внешнего
наблюдения.
- Здесь премьер. Министр тоже слышит. Докладывайте.
- Извините, господин премьер... Пост "У" сообщает, что в направлении
на запад в поле его зрения прошел на большой скорости легкий вездеход сил
комитета штабов.
- Куда-куда? - дрогнувшим голосом переспросил премьер, в то время как
министр лихорадочно раскатил на столе коротко прошуршавшую карту.
Офицер назвал азимут. Командующий уже летел к карте с линейкой и
циркулем.
- Где транспортир? - свистяще спросил он министра. Тот захлопал в
ворохе бумаг на углу стола, листы полетели на пол.
- Поскольку такие поездки в вечернее время - факт необычайный, я
решил побеспокоить немед...
- Сколько человек в машине?
- Это, конечно, разглядеть невозможно, господин премьер. Вездеходы
такого класса нормально берут четверых.
Командующий поднял от карты побелевшее лицо.
- Это к антенне, - тихо сказал он.
- Ну вот, - проговорил премьер и сощурился.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВЕЧЕР
ОТЕЦ
Заходящее красное солнце било профессору в глаза. Вездеходик бросало
на ухабах, фонтаны песка и пыли хлестали из-под широких колес, и плотная
пелена, клубясь, надолго вставала сзади.
Начальник спецслужбы лишь пожурил профессора. Выразил озабоченность,
пообещал лично проконтролировать лечение жены, обеспечить отдельную палату
и особый уход. Осторожно предложил несколько нелепых вариантов поведения
на случай встречи с Мутантом. Попытался навязать охрану. Предупредил: на
станции свой котел, свое убежище - не исключено, что кто-то выжил.
Профессор согласился прихватить автомат.
Почти не замечая мира, - только после года в подземельях кружилась от
залитого светом простора голова, - профессор вел машину, прикидывая этапы
предстоящей работы. Он собирался в определенном смысле облегчить себе
задачу. В случае установления контакта с сателлитом он дал бы программу на
его уход и постарался бы так ее построить, чтобы первым маневром выжечь
горючее. Опасность применения сателлита любой из группировок была бы,
таким образом, полностью ликвидирована. Профессор понимал, что община
обречена, но хотя бы эту игру, волей случая оказавшуюся в его руках, он
твердо решил поломать.
Красное солнце давно закатилось, а голубое, чуть порыжев, чуть
сплюснувшись, купалось низко в оранжево-сером дыму заката, когда профессор
подрулил к приземистому куполу станции. Бронированные створки у вершины
