челядинах, то ли небрежный тон, каким хозяин отозвался о госте, - но
решился он отказаться от угощения после щедрого Одинцова дара: не ему,
сотнику, дарил коней Одинец, а русской дружине.
11
Злата - как огонек на ветру. Легкая, быстрая, подчас по-девически
застенчивая, между тем, когда надо, в трудном деле любому гридню не
уступит. Смело кидалась она в сечу под градом хазарских стрел, не робела,
увидев занесенную над нею саблю.
Богдан радовался, изо дня в день видя рядом Злату, но он хотел бы
видеть ее не в броне воина - в легком праздничном летнике, с позолоченным
обручем, подбирающим пышные золотые волосы. Его неспокойное сердце все
больше тянулось к девушке.
Вечером Богдан, как обычно, вышел проверить дозоры. Он медленно шел
по сухой, потрескавшейся земле, утыканной стеблями сгоревшей от солнца
травы, и сердце его наполняла необъяснимая радость.
Вокруг Тмутаракани негромко перекликались караулы, от лагеря,
приглушенная расстоянием, доносилась песня. Несколько голосов протяжно
выводили знакомую Богдану песню, грустную и такую же старую, как седые
сумрачные звезды над степью. Дружинники тосковали по далекой родной земле.
Он не заметил, как миновал полуразваленные крепостные ворота, как
очутился около хазарских построек, покинутых хозяевами. В одной из них жил
князь, остальные занимали гридни.
Темная фигурка выросла на фоне светлой стены.
- Богдане, ты?
Он радостно вздохнул, потому что ждал и желал этой встречи.
- Я, моя люба...
Теплые ладони закрыли ему рот.
- Тише, услышат!
Он с силой притянул ее к себе. Злата не сопротивлялась, только
вздрогнула, прикоснувшись к облегавшей его тело холодной кольчуге. Чуть
отстранившись, она тихо, счастливо засмеялась, сказала совсем не то, о чем
думала:
- Железо... Холодное...
Он прикрыл кольчугу полой епанчи.
- Зато сердце горячее!
- Слышу - стучит оно. Слышу... Будто море набегает волнами на берег,
бьет в него перед бурей.
Богдан знал, как любила она море, тянулась к нему, словно лебедка к
родному гнезду.
- Пойдем послушаем море.
- Пойдем, любый!
Одна за другой, играючи, набегали волны на песок и с тихим шуршанием
откатывались назад. Море было блекло-синее, подернутое сизой дымкой и
оттого казалось таинственным. Да оно и вправду хранило немало тайн в своей
глубине, среди обросших водорослями кораблей, затонувших еще во времена
Одиссея, среди разбитых бурями лодий, на которых пращуры нынешних русичей
добирались от Днепровских порогов к этим берегам.
Легкий ветер дохнул со стороны заходящего солнца, разорвал дымку, и
вдали, за водным простором, обозначилась тонкая полоска берега -
Корсунская земля. Только на мгновение показалась она и вновь исчезла.
Скрылось солнце за горизонтом. Ветер затих. А море по-прежнему вздыхало,
тихо и задумчиво, набегая волнами на берег.
Русское море... Как долог и труден был путь к нему. Не все, кто начал
его, дошли до этого берега. Многие полегли под Саркелом и Итилем, белые
кости других сушит беспощадное солнце в степях у Джурджанского моря, а кто
и вовсе бесследно затерялся в гнилых болотах под Тмутараканью. Но не зря
погибли русские воины: крепче стала Русь, избавилась от ярма хазарского,
протянула твердую руку сразу к трем морям - Джурджанскому, Русскому и
Сурожскому. И спокойнее люду будет жить на русских окраинах, и гостям
русским откроются пути в дальние страны.
Зздесь, в Тмутаракани, будет рубеж земли Русской. На месте захудалого
городища поднимется крепость-детинец, стенами своими закроет тмутараканцев
от любого ворога. Вырастет русский город над Русским морем. Будут в нем
жить и русичи, и касоги, ясы и греки, место мирным хазарам в нем найдется,
всем, кто в труде прилежен, доброе ремесло знает.
...Все тише шумело море. Потемневшее небо украсили первые звезды.
Над береговым обрывом прозвучали голоса: мужской, молодой, чуть
хрипловатый, и женский - грудной, певучий.
- ...Уйдешь ты с дружиной, останусь я снова одна. И знать не буду,
где сложишь ты свою буйную головушку...
- Не горюй, моя лада! - ответил мужской голос. - Буду просить князя:
пусть дозволит он мне тут навсегда остаться. Хоть простым воем, хоть
ковалем в кузне, хоть каменщиком - я на все согласен. Сердце мое навсегда
с тобой, и земля эта мне люба.
КРАТКИЙ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Аксамит - бархат (греч.).
Базилевс - император Восточной Римской империи, Византии.
Барб - тигр, в Х веке они появлялись на южных рубежах Руси.
Бармица - кольчуга-накидка, закрывающая голову и плечи.
Бродники - люди без постоянного места жительства, занимавшиеся
охотой, рыбной ловлей.
Вежи - кочевья степняков.
Гора - бояре, ближайшие советники князя.
Гривна - денежная единица в древней Руси и украшение, которое носили
на груди.
Гузы - кочевники тюркского происхождения.
Джурджанское море - Каспийское море.
Закупы - люди, бравшие купу (заем) и отрабатывавшие ее.
Итиль - река Волга и название столицы Хазарии.
Касоги - кесеги, так осетины-ясы называли своих соседей адыгов.
Корзно - плащ у знатных людей древней Руси.
Крица - кусок железа.
Крыж - перекрестье на рукояти меча.
"Кубань, торопившаяся к Русскому морю" - до конца XIX века Кубань
впадала не в Азовское, а в Черное море.
Купа - заем.
Ляшские земли - земли, заселенные ляхами, поляками.
Мыто - пошлина.
Обры - кочевой народ.
Один - бог древних скандинавов, соответствовавший русскому Перуну.
Перун - бог грозы и войны у древних славян.
Перунов Путь - Млечный Путь.
Платно - одежда.
Русское море - древнее название Черного моря.
Рында - оруженосец.
Ряд - договор.
Саркел - Белая Вежа, хазарский город на Дону.
Свиония - Швеция.
Смерд - земледелец в древней Руси. Смерды составляли сельское
население, которое постепенно переходило в положение зависимых и
крепостных.
Сулица - короткое копье.
Сурожское море - древнее название Азовского моря.
Таксиарх - начальник отряда в 128 человек, сотник (Византия).
Тарпан - дикая лошадь.
Темник - воевода у тюркских племен.
Тиун - чиновник в древней Руси.
Треба - жертва.
Требище - жертвенник.
Узорочье - золотые изделия.
Уроки, уставы - подати, налоги.
Харалужный - стальной.
Хеландия - византийский корабль.
Чело - передовой отряд войска.
Шеляг - монета.
Ярило - Даждь-бог, бог солнца.
Ярл - варяжский воевода.
