стола, опорожнить до двух бутылок "Смирновской", а потом садился за руль
и отправлялся за зельем. К чему это приводило, можно судить по известно-
му случаю у бара "Какаду".
Мансур был обречен и прекрасно понимал это. Отчасти поэтому незадолго
до своей кончины предпринял несколько попыток исповедоваться при пос-
редстве журналистов. Зачем это было ему нужно? Для поддержания былого
имиджа или для очистки совести? Эти и многие другие вопросы так и оста-
лись без ответов. Их он унес с собой.
Сегодня в одном можно быть уверенным на все сто процентов - даже пос-
ледние шаги Мансура были строго выверены и подчинены главной идее, кото-
рой он, словно идолу, поклонялся и был предан в лучшие годы жизни - про-
паганде "воровских традиций". Для этого ему, когда он сильно наследил,
понадобился чистый образ "крестного отца". В газетных интервью он и по-
лучился гордым и независимым, добрым и справедливым. Борец за святую
идею да и только.
На самом же деле Сергей и его подруга Татьяна последнее время крепко
сидели на игле. У Мансура стало плохо с психикой. Его преследовали кош-
мары и видения. Он подозревал всех в предательстве, перестал кому-либо
доверять. Ход исполнения порученного задания контролировал до такой сте-
пени дотошно, что мог позвонить среди ночи. Не исключено, что под воз-
действием дурмана им было совершено немало глупостей. А их "воровскому
положенцу" делать нельзя. Тут любая ошибка может стоить жизни.
Последнее освобождение из под стражи обошлось Мансуру значительно до-
роже предыдущего. Только в качестве залога пришлось выложить 20 миллио-
нов рублей. Конкретных улик против него не было. Ну а то, что ходил со
стволом, так кто в наше время не ходит. И не его это был револьвер, а
случайно найденный. Оружие он собирался сдать в милицию. Как и всегда,
все обличительные обстоятельства под пристальным вниманием следствия и
суда меняли свое первоначальное значение. А когда обвинительный мотив
смягчался до необходимого уровня, следовало привычное - "уважаемого че-
ловека нельзя держать под стражей".
Из стенограммы телефонного разговора "воров в законе" Шакро Старого и
Япончика:
- Ты по Мансуру "маляву "писал?
- Я.
- "Мокрушник" это, а не "положенец"...
- Кто знал...
- Всех подставляешь. Ошибся, исправляй!
Группа захвата специального отряда быстрого реагирования у дверей
мансуровской квартиры оказалась буквально сразу же после того, как выр-
вавшийся из его цепких лап коммерсант прибежал в милицию, благо было не-
далеко, и написал заявление. Опять, в который раз, у оперативников уго-
ловного розыска была на руках козырная карта. Казалось, теперь преступ-
нику не уйти.
Брошеный из-за двери вызов об уничтожении заложниц послужил сигналом
к штурму. После нескольких мощных ударов кувалдами вход в квартиру был
открыт. Мансур встретил собровцев огнем. Он стрелял из помпового, охот-
ничьего ружья и пистолета. В перестрелке были ранены один из нападавших
и заложница. Она позже скончалась в больнице. "Крестный отец" получил
несколько огнестрельных ранений. Одно из них - в висок. Разметав в сто-
роны руки, унизанные дорогими перстнями, он лежал на полу в луже
собственной крови. Так на тридцать шестом году жизни завершилась судьба
Сергея Мамсурова, "воровского положенца" центра Москвы, золотого Мансу-
ра.
ПОСЛЕСЛОВИЕ, ИЛИ НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ БОРЬБЫ
"Воровской" джин, выпущенный в 70-х годах, в 80-х обрел реальные чер-
ты, а в 90-х он уже стал темным, теневым властелином в России и странах
СНГ. Эволюционируй вместе с обществом, современные "воры в законе"
объединили в себе, казалось, несовместимое - социальные черты уголовных
лидеров и деловую хватку нового класса бизнесменов. Это позволило им ак-
тивно влиять и вмешиваться во все стороны жизни общества, оказывая пря-
мое или опосредованное влияние на отдельные группы людей и население в
целом. И это воздействие тем сильнее и ощутимее, чем целенаправленнее и
более широко ведется пропаганда обычаев и традиций преступной среды и, в
частности, так называемых "воровских" законов.
"Воровское движение" представляет собой определенный феномен. Это до-
вольно необычное социально-криминальное явление. Оно заключается в ле-
гальном распространении негативных обычаев, норм и образа жизни при од-
новременном полном запрете на них со стороны государства. По всем кано-
нам общественного развития, казалось бы, это недопустимо, ибо противоре-
чит общечеловеческой морали. Вместе с тем все это сегодня распространя-
ется и культивируется самым широким образом. Здесь даже можно провести
аналогию с тем, как в свое время так же агрессивно обществу навязывали
социалистическую и коммунистическую идеологию.
Что же представляет собой идеология "воровская"? По мнению одного из
авторов, это упорядоченная система негативных взглядов, криминальных
ценностей и ориентации, содержащих критику политики государства и
культивирующих преступные обычаи и традиции. По свидетельству опытных
оперативных работников из МВД, убедительно преподнесенные положения этой
идеологии, оказывают довольно сильное социально-психологическое воз-
действие как на отдельную личность, так и на целые группы и слои населе-
ния. Пропаганда нужных постулатов при этом осуществляется исподволь, не-
заметно, например, через художественные произведения. Или более активно,
при соответствующих общественных условиях, через средства массовой ин-
формации и так называемую массовую культуру.
Еще В. Шаламов - узник совести, проведший более 30 лет в застенках
Гулага, отмечал: "... Художественная литература окружила мир воров ро-
мантическим ореолом, соблазнившись дешевой мишурой. Художники не сумели
разглядеть подлинного отвратительного лица этого мира. Это - педагоги-
ческий грех, ошибка, за которую так дорого платит наша юность..."
В 1994 году некий Г. Петрачков опубликовал, по его словам, остросю-
жетную повесть "Сюрпризы для "авторитетов". В ней описывается судьба
бывшего сотрудника спецподразделения КГБ, вставшего на путь наемного
убийцы. В начале книги усиленно романтизируется образ киллера, расписы-
ваются его поступки, мужество, которое направлено на совершение самых
тяжких преступлений - умышленных убийств. Затем рассказывается о "ворах
в законе", уголовниках, жестко соблюдающих преступные обычаи и традиции
и, конечно, следящих за поведением своих сообщников, а при нарушении ими
тех или иных правил и традиций, учиняющих над ними расправу.
Одновременно автор повествует о роскоши, в которой живут "воры", но
при этом умалчивает, как и какой ценой она достигалась. Он умышленно
упускает, что такая жизнь противоречит традициям "воровских" кланов.
Кроме того, автором дается неадекватная оценка жестокости, с какой "за-
конники" расправляются с лицами, идущими против них. Такая книга может
восприниматься читателем и как рекламный проспект. Безусловно, специ-
альная подмена ценностей играет отрицательную роль.
Петрачков действующих лиц уголовного мира разделяет на три категории:
преступников-одиночек - киллеров (по его оценке - самую лучшую катего-
рию); "воров в законе" (он ставит их где-то рядом с киллерами, но
все-таки считает преступниками) и "ментов" - продажных существ и подлых
людей. Кое-где он на это намекает, а кое-где говорит прямо. Не будем
подробно останавливаться на правовой безграмотности "писателя", но неко-
торые "передернутые" факты воспроизвести и прокомментировать стоит. Так
он утверждает, что статья 77-1 Уголовного кодекса России введена в
действие в 1982-1983 годах, во времена Андропова, для расправы над осуж-
денными. Обратимся к первоисточнику и найдем статью 77-1 с названием:
"Действия, дезорганизующие работу исправительнотрудовых учреждений". Те-
перь воспроизведем смысл этой нормы: "Лица, отбывающие наказание в виде
лишения свободы, терроризирующие в местах лишения свободы осужденных,
вставших на путь исправления, или совершающие нападения на администра-
цию, а также организующие в этих целях преступные группировки или актив-
но участвующие в таких группировках..." Таким образом, в статье говорит-
ся о терроре, но не со стороны администрации, а со стороны отдельных
осужденных, точнее, со стороны членов "воровских" и других преступных
формирований, терроризирующих не только своих соседей по бараку, общежи-
тию, но и представителей администрации. Петрачков почему-то все предс-
тавляет наоборот. Далее хотелось бы заметить, что статья 77-1 УК РФ вве-
дена в действие не в 1982-1983 годах, а 25 июля 1962 года Законом РСФСР,
то есть во времена Хрущева, в период так называемой хрущевской оттепели.
Рассказывая о колонии строгого режима, так называемом "Белом лебеде",
Петрачков приводит якобы убедительный пример борьбы осужденных с предс-
тавителями администрации. Дословно это выглядит так: "... Доведенные до
отчаяния произволом администрации кое-кто из братвы дорого продавали
свою жизнь. Так заключенные Таранюк и Шафранов, вооруженные гранатами,
захватили в качестве заложников начальника, зама и двух оперов и потре-
бовали выезд за границу. При попытке их обезоружить, они подорвали себя
вместе с заложниками. В результате Таранюк убит, Шафранов ранен. С дру-
гой стороны погиб прокурор и тяжело ранены двое: начальник "Белого лебе-
дя" и его заместитель. Случилось это в апреле 1992 года". Интересно, что
описан факт, действительно имевший место. Но как это сделано?
Обратимся к статье "Диагноз: озверение" (автор В. Отяшкин) в газете
"Труд" за 8 декабря 1992 года. Автор пишет по материалам расследования,
проведенного Генеральной Прокуратурой России. Оказывается, утром 23 но-
ября руководству колонии стало известно об осужденных Таранюке и Шафра-
нове, имеющих гранаты. Шафранов, придя в кабинет начальника помещения
камерного типа исправительного учреждения Голованова и угрожая ему гра-
натой, потребовал ключи от камеры, где сидел сообщник. Просьба осужден-
ного была удовлетворена. После освобождения Таранюка сообщники сумели
захватить в заложники майора Мякишева. Злоумышленники выдвинули требова-
ние - не позднее чем через 15 минут предоставить автомашину для выезда
из колонии. Администрация учреждения начала вести с ними переговоры. Од-
новременно было принято решение об освобождении заложника. После подго-
товки операции была предпринята попытка его освобождения. Однако она
оказалось неудачной, произошла трагедия, погиб прокурор, оказались ране-
ны майор Мякишев и Шафранов, убит Таранюк.
Еще журналист указал на другую важную деталь. Таранюк и Шафранов были
бригадирами и имели определенные материальные и другие преимущества,
предоставленные администрацией, по сравнению с так называемой братвой.
Следовательно, по "воровским понятиям" ни Таранюк, ни Шафранов входить в
эту самую братву не могли. "Воры в законе" и их сподвижники сотрудничать
с администрацией колонии по обычаям и традициям преступного мира не
должны, а Таранюк и Шафранов делали это почти ежедневно. Петрачков пре-
подносит случившееся как отчаянную борьбу якобы представителей "воровс-
кого движения" с администрацией исправительного учреждения. Где же на
самом деле представители "воровского движения", где же их отчаянная
борьба? Скорее всего, это бунт избалованных и зарвавшихся холуев, или
"отмороженных". Заблуждение ли это автора? Все больше похоже на умышлен-
ное искажение фактов для представления масштабной борьбы с властями.
В этой связи еще раз хотелось бы подчеркнуть, что современные "воры в
законе" и их приближенные быстрее сговорятся с властью, подкупят ее, а
где это не получится будут противодействовать ей скрытно, незаметно, и
только в крайнем случае прибегнут к открытой борьбе.
Можно остановиться на другой книге примерно такой же направленности.
