иллюстрации я привожу отрывок из воспоминаний жандармского полковника
П.П.Заварзина, который боролся с разного рода революционерами в
дореволюционной России.
»В сво°м показании Савельев, между прочим, высказал, что его
группу не следует смешивать с шайками разбойников и грабителей,
так как он и его товарищи являются идейными
»анархистами-коммунарамиј, проводящими в жизнь »безмотивный
террорј. Им безразлична как жертва, та или другая личность. Они
стремятся лишь воздействовать на »сытых буржуај, чтобы заставить
их отдавать свои излишки голодным и неимущим людям, словом
работать на пользу пролетариев. По этим соображениям
»анархисты-коммунарыј бросили бомбу в Барселоне, в Испании, в
городском театре, во время спектакля, в Одессе в фешенебельную
кондитерскую Либмана, посещаемую богатыми людьми; в Варшаве в
ресторан »Бристольј, когда там находилось много разодетых и
беспечных »эксплуататоров беднотыј.
Через несколько дней Савельев покончил жизнь самоубийствомј .
Как видим, »голодный по обществуј голем испытывает сильный хевраав и
тискуль. Для оправдания своего поведения придумана какая-то идеология. Это
довольно типичный случай.
Итак, две точки зрения на понятие »политическийј: одна точка зрения требует
тяжелого наказания за »политическое преступлениеј, другая, наоборот, считает
»политическое преступлениеј оправданным и безнаказанным. Нетрудно видеть,
что изменения во взглядах на преступление обусловлено изменением в сплочении
общества. В чрезмерно сплоченном обществе вроде коммунистического одна точка
зрения, »политическое преступлениеј карается весьма тяжелым наказанием. В
анархическом обществе другая, »политическое преступлениеј считается
естественным и безнаказанным. И только в середине между этими двумя
крайностями, там где мораль максимальна, любое преступление даже против
религии считается преступлением. Ему не присваиваются какие-либо эпитеты
вроде »политическийј и наказание точно соизмеримо с преступлением: »око за
окој или »смерть за смертьј. Далее на фигуре VII-1 читатель найдет
графическое пояснение изложенного здесь.
[Image] Фигура VII-1
"Политическое преступление" как
функция сплочения общества.
Посредством эпитета »политическийј олигархия тоталитарного общества выделяет
и защищает себя от тех, кто внизу.
Почему же в анархическом обществе оправдывается определенная категория
преступлений? Достаточно, как это было во Франции в случае с Равашолем,
присвоить эпитет »политическийј, чтобы из заурядного убийцы и грабителя
превратиться в героя с международной славой. Ответ на мой вопрос очевиден.
Анархист - это тот, кто нуждается в крепко сплоченном обществе и не находит
его. Он выступает против ненавистного ему общества и против любых его
законов. Свои ненависть и преступления он оправдывает и для этого он
придумывает эпитет »политическийј. Можно было бы придумать другую этикетку
вроде »альтруистическийј, но так уже принято.
Ну, а как быть, если, прикрываясь этим же эпитетом, преступление будет
совершено против него самого, против анархиста? Мы уже видели
двойственность в статье Charles Maechling, Jr. Царя можно убить, а
президента нельзя. Именно такая ситуация возникла после убийства главы
правительства Израиля Ицхака Рабина. Как оценивать убийство главы
правительства? Мнение израильского общества было в пользу »политическогој.
Это отразилось в публичной лекции »Политические убийства евреямиј профессора
Нахмана Бен-Иегуда из Еврейского университета в Иерусалиме. Профессор как
раз перед этим выпустил книгу с подобным названием.
Убийцу Рабина студента Игаля Амир судил суд в составе трех судей. Перед ними
естественно тоже встал такой вопрос: кто он Рабин, царь или президент?
Вопреки очевидной истине, судьи решили, что убиенный был царь и записали,
что преступление Игаля Амира »нельзя считать политическимј. Судьи могли бы
оставить эпитет »политическийј и использовать советскую психологию, чтобы
ожесточить наказание.
Психология голема - это улица с односторонним движением.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Возложите свой меч на бедро сво°, пройдите по
стану от ворот до ворот и обратно и убивайте
каждый брата своего, каждый друга своего,
каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины
по слову Моисея; и пало в тот день из народа
около трех тысяч человек.
Исход 32-27
Представьте себе общество без законов. Какими критериями следует
руководствоваться при выборе наказаний? Видимо с такой ситуацией столкнулся
пророк Моисей, когда спустился с Торой к своим соплеменникам танцующим
вокруг золотого тельца. Если нет меры, если царит анархия, то нет иного
наказания, как только коллективное. Именно этим было продиктовано указание
Моисея казнить танцующих без разбора. В римской армии, когда было необходимо
поднять дисциплину, практиковались децимы: казнили каждого десятого. Точно
так же и сегодня в Израиле, когда законы и мораль попираются. После убийства
Ицхака Рабина правительство Израиля решило навести порядок и стало хватать
каждого десятого среди раввинов и правых.
Аналогичная ситуация возникает, когда все одинаковые, все големы. Буриданову
ослу предложили две совершенно одинаковые охапки сена. Поскольку охапки были
к тому ж на одинаковом расстоянии от осла, то он никак не мог решить с какой
из них начать. Так он и скончался от голода. Но не таковы сатрапы. Они не
пытаются выбирать, они давят всех подряд. В однородном обществе типа
Gemeinschaft может быть только коллективное наказание что-то вроде State
terror.
ФигураVII-2. [Image]
Кривая морали с
обозначенными на
ней областями
коллективных и
индивидуальных
наказаний.
Обратимся вновь к кривой морали. Она еще раз приведена вновь здесь на фигуре
VII-2. Если обозначить на этой кривой области коллективного наказания, то
эти области будут на е° концах. Там, где нет морали и где она спадает до
нуля. В центре кривой, там, где она достигает максимума, область
индивидуального наказания. Несмотря на то, что в обеих крайних областях
Анархии и Gemeinschaft практикуются коллективные наказания имеется разница
между ними. В левой анархической области нет меры, нет законов и по этой
причине невозможно измерять преступления. В правой части все одинаковые, все
големы и нет нужды измерять, даже если есть мера.
Нет произвола в том, какую меру наказания коллективную или индивидуальную
следует выбрать.
Предположим мы имеем дело с анархическим обществом и используем коллективное
наказание для восстановления порядка. Где та граница, которая указывает, что
следует остановиться с наказанием, прекратить его? Такой границы нет и
коллективное наказание перерастает в State terrorism. Общество из
анархического превращается в чрезмерно сплоченное. Следует напомнить
читателю, что подобное уже имело место при рассмотрении метода салами.
Фигура VII-3.
Временная
диаграмма
перехода [Image]
Revolutionary
terrorism в State
terrorism.
На фигуре VII-3 показано изменение сплоченности общества во времени.
Падение сплоченности общества Gemeinschaft сопровождается формированием в
н°м морали и законов. Этот период отмечен на кривой как »Сегмент
формирования морали и законовј. Именно так первобытное общество достигло
цивилизации и появилось Право. Область существования морали и законов
отмечена на кривой как »Область индивидуального наказанияј. Деградация
общества отмечена на кривой как »Сегмент разрушения моралиј. Этот сегмент
соответствует также появлению Revolutionary terrorism. Сплоченность падает
ниже допустимой и в обществе образуется анархическая ситуация, при которой
любое применение коллективного наказания State terrorism переводит общество
по возрастающей кривой в чрезмерно сплоченное общество. Переключение с
одного вида террора на другой осуществляется в момент времениT.
Итак, мы установили, что как в чрезмерно сплоченном, так и в анархическом
обществе могут существовать только коллективные наказания. Я еще раз отмечу,
что индивидуальное наказание может быть только в высоко моральном обществе
типа Gesellschaft. В обществе основанном на законах и морали, а не на
»совестиј. Именно только в таком обществе имеются индивидуумы, которые
чем-то отличаются один от другого и которых можно судить, если отличия в их
поведении выходят за рамки норм. Нормы - это законы. Нарушение норм может
вызывать даже отрицательную реакцию организма. В качестве примера я укажу на
такой факт: религиозного еврея может стошнить от свинины.
Изложенная простота и ясность в наказаниях исчезают, как только мы
обращаемся к реальной действительности. В коммунистическом обществе с весьма
высокой сплоченностью как в СССР существовала Конституция, которая
гарантировала всем гражданам свободу слова, собраний и митингов.
Существовали различные кодексы законов, которыми должны были
руководствоваться суды. Существовали даже суды, которые сменили
революционные »тройкиј и трибуналы. Вс° это обилие законов беззастенчиво
попиралось властями. Прав тот, кто выше.
Первые европейцы на острове Таите были радостно удивлены царившими на
острове нравами. Девицы ходили совершенно голыми и почти никогда не
отказывали сексуальным домогательствам европейцев. Так остров Таите был
превращен в земной рай. Потом выяснилось, что у туземцев своя мораль и свои
законы, которые не были понятны европейцам. Была среди туземок мода на
светленького ребенка.
Итак, мы установили, что как в чрезмерно сплоченном, так и в анархическом
обществе могут существовать только коллективные наказания. Я еще раз отмечу,
что индивидуальное наказание может быть только в высоко моральном обществе
типа Gesellschaft. В обществе основанном на законах и морали, а не на
»совестиј. Именно только в таком обществе имеются индивидуумы, которые
чем-то отличаются один от другого и которых можно судить, если отличия в их
поведении выходят за рамки норм. Нормы - это законы. Нарушение норм может
вызывать даже отрицательную реакцию организма. В качестве примера я укажу на
такой факт: религиозного еврея может стошнить от свинины.
Непонимание подобное тому с каким европейцы столкнулись на острове Таите,
господствует в наши дни в области юриспруденции. Это происходит от того, что
те самые профессора, которые проповедуют анархию и нарушение законов, не
хотят понять, что существуют общества с различными законами и моралями. В
одном можно наказывать индивидуально, в другом в этом нет смысла. В одном
мораль превыше всего, в другом Цель оправдывает средства.
Я не ошибусь, если скажу, что невозможно найти анархиста, который бы
согласился со мной в том, что можно применять против анархистов коллективное
наказание. Выступая против законов, призывая к их попранию, анархист
неожиданно проявляет любовь к ним, когда встает вопрос о его наказании.
Такое поведение уже было объяснено выше и оно определялось делением на
доминантные особи и подчиненные. Все книги призывающие к попранию законов
ничего не говорят о том, чем же руководствоваться в случае, когда законы
действительно попраны и наступила Анархия.
Точно такое же непонимание господствует в области выбора Цели. Когда Цель
оправдывает средства? Судебный процесс над Игалем Амир, убийцей главы
правительства Израиля Ицхака Рабина, ярко продемонстрировал это. На самом
процессе и вокруг делалось вс°, чтобы скрыть его политический характер.
Анархисты и поборники справедливости дружно стали говорить о законах и
наказании по закону. Почему, когда пацифист Эйби Натан нарушал законы, его
превратили в героя и Президент помиловал его, а когда Игал Амир убил
