останутся стоять на якорях в укрытии, чтобы неистовый барабанный бой
доносился до врагов как будто со всех сторон.
Ведущая лодка приблизилась и стала хорошо видна. Плетеная крыша на
носу лодки доходила до самого планшира. Корма и борта были открытыми,
чтобы дать место двум гребцам. Пол увидел лицо женщины-пигмея, работающей
веслами левого борта. У нее был плотно сжатый рот, и непроницаемо-суровым
выражением она живо напомнила ему Пэкриаа. Еще он невольно вспомнил
четвертованного посла Эбро Пэкриаа, голову и руки которого Королева всего
мира прислала вместо ответа. Но тут Полу пришли на ум слова Кристофера
Райта: "Месть была одним из первых открытий обезьяны", и жажда мщения
угасла, а гораздо более уместной показалась мысль: "Стреляй точно в
голову, чтобы она и не почувствовала"...
Выстрел получился не самым удачным. Слабый крик донесся со стороны
лодки. Женщина выронила весло и схватилась за раненую руку. Гребец правого
борта не поняла, что происходит, и продолжала тупо грести. Каноэ завернуло
влево. Следующая лодка врезалась носом в переднюю, сорвала циновки. Из
лодки посыпались прятавшиеся под циновками воины, беспорядочно колотя по
воде руками и ногами. А сухопутная армия продолжала наступать...
Пятнышки, которые были лысыми красными головами; белые черточки
наконечников копий. Простая арифметика - меньше сотни винтовочных
патронов; четыре сотни воинов; мятущаяся, но гневная душа; и преданность
восьмифутового гиганта с большой дубиной. Против шести тысяч одной только
сухопутной армии.
- Пэкриаа, они идут одной колонной - идиоты! Пошли своих лучников на
запад напасть на них с фланга.
Пэкриаа сбежала вниз с холма. Пол дважды выстрелил по голове колонны.
Легкая сумятица; но колонна не остановилась. Лодок сорок - пятьдесят
выбились из общего строя и рванулись к берегу, как осы из растревоженного
гнезда. "Еще одна ошибка... хотя нет - если это отвлечет их от лагеря, то
не ошибка". Сотня воинов Пэкриаа за холмом со стороны реки стойко ждали
приказа. Пол махнул рукой, и этого было достаточно. Они рассыпались вдоль
берега, кроясь в траве и подобравшись для прыжка, как кошки в засаде. По
мере того, как светало, их тела проступали из сумрака знакомой яркой медью
кожи, черным цветом юбок, белой боевой раскраской... Миджок вывернул
наполовину вросший в землю валун и швырнул его в ближайшую лодку, разбив
ее в щепы. Но воины только попрыгали в воду и поплыли к берегу.
- Миджок! Будь при мне!
Голова колонны была теперь меньше, чем в двух сотнях ярдов. Пол
механически выстрелил и увидел, как еще одно живое существо повалилось на
землю и замерло.
- Теперь мы покажемся им. Пэкриаа, Миджок!
Они спустились по южному склону холма в тот самый момент, когда
лучники выпустили по колонне стрелы. Берег огласился криками, воем,
топотом, ударами друг о друга камня и дерева. "Рассвет... рассвет... и где
же Эд Спирмен на шлюпке, тысяча проклятий?"
Задние ряды колонны напирали на передние; порядок сбился. Несколько
дюжин женщин-копьеносцев бросились на лучников Пэкриаа. Второй рой стрел,
а за ним и третий, уложили большинство - маленькие мужчины стреляли
искусно. Вестойских лучников видно не было.
- Сейчас, Пэкриаа!
Окрик принцессы поднял из травы ее копейщиц, крывшихся западнее
холма. Они ринулись вперед, как красные пули, держа копья в левой руке
параллельно земле. Атакующий отряд ударился о колонну; копья поднялись и
опустились, и поднялись вновь.
Вестойцы не раскрашивали тела белой краской. На их вождях были надеты
зеленые головные уборы. Травяные юбочки вестойцев были совсем
коротенькими. Воины Лэнтис легко умирали. И так же легко убивали.
На некотором расстоянии от головы колонны - ибо это все еще была
колонна, гигантская движущаяся машина, которая не могла остановиться, -
раскачивалось какое-то высокое сооружение, трудноразличимое в утреннем
сером сумраке. Носилки? Лэнтис Вестойская, Королева всего мира собственной
персоной? Пол задержался на бегу, чтобы дважды выстрелить по высокому
силуэту. Затем он и Миджок оказались в гуще свалки: мелькающие со всех
сторон копья с наконечниками из белого камня, окровавленные тела. Миджок
был одновременно разъярен и ошеломлен. Пол увидел, как Пэкриаа вонзила
копье между ребер противницы, и выдернула оружие из поверженного тела.
Сама принцесса была невредима. По ее маленькому крепкому телу стекал пот,
зубы оскалились в дьявольской усмешке. Вместе с двумя капитанами в
пурпурных юбках Пэкриаа бросилась на группу вопящих врагов, которые только
начинали осознавать, что происходит.
Арифметика по-прежнему действовала. Эта колонна была, вероятно, лишь
одной из многих, которые шли вдоль озера, чтобы достичь леса Пэкриаа
раньше, чем с холмов слетят омаша - искать добычи среди живых или мертвых.
Миджок, отмахиваясь щитом, углубился в ряды неприятеля, и принялся
крушить их палицей. Он сметал все вокруг. Миджок обрел хладнокровие, и
даже воинственный клич не срывался с его губ - гигант берег дыхание. Он
методично бил врагов, как человек, сражающийся со стаей крыс.
Пэкриаа вскочила на тело мертвого врага и закричала, показывая на
неуклюжее сооружение, которое привлекло внимание Пола:
- Лэнтис! Там Лэнтис!
Носилки медленно двигались к центру беспорядка на плечах шести
женщин. Пол снова дважды выстрелил по ним. Он мельком увидел тощую фигурку
в высоком зеленом головном уборе. Королева спрыгнула с носилок, схватила
копье, и между ней и Полом оказались воины охраны. Пол выстрелил по ним,
свалил одну из охранниц. Миджок заметил его действия и изменил направление
атаки. Гигант двигался среди пигмеев, как бульдозер, прокладывающий путь
через кусты. Пэкриаа испустила вопль безумной ярости и рванулась вперед.
Копье в ее руке казалось продолжением тела. Из раны на бедре принцессы
текла кровь; синяя юбочка была сорвана; тело ее блестело от пота, яркой
краски и еще более яркой крови. Она казалась безумным духом боя. Пэкриаа
врезалась в гущу воинов, окруживших Лэнтис, и Пол больше не мог стрелять.
Но дрогнула Лэнтис только при виде пробивающегося к ней гиганта. Так
показалось Полу. Он вновь мельком увидел угрюмое лицо Королевы всего мира,
услышал ее пронзительный окрик. Прежде чем Миджок успел добраться до нее,
Лэнтис вместе с охраной отступила назад и скрылась за массой воинов. Пол
крикнул, отзывая Миджока назад. Вслед за предводительницей вся вестойская
армия обратилась в бегство.
- Пэкриаа! - Пол бросился вслед за принцессой и схватил ее за плечо.
- Не преследовать!
Пэкриаа глянула на него совершенно обезумевшими глазами. Полу
показалось, что она готова вцепиться зубами ему в запястье.
- Верни воинов! Пусть нападут на вестойцев из лодок! Из лодок!
Пэкриаа поняла. От ее визгливого вопля у Пола зазвенело в ушах.
Приказ подействовал. Копейщицы Пэкриаа развернулись и воющей ордой
обрушились на берег - на помощь тем, кто уцелел из первой сотни их
товарищей. У берега хаотически сгрудились брошенные лодки. Даже гребцы
выпрыгнули на сушу, чтобы убивать и умирать.
Миджок во второй раз врезался в ряды пигмеев. И это было концом
сражения. Надо полагать, некоторые вестойские воины заметили, как гигант
расправлялся с их собратьями из сухопутной армии. Несколько копейщиц
позабыли все традиции и метнули в Миджока копья. Но он легко отразил их
щитом - а безоружным воинам осталось только ждать гибели. Тем временем
отряд пигмеев Пэкриаа продолжал свою кровавую работу, пока песок не стал
краснее разгорающейся на востоке зари, и больше никого из врагов не
осталось в живых.
- Назад! - крикнул Пол.
- Нет! - вскричала Пэкриаа и показала на юг.
Пол поскользнулся на чем-то мокром, еле удержался на ногах, и
наклонился к Пэкриаа, вопя ей в самое ухо:
- Омаша! Их будут здесь целые полчища! Пусть они воюют с Лэнтис! Мы
уже потеряли сотню воинов...
Пэкриаа пришла в себя, и ее лицо мгновенно исказилось горем.
- Мои люди... мои люди...
- Да. И остальные лодки по-прежнему движутся на север. Твои воины
должны подобрать раненых и возвращаться.
Внезапно наступившая тишина казалась странной после шума боя. Раненых
оказалось немного. Копье разит беспощадно. А шлюпка землян не появилась...
Миджок держал перед собой щит обеими руками. Палицу он отбросил прочь.
- Кладите раненых сюда. Я могу унести шестерых... даже семерых.
Когда щит был нагружен, Миджок с трудом поднял его. Лицо его
исказилось от усилия - и от внутренних переживаний.
- Пол... В бою я сказал себе, что снова оказался в прежних временах.
Прежде мы всегда убивали пигмеев, если могли. Но новые законы... ох, Пол,
эти законы...
- Война переворачивает все законы. Но законы истинны. Это напоминает
восхождение на гору, Миджок. Мы поскальзываемся, падаем вниз и начинаем
взбираться заново. В войне нет ничего хорошего. Только необходимость. Это
выбор между одним злом и другим. А теперь иди как можно быстрее, друг. Не
жди нас.
Миджок побежал характерным размашистым шагом, держа щит перед собой,
чтобы раненых поменьше трясло.
Пэкриаа не двинулась с места, пока последние из выживших не заняли
свое место в походном строю. Пигмеи были весьма дисциплинированны.
Некоторые лучники уже доставали особые блестящие стрелы, которые завывали
в полете и иногда отпугивали омаша. Отряд был готов. Пол попытался было
пересчитать воинов, но махнул рукой. Меньше трех сотен. Лучники почти не
понесли потерь.
- Ты ранена, Эбро Пэкриаа, - сказал Пол. - Тебе будет трудно идти. Я
тебя понесу.
- Благодарю тебя, - равнодушно отозвалась Пэкриаа.
Пол забросил за плечо винтовку на ремне и подхватил на руки
пигмейскую принцессу, нагую и скользкую от крови и едко пахнущей краски.
Она весила меньше сорока фунтов. Принцесса запрокинула в голову и, глядя в
небо, прошептала:
- Пусть меня больше не называют Эбро. Я - жалкий ребенок Пэкриаа,
слабая и глупая, как мужчина. Я могла преследовать ее. Я могла прикончить
ее. Но я позволила ей уйти. Я превратилась в красного червяка. И я обвиняю
в этом тебя, Пол-Мейсон. Тебя и твоих друзей. Всех вас, кроме Сирса,
потому что он - бог, у которого есть окно в другой мир.
- Перестань! Мир, который Сирс показывает тебе в микроскопе, Пэкриаа,
- это тот же самый мир, где мы живем. И Сирс сам говорил тебе об этом. А я
говорю, что есть новый путь...
Принцесса не слушала. Пол посмотрел вверх. В небе по-прежнему не было
ни коричневых крыльев омаша, ни шлюпки. Но время было обманчиво; при
безоблачном небе рассвет на Люцифере наступал внезапно. Сражение, которое
казалось бесконечным, как сердечный приступ, на самом деле было лишь
стычкой передовых отрядов - и продолжалось всего минут десять, от первого
выстрела Пола и до отступления. Пэкриаа качала головой из стороны в
сторону, но глаза ее были сухими.
- Я предала Исмар, Создательницу и Разрушительницу, Говорящую Голосом
Грома в Сезон Дождей...
- Пэкриаа...
- Мои люди сожгут меня в яме для кэксма. Я прикажу им. Я должна была
стать Королевой всего мира! - Не делая попытки вырваться из рук Пола,
принцесса обрушила на него свой гнев - скорее вызывающий жалость, чем
опасный. - Зачем вы пришли? Вы, небесные люди, говорящие новые слова! У
нас была своя жизнь, и мы не нуждались в вас. Мы были храбры - а вы при
помощи слов сделали нас слабыми. Ваша дружба - все равно что трава с
зелеными цветками, которая убивает личность. Вы превратили нас в детей. Вы
разбили нашу прекрасную статую богини и сказали, что Исмар никогда не
