Джим кое-как сполз вниз и встал. Он глядел на каменную махину и
очумело тряс головой.
- Прикончил сукиного сына! - прохрипел он, потом стукнул по камню
ногой. - Ха! А, пожалуй, за твой мясной ряд мы с Уолтом выручим
пару-другую долларов. Может, и не зря мы затеяли эту экспедицию. А ты
веселись теперь у себя в преисподней!
Он отскочил как ужаленный: громада камня зашевелилась! Пятитонная
глыба медленно поползла в сторону, оставляя в почве глубокую борозду. Джим
все смотрел на глыбу, а она качнулась, и из-под ближайшего к нему края
показался серый отросток. Глухо вскрикнув, Джим побежал.
Он пробежал целую милю и только после этого остановился и поглядел
назад. В наступающих сумерках он едва различал темную точку, все больше и
больше удаляющуюся от каменной глыбы. Она двигалась так же медленно,
деловито и неотвратимо, как и прежде, - по направлению к нему. Джим тяжело
сел и опустил голову на грязные, расцарапанные руки.
Отчаяние владело им недолго. Как-никак он выиграл двадцать минут
передышки. Он лег, постарался, расслабиться, насколько это было возможно,
и достал из кармана куртки пакет НЗ. Джим быстро подкрепился вяленым
мясом, бисквитами и шоколадом. Несколько глотков ледяной воды из ручья - и
он был почти готов продолжать свою фантастическую борьбу с
преследователем. Но прежде он проглотил одну из трех таблеток бензедрина,
которые носил с собой на случай непредвиденных физических нагрузок. И
рууму оставалось до него еще минут десять ходу, когда Джим Эрвин побежал.
Он опять чувствовал в себе прежнюю упрямую силу, а усталость,
пронизывавшая его до костей, словно растаяла - Он снова был полон мужества
и надежды.
Пробежав еще около четверти часа, он очутился у гладкой крутой скалы
футов тридцать высотой. Обойти ее с той или другой стороны было,
по-видимому, невозможно: и там, и тут были полные воды овраги, колючий
кустарник и камни с острыми, как нож, краями. Сумей он забраться на
вершину скалы, рууму наверняка пришлось бы пойти в обход, и Джим выиграл
бы время.
Джим посмотрел на солнце. Огромное, малиновое, оно уже почти касалось
горизонта. Нужно торопиться! Большого опыта в скалолазании у него не было,
но основные приемы восхождения были ему известны. Используя каждую щель и
шероховатость, каждый, даже самый маленький выступ, Джим начал карабкаться
вверх. Откуда-то (он даже не отдавал себе в этом отчета) в его движениях
появились плавность и координация, свойственные настоящим альпинистам, и
каждый новый упор, кратковременный и незаметный, служил для него лишь
отправной точкой к ряду новых ритмичных движений, возносивших его все выше
и выше.
Едва он достиг вершины, как к основанию скалы подкатился руум.
Джим прекрасно понимал, что лучше ему уйти сразу, пользуясь
драгоценными последними минутами дня. Каждая выигранная секунда была
бесценна, но... надежда и любопытство взяли верх.
Он сказал себе: как только эта штука поползет в обход, он тут же
смоется. А может, ему надоест его преследовать, и тогда он преспокойно
выспится здесь, прямо на скале.
Сон! О нем молила каждая клетка его тела. Но руум не пошел в обход.
Секунду он простоял, раздумывая, у подножия каменной стены, а потом из
бородавкоподобных наростов снова выдвинулись металлические стержни. На
конце одного из них были линзы. Джим подался назад, но было уже поздно:
руум увидел, что человек выглядывает из-за скалы, и Джим мысленно обозвал
себя идиотом. Все стержни моментально ушли в сфероид, и вместо них из
другого нароста показался и начал подниматься прямо к нему тонкий прут,
кроваво-красный в лучах заходящего солнца. Оцепенев, Джим увидел, как
конец прута вцепился металлическими когтями в край скалы почти под самым
его носом.
Джим вскочил на ноги. Сверкающий прут сокращался: оторвавшийся от
земли кожистый шар, подтягиваясь на нем все выше, снова вбирал его в себя.
Джим громко выругался и, не отрывая взгляда от цепкой металлической лапы,
занес над ним ногу, обутую в тяжелый ботинок.
Но долгий опыт заставил его остановиться, и мощный удар ногой так и
не состоялся. Слишком много довелось Джиму видеть драк, проигранных из-за
опрометчивого удара ногой. Ни одна часть его тела не должна войти в
соприкосновение с этим черт-те чем оснащенным страшилищем. Он схватил с
земли длинную сухую ветку и, подсунув ее конец под металлическую лапу,
стал смотреть, что будет дальше. А дальше было белое кружево вспышки и
шипящее пламя, и даже через сухое дерево он ощутил мощную волну энергии,
расщепившей конец ветки. С приглушенным стоном он выронил тлеющую ветку и,
разминая онемевшие пальцы, в бессильной ярости отступил на несколько
шагов. Он остановился, готовый в любую секунду обратиться в бегство, и,
испустив вопль, сорвал с плеча винтовку. Как хорошо все-таки, что он ее не
бросил - хоть она и отбивала всю дорогу барабанную дробь по его спине. Ну,
чертова перечница, держись!
Став на колени, чтобы получше прицелиться и сгущающихся сумерках,
Джим выстрелил в металлическую лапу и через секунду услышал глухой удар о
землю: руум упал. Крупнокалиберная пуля сделала куда больше, чем он
ожидал: она не только сшибла металлическую лапу с края обрыва, но и
вырвала оттуда здоровый кусок скалы; интересно, за что теперь эта лапа
будет здесь цепляться!
Он посмотрел вниз. Да, это исчадие ада там, на земле. Джим злорадно
ухмыльнулся. Каждый раз, как только он зацепится за обрыв, Джим будет
сбивать его лапу! Патронов у него в кармане больше чем достаточно, и, пока
не взойдет луна и не станет светлее, он, если понадобится, будет стрелять
с расстояния в несколько дюймов. Но сфероид, по-видимому, слишком умен для
того, чтобы вести борьбу неэффективными средствами. Рано или поздно он,
пойдет в обход, и тогда, Джим надеялся, ночь поможет ему от него улизнуть.
И вдруг у него перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы:
внизу, в полутьме, из приземистого малоподвижного сфероида вылезли
одновременно три веерообразно расположенных стержня с крюками на концах.
Идеально скоординированным движением они вцепились в край скалы на
расстоянии фута в четыре друг от друга.
Джим воткнул винтовку. Ну что ж, совсем как на соревнованиях в
Беннинге - с той только разницей, что там, в Беннинге, стреляли не в
темноте...
Он попал в цель с первого же выстрела: левый крюк сорвался, подняв
облачко пыли. Второй выстрел был почти таким же удачным - пуля раздробила
камень под средним крюком, и тот соскользнул. Но, молниеносно
повернувшись, чтобы прицелиться в третий раз, Джим увидел: все это
впустую.
Первый крюк был снова на своем месте. И Джим понял: как бы хорошо он
ни стрелял, по крайней мере один крюк всегда будет на месте, и эта
дьявольщина будет подтягиваться вверх.
Он повесил бесполезную винтовку дулом вниз на кривое дерево и побежал
в сгущающиеся сумерки. Годы ушли на то, чтобы сделать сильным его тело, и
вот оно выручает его. Все это прекрасно - но куда ему теперь деваться и
что делать? Да и можно ли вообще что-нибудь сделать?
И тут он вспомнил про динамит.
Постепенно меняя направление, усталый человек двинулся назад, к
лагерю у озера. Путь указывали звезды над головой, разгоравшиеся все ярче.
Джим утратил всякое ощущение времени. Должно быть, он машинально поел на
ходу - во всяком случае, голода он не чувствовал. Может, он успеет
подкрепиться в шалаше...
Нет, времени не хватит... Надо принять таблетку бензедрина... Но
бензедрина больше не было, и луна взошла, и он слышал, как приближается
руум-вот он уже совсем близко...
Временами он видел в кустах фосфоресцирующие глаза, а однажды, уже на
рассвете, на него фыркнул потревоженный гризли.
Иногда перед ним появлялась и протягивала к нему руки его жена. Сиди.
"Уходи! - беззвучно кричал он осипшим голосом. - Уходи! Тебе это удастся,
за двумя сразу он не погонится!" - и она поворачивалась и легко бежала
рядом с ним. Но когда Джим, задыхаясь, выбежал на пригорок, Сиди растаяла
в лунном свете, и он понял, что ее здесь никогда не было.
Джим достиг озера вскоре после восхода солнца. Позади слышался глухой
шорох - это был руум. Джим зашатался, его веки сомкнулись. Он хлопнул себя
ладонью по носу; глаза его снова широко открылись. Джим сорвал брезент и
увидел взрывчатку; вид блестящих динамитных шашек окончательно разбудил
его.
Усилием воли он вернул себе присутствие духа и начал обдумывать, что
делать дальше. Поставить запал? Нельзя, поставив запал, рассчитать время
детонации с той точностью, которая сейчас необходима...
Джим обливался потом, его одежда насквозь промокла, и собраться с
мыслями было очень трудно. Взрыв должен быть произведен дистанционно, и
лишь в тот самый миг, когда преследователь приблизится к динамиту
вплотную. Бикфордов шнур - вещь ненадежная: скорость его сгорания
непостоянна... ноги подкашивались, подбородок опустился на тяжело
вздымающуюся грудь... Джим рывком поднял голову, отступил назад - и увидел
в шалаше пистолет.
Его запавшие глаза загорелись огнем. Торопливыми движениями Джим
рассыпал все оставшиеся взрывные капсулы по ящику среди шашек динамита и,
собрав последние силы, перетащил эту дьявольскую смесь на то место, где он
уже побывал - ярдах в двадцати от скалы. Это было очень рискованно, чертов
коктейль мог взорваться от малейшего сотрясения, но теперь ему было все
равно: пусть его разнесет в клочья, только бы не стать парализованной
тушей среди других туш в этой адской мясной лавке.
Обессилевший Джим едва успел спрятаться за небольшой выступ скалы,
когда на невысоком пригорке в пятистах ярдах от него показался неумолимый
преследователь. Джим вжался поглубже - и увидел вертикальную щель, узкую
трещину в стене камня. "Как раз то, что мне нужно", - пронеслось у него в
голове. Отсюда он мог видеть динамит и в то же время был защищен от
взрыва. Защищен ли? Ведь это страшилище взорвется всего ярдах в двадцати
от выступа...
Он лег на живот, ни на секунду не выпуская из поля зрения движущийся
сфероид. Молот усталости не переставая бил по голове, которая стала
большой, как воздушный шар. О боже, когда он спал в последний раз? Он
прилег впервые за много часов. Часов? Какое там: дней! Мышцы его
напряглись, превратились в горящие, трепещущие узлы. И тут он почувствовал
спиной утреннее солнце, ласковое, теплое, убаюкивающие... Нет! Если он
поддастся усталости, если уснет, ему тоже придется стать экспонатом в этой
жуткой коллекции! Онемевшие пальцы крепче сжали рукоятку пистолета. Нет,
он не заснет! Если он проиграет, если это дьявольское отродье уцелеет при
взрыве, у него еще будет время пустить себе пулю в лоб.
Он посмотрел на гладкий пистолет в руке, потом, через щель, - на
ящик, выглядевший так невинно. Если он выстрелит вовремя, - а так и будет,
- этой проклятущей штуке конец. Конец! Он немножко расслабился, разомлел -
совсем чуть-чуть - под лучами ласкового, обволакивающего солнца. Где-то
высоко над ним негромко запела птица, рыба плеснула в озере.
Внезапно он ощутил сигнал тревоги. Проклятье! Надо же было гризли
выбрать для визита такой момент! Весь лагерь Джима в его распоряжении -
круши, разоряй сколько душе угодно, так нет же, болвана интересует
динамит!
Мохнатый зверь неторопливо обнюхал ящик, обошел вокруг него,
рассерженно заворчал, чуя враждебный человеческий дух. Джим затаил
дыхание. От одного прикосновения может взорваться капсула. А от одной
капсулы...
Медведь поднял голову и зарычал. Ящик был забыт, человеческий запах -
