употреблению, были проверены и признаны недостаточно изношенными".
Приложенный список был такой длинный, что у Мори закружилась голова. "В
этой связи сообщаем также, что Вам отказано в кредите. Дополнительная
потребительская квота на текущий месяц составляет 435 пунктов, из которых
350 должны быть использованы по категориям текстиля и домашних
приспособлений".
Мори швырнул письмо на пол, но робот невозмутимо поднял его, сложил и
положил на стол.
Это несправедливо! Ладно, может быть, всеми этими купальными штучками
и пляжными зонтиками в самом деле пользовались не слишком долго, - хотя,
какого черта, горько спрашивал он себя, я буду пользоваться снаряжением
для плавания, если просто некогда плавать? И между прочим, спортивные
штаны он использовал! Носил их три полных дня и целое утро четвертого.
Чего они хотят? Чтобы он ходил в отрепьях?!
Мори с ненавистью посмотрел на кофе и тосты, которые робот-лакей
принес вместе с почтой, и укрепился в своем решении. Справедливо это или
нет, но он должен играть в эту игру по своим правилам. Если не ради себя,
то ради Шерри. И единственный способ начать новую жизнь заключался в том,
чтобы ее _н_а_ч_а_т_ь_.
Он будет Потреблять За Двоих.
- Забери эту дрянь обратно, - сказал Мори роботу. - Я хочу к кофе
сливки и сахар - много сливок и сахара! А еще - тосты, взбитые яйца,
хрустящий картофель, апельсиновый сок... нет, принеси лучше половинку
грейпфрута. Ладно, апельсиновый сок тоже давай...
- Будет сделано, сэр, - сказал робот. - Вы будете после этого
завтракать в девять часов, сэр?
- Разумеется, буду, - ответил Мори. - Двойную порцию. - И, когда
робот уже закрывал за собой дверь, крикнул вслед: - Не забудь к тостам
масло и мармелад!
Он двинулся в ванную с твердым намерением воспользоваться всем, что
стояло на многочисленных полках. Под душем он три раза тщательно
намылился, затем, смыв мыло, стал открывать пробки и крышки - три лосьона,
обычный тальк, ароматизированный тальк и тридцать секунд ультрафиолета.
Затем снова помылся и вытерся полотенцем, хотя только что пользовался
горячим воздухом. Большинство ароматов исчезли после второго мытья, но,
если Министерство потребления обвинит его в расточительности, он всегда
может отговориться, что экспериментировал. И между прочим, эффект
получился не такой уж плохой.
Он вышел из ванны, преисполненный бодрости. Шерри уже проснулась и
теперь молча и с отвращением глядела на поднос, который принес
робот-лакей.
- Доброе утро, дорогой, - сказала она наконец. - Ах...
Мори поцеловал ее и погладил по руке.
- Хорошо! - воскликнул он, взглянув на поднос и изобразив на лице
широкую притворную улыбку. - Еда!
- Но этого много даже для двоих!
- Для нас двоих? - переспросил Мори жизнерадостно. - Чепуха, моя
дорогая. Я съем все это сам.
- Ах, Мори! - воскликнула Шерри и послала ему такой признательный
взгляд, что он мог бы быть достаточной платой за дюжину подобных
завтраков.
И все же его не оставляли сомнения. Побоксировав с роботом,
спарринг-партнером, и усевшись, наконец, за главный завтрак, состоявший из
копченой селедки, чая и пышек, он решил обсудить свои планы с Генри.
- Мне понадобится кое-какое оборудование, Генри. Три часа в неделю
гимнастики, но не простой, а чтобы как следует похудеть. Думаю, мне это не
повредит. Тренажеры выбери на свой вкус. И подходящую одежду - на эту
неделю у меня есть, а на следующую нет. Теперь по поводу врачей. Про
дантиста я помню, а когда там у меня визит к психиатрам?
- О да, сэр! - сказал робот с чувством. - Вы должны быть у них
сегодня утром. Я уже дал распоряжения шоферу и сообщил в ваш офис.
- Отлично! А теперь, Генри, выдай что-нибудь повеселее.
- Да, сэр, - сказал Генри и, напустив на себя вид диктора ОРС -
агентства Один Робот Сказал, - принялся развлекать своего господина.
Мори молча закончил завтрак и порадовался собственной
добропорядочности. Оказывается, совсем нетрудно быть в мире со всем миром;
есть даже что-то приятное в усердном потребительстве - если ты над этим
как следует поработал, размышлял он. И только одна мысль омрачала
обретенное благодушие - а ведь кто-то может себе позволить не
приспосабливаться к окружающему миру, кто-то, не он... Ну и ладно, подумал
Мори со спокойной грустью, кому-то, значит, суждено страдать, нельзя
сделать омлет, не разбив яйца. И потом, его решимость стать
добропорядочным потребителем вовсе не была демонстративным вызовом
общественному порядку или протестом против несправедливости, она была
продиктована единственно заботой о своей жене и своем доме.
Жалко, что как раз сегодня он никак не мог вплотную заняться
потреблением - сегодня у него был рабочий день - но ничего, он наверстает
свое в те четыре дня, которые отведены исключительно для потребления и ни
для чего другого. А сегодня его ждет терапия, и - сказал себе Мори -
теперь, когда он посмотрел своим проблемам в лицо, психоанализ может дать
лучшие результаты.
Рассеянно поцеловав на прощание Шерри, Мори, все еще в плену своих
мыслей, направился к машине. И он совсем не обратил внимания на маленького
человечка в огромной мягкой шляпе и ярких мятых брюках, который стоял,
почти спрятавшись за кустами.
- Эй, Мак! - громким шепотом позвал человек.
- А? Что такое?
Человечек воровато огляделся вокруг.
- Слышь, приятель, - заговорил он быстро, - ты, похоже, культурный
малый, не откажешься помочь бедняге. Трудные времена настали, но ничего, -
ты помогаешь мне, я - помогу тебе. Хочешь уговор на талоны? Шесть против
одного. Один твой на шесть моих, лучшее предложение во всем городе. Они,
конечно, не настоящие, но никто не заметит, дружище, вот увидишь...
Мори прищурился.
- Нет! - сказал он яростно и оттолкнул человека в сторону. Еще и
вымогатель на мою голову, подумал он с горечью. Соседство с трущобами и
бесконечная грязная возня с пайковыми талонами не могли не расстроить
Шерри, но иногда назойливость всяких темных личностей становилась просто
нестерпимой. Разумеется, к Мори не впервые приставали мошенники с
фальшивыми потребительскими талонами, но чтобы под его собственной дверью
- такого еще не бывало!
Садясь в машину, Мори даже подумал, не вызвать ли ему полицию, но
потом решил, что аферист все равно успеет удрать до ее прибытия и сбудет с
рук свои фальшивки где-нибудь в другом месте.
Конечно, было бы здорово получить шесть талонов за один.
Вот только если он на этом попадется, подумал Мори, это будет совсем
не здорово.
- Доброе утро, мистер Фрай, - звякнул робот-регистратор. - Не угодно
ли пройти направо? - стальным пальцем он указал на дверь с табличкой
"ГРУППОВАЯ ТЕРАПИЯ".
Мори много раз клялся себе, что обязательно заведет личного
психоаналитика. Но всякий раз пасовал, подчиняясь общепринятым нормам.
Групповая терапия помогала снимать постоянные стрессы современной жизни;
без нее человек запросто мог докатиться до участия в истерических пайковых
бунтах или вообще стать "фальшивомонетчиком" - подделывателем талонов. Но
ей не хватало человеческого тепла. Психоанализ - интимное дело, подумал
Мори, а групповой психоанализ напоминает попытку жить счастливой семейной
жизнью в доме, где постоянно толчется десяток угодливых роботов...
Он вдруг испугался. Как, откуда прокралась эта мысль?.. Входя в
комнату и приветствуя свою группу, Мори заметно волновался.
Их было одиннадцать: четыре фрейдиста, два ришеиста, два юнгианца,
гештальтник, шокотерапевт и пожилой тихий саллиренист [Фрейд Зигмунд (1856
- 1939) - австрийский психолог, создатель психоанализа; Рише Шарль (1850 -
1935) - французский физиолог, психолог, гипнолог; Юнг Карл-Густав (1875 -
1961) - швейцарский психиатр, психолог, основатель аналитической
психологии; Салливен Гарри Стэк (1892 - 1949) - американский психиатр и
психолог, представитель неофрейдизма; гештальтпсихология (от нем. Gestalt
- образ, форма) - направление в психологии, рассматривающее психику
человека с точки зрения целостных структур]. У каждого из них имелись
различия в подходе к пациенту, но Мори, даром что четыре года общался с
группой, так и не смог запомнить, в чем эти различия заключаются. Я знаю,
как их зовут, думал он, и этого достаточно.
- Доброе утро, эскулапы, - поздоровался он. - Что у нас на сегодня?
- Доброе утро, - мрачно ответил доктор Зиммельвайс. - Если вас
что-нибудь беспокоит, вы пройдете в комнату первичного осмотра, а если
нет, то тогда по расписанию у нас психодрама. Доктор Файрлесс, - обратился
он к коллеге, - по-моему, лучше сразу приступить к делу - мистер Фрай
сегодня явно не в себе. Пора начинать раскопки. Ну а ваша психодрама может
подождать до следующего раза, как вы считаете?
Файрлесс степенно наклонил старую лысую голову.
- Что касается меня, то мне все равно, но вы знаете правила, доктор.
- Правила, правила, - язвительно проворчал Зиммельвайс. - Какой с них
толк? Перед нами пациент в состоянии повышенной тревожности - и даже я это
вижу, а могу вас заверить, вижу я отлично - а мы, значит, должны
проигнорировать это только потому, что так велят правила? Это вот так
лечат пациента?
Маленький доктор Блейн холодно сказал:
- Видите ли, коллега Зиммельвайс, существует множество способов
лечения, и лично я не вижу необходимости отступать от правил. Я сам,
видите ли...
- Что "вы сами"?! - скорчил гримасу Зиммельвайс. - Вы сами ни разу в
жизни еще не вылечили ни одного пациента. Когда вы собираетесь покинуть
нашу группу, Блейн?
Блейн разъяренно повернулся к Файрлессу.
- Доктор Файрлесс, обратите внимание, я не намерен выслушивать
подобные оскорбления! Неужели только потому, что к доктору Зиммельвайсу
раз в неделю приходят два персональных пациента, он думает...
- Джентльмены, - примиряюще сказал Файрлесс, - прошу вас, давайте
вернемся к работе. Мистер Фрай пришел к нам за помощью, а не для того,
чтобы слушать наши препирательства.
- Прошу прощения, - коротко бросил Зиммельвайс. - Однако я
по-прежнему призываю не возводить правила в догму.
Файрлесс снова наклонил голову.
- Прошу проголосовать, кто за прежний порядок ведения наших собраний?
Девять. Против только вы, коллега Зиммельвайс. Посему мы сейчас приступим
к психодраме, если секретарь напомнит нам заметки с прошлого сеанса...
Прошу.
Секретарь, толстый, приземистый молодой человек по фамилии Спродж,
перелистнул назад несколько страниц своего журнала и прочитал нараспев:
- Протокол сеанса от двадцать четвертого мая, объект - Мори Фрай;
присутствовали доктора Файрлесс, Билек, Зиммельвайс, Каррадо, Вебер...
Файрлесс вежливо прервал:
- Если не трудно, давайте сразу следующую страницу, то есть,
последнюю, коллега Спродж, будьте так добры...
- Гм... Да. Так вот. После десятиминутного перерыва для проведения
дополнительного теста Роршаха [Роршах, Герман (1884 - 1984) - шведский
психиатр; изобрел названный его именем тест, заключавшийся в интерпретации
испытуемым чернильных пятен определенной конфигурации] и энцефалограммы,
группа, собравшись, провела ассоциативный словарный эксперимент
[проективный тест, предложенный К.-Г.Юнгом для выявления скрытых
аффективных комплексов. Тест требует от испытуемого возможно более быстрой
реакции на предъявляемое слово первым пришедшим на ум словом]. Результаты
были сведены в таблицу и сопоставлены со стандартными Значениями, после
