век Ленин, который учился и потом всем показал, где раки зимуют! От
это я понимаю! Это был мужик!
- Учиться я не буду. Не такой я дурак. Вон Толик с нашего двора не
учился, а стал богатым. У него два ларька на рынке. У него целая груп-
пировка ребят. Он ездит в "мерседесе". Три жены. Все жены работают,
деньги ему носят каждый день, а он только считает.
- Ой! - сказала Валька базарным голосом.н Ой! Видали мы твоего То-
лика. Его вчера взорвали его ребята прямо в "мерседесе"!
- Правда? - обрадовался Эдик, вылезая из-под дивана.н Вот хорошо! А
я ему был должен три копейки еще с детства, он сказал, твой долг вырос
неимоверно, ты сидишь на счетчике и должен мне миллиард. И я перестал
приходить домой, так его боялся. Как отлично! - радовался Эдик.н Те-
перь вернусь к бабушке и дедушке.
- Не радуйся понапрасну, никто твоего Толика еще не тронул, но если
ты меня будешь слушаться, я этого Толика взорву точно.
- Знаешь, и Гагика тоже.
- Ладно, ладно.
- И Хромого.
- И Хромого...
- Сегодня,н капризным тоном сказал Эдик.
- Сегодня я уже отработала.
- Ну ты и змея! А завтра?
- Посмотрим, как вести будешь... себя,н сказала Валька и пошла
спать к себе в комнату.н Завтра,н она обернулась и широко зевнула,н мы
с тобой пойдем на телевидение и завоюем весь мир.
И все эти глупые разговоры должны были слушать обе Барби.
- Он вылез из-под кровати и опять смотрит телевизор,н заключила
свой рассказ Барби Кэт.
- Возвращайся ко мне,н сказала Барби Маша,н а утром будешь снова
лежать в ящике и подслушивать.
И Барби Кэт вернулась в дедов домик, приняла ванну, переоделась и
легла на Машину кровать.
А Барби Маша встала, немного поколдовала и оказалась у проходной на
телевидении, где заступила на пост дежурного милиционера в виде кра-
сотки в мундире и сапогах.
Там ее и застал рассвет.
Барби Кэт уже лежала в грязном ящике на кухне у Валентины Ивановны
и передавала Барби Маше:
- Она встала... Поднимает Эдика... Он не встает... Принесла чайник
холодной воды... Поливает Эдика... Он закрылся подушкой и спит на мок-
ром... Превратилась в кобру... Он залег под кровать... Кобра выгнала
его из-под кровати... Он переодевается... Кричит: "Никто меня никогда
не мог разбудить!" Обзывает ее гадюкой семибатюшной. Она превратилась
в
Валентину Ивановну... Попила чаю из носика чайника... Побежали ло-
вить машину... Все.
- Вас слышу, конец сеанса,н ласково сказала милиционерка Маша и
отключила переговорное устройство.
Прошло две минуты.
Тут же она заступила дорогу толстой накрашенной известной певице
(в сопровождении сильно небритого, испуганного ассистента) со сло-
вами:
- Документы попрошу.
- Ооу,н запела певица,н нас, блин, не узнали...
- Что у вас есть на вход? - спросила Маша, берясь за кобуру.
- Испугала как не знаю что,н сказала певица и исчезла.
Тут же мимо милиционера быстро пробежал рыженький таракан и исчез в
щели.
Сопровождающий певицу ассистент топтался у входа, и вдруг его ок-
ликнули из бюро пропусков:
- Господин Сила Львович Грязнов, есть такой?
- Есть! - рявкнул Эдик, и вскоре он был пропущен усатым милиционе-
ром, а красавицы милиционерки уже не было.
Звуки музыки
А что поделывает наш дедушка Иван?
Ведь Барби Маша, как мы знаем, с самого раннего утра исчезла, оста-
вив деду кастрюлю вечно теплых макарон с томатным соусом.
Барбин домик стоял пустой.
Дед Иван, обнаружив эту пропажу, с утра толокся во дворе под старой
липой, глядя вверх на вороньи гнезда,н в прошлый раз именно ворона
унесла у него Машу и спрятала на дереве.
Теперь он смотрел вверх и думал, настолько ли умны вороны, чтобы
прятать свои находки каждый раз в новом месте.
Однако следовало на всякий случай проверить гнезда.
Дед, как говорится, сошел с круга - только что в кукольном домике
сидели две Барби, Маша и Кэт, и вдруг такой фокус - нет ни одной.
Буквально испарились за ночь.
Для кого теперь, спрашивается, мастерить музыкальный инструмент под
названием орган, если Маша украдена?
Побегав под липами, дед Иван снялся с места и, голодный, отправился
на автобусе по знакомому маршруту в поселок Восточный, надеясь встре-
тить там мальчика по прозвищу Чума, чтобы этот Чума оказал ему любез-
ность и слазил еще раз на липу, посмотрел бы в гнездах насчет Барби
Маши.
Ведь дедова работа над музыкальным органчиком почти подошла к кон-
цу, оставалось только отделать скамеечку для куклы Маши.
Причем дед Иван смастерил этот музыкальный инструмент с одной ма-
ленькой хитростью - стоило посадить Машу за органчик, как скамейка
прогибалась, пружинка под ней растягивалась, задвижка отскакивала и
сама собой начиналась музыка,н а впечатление было, что играет кукла.
То есть органчик этот был замечательной игрушкой с механическим за-
водом (дед Иван уже подкрутил колесико) - не хватало только скамейки и
куклы Маши для испытаний.
Спустя час осиротевший дед Иван, стало быть, уже бегал по поселку
Восточный, и за ним следовали две уличные собаки - они, видимо, приз-
нали в нем старого друга и не отставали от него ни на шаг, а частенько
и забегали вперед.
Дед искал мальчика Чуму в большом городе Восточный, ни на что не
надеясь.
Была, правда, одна зацепка - местные пенсионерки.
Они наверняка знали и Чуму, и его мать Шашку.
Но дед Иван так и не решился обратиться к бабушкам, хотя они сидели
наготове там и тут у подъездов на скамейках специально для информации
(сбор и передача новостей, устная газета "Глаза жильцов").
Но именно у них почему-то неловко было спрашивать, где здесь прожи-
вает парень Чума (имя дед забыл).
Не мог дед вот так просто взять и подойти к бабкам, которые по воз-
расту годились ему в невесты, и сказать: "Не знаете ли вы, где тут жи-
вет Чума или его мама Шашка?"
Бабульки наверняка бы подняли его на смех, обозвали психом и поду-
мали бы, что это он таким путем хочет познакомиться с ними со всеми и
жениться.
(Бабульки только об этом и мечтают всегда, чтобы иметь возможность
сказать "во дурак больной" и посмеяться над каким-нибудь дедулькой.)
Тем не менее две собаки, сопровождавшие его, Дамка и Тузик, сразу
догадались, кого ищет дед Иван.
Они помнили Ивана по прошлой встрече, когда им пришлось сопровож-
дать куклу Барби в лес к тому месту, где дед Иван лежал без памяти,
рукой в капкане.
Именно они спасли деда, так получилось.
А, как известно, если кто-то кого-то когда-то спас, то этот спаси-
тель будет любить спасенного всю жизнь!
Тем более что дед Иван в прошлый раз еще и угостил Дамку с Тузиком
хлебом, чем окончательно покорил сердца бедных собачьих нищенок.
И собаки, охваченные чувством любви к спасенному деду Ивану, нежно
виляя хвостами, бежали впереди, оглядываясь и как бы приглашая его
следовать за ними.
В это же самое время в городе, в квартире деда Ивана, зажегся свет,
яркий, как в больнице во время операции...
Там вдруг зазвучал игрушечный орган - один, без деда и без Барби
Маши (мало ли, соскочила пружинка в механизме),н и музыка играла, ор-
ган вздыхал, рокотал, нежно переливался, как ручеек, и гудел, как ор-
кестр трубачей.
То есть работал на полную мощность.
Соседки в доме так и замерли на своих кухнях, вороны в гнездах при-
легли, дети за помойкой во дворе перестали привязывать коту на хвост
консервную банку, кот перестал дико орать и вырвался из старой телог-
рейки, в которую его завернули умные ребята.
Дяденьки за длинным дощатым столом перестали стучать костяшками до-
мино. Они начали нежно переставлять их, как будто играли в шахматы, и
произошло еще одно событие: бутылка под скамейкой, почти полная, сама
собой внезапно ахнула и опрокинулась навзничь как бы в обмороке, коро-
че говоря, вылилась.
А органная музыка все играла.
И местный дворовый бандит вдруг перестал заботливо считать патроны,
а пошел и выкинул их в ближайший пруд вместе с пистолетом, наручниками
и охотничьим ножиком типа "белка".
После чего этот бандит побежал в церковь и там, весь дрожа (а музы-
ка играла), купил сто свечек и поставил их у всех икон, а потом этот
бандюга заказал панихиду по мамочке и папочке (убиенным Анатолию и Ма-
тильде), которых ему пришлось прикончить, а то бы они его вдвоем при-
кончили, такие дела.
Мы не будем здесь говорить, что волшебник мастер Амати спустился в
дедову квартиру из своего хрустального дворца в Гималаях, нет.
Мастер Амати никуда не спускался.
Но его живо интересовали все музыкальные инструменты мира, и для
знакомства с ними у мастера существовало несколько волшебных способов.
Мастер Амати и не был, и был в дедушкиной квартире, и он там и иг-
рал, и не играл на игрушечном органе, и этот орган остался прежним - а
может быть, и приобрел какие-то новые свойства.
Во всяком случае, один человек, проезжавший мимо дедова дома, кото-
рый не видел собственных детей вот уже пять лет и не вспоминал о них
ни по каким праздникам, вдруг резко крутанул руль "мерседеса" и въехал
во двор своего бывшего дома.
Затем этот человек взбежал на второй этаж и позвонил, а когда ему
открыла старая бабушка и уже совсем было хотела плюнуть ему в лицо и
на этом захлопнуть дверь, странный посетитель (а орган все играл и иг-
рал) быстро заскочил в квартиру, окинул взором всю нищую обстановку,
увидел две бедняцкие кроватки детей, двух плюшевых старых мишек на по-
душках и множество зачитанных книг на полках - и только тогда он спро-
сил старушку: "А дети в школе?" - и, не получив ответа, вынул из кар-
мана свой большой кошелек и смирно положил на письменный стол.
Бабушка тоже слушала тихую музыку из-за стены и поэтому не сказала:
"Обойдемся без тебя" (а это был ее собственный сын),н а только прошеп-
тала со слезами: "Сердце тебе надо лечить, сердце",н и на этом мы их
оставим.
Органчик поиграл-поиграл, а потом вдруг яркий свет в окнах деда по-
гас и музыка кончилась.
Доминошники тут же стали страшно стучать костяшками об стол, кто-то
крикнул: "Рыба!", кто-то протянул длинную руку под стол и обнаружил
там пустую бутылку, и все начали обвинять друг друга, произнося вслух
заковыристые фразы.
То были слова, которых вы не найдете в школьных словарях (это осо-
бый язык, который никто не хочет знать, но понимают его все в отличие
от английского, который все хотят знать, но никто не понимает).
Странно, кстати, было бы наоборот, если бы доминошники за столом
начали выяснять отношения и кричать друг другу по-английски, к приме-
ру, "кто есть кто?".
А за помойкой, как только музыка кончилась, дети тут же начали с
веревкой, телогрейкой и консервной банкой искать кота.
Но кот уже сидел на крыше и с интересом смотрел, как бегают мальчи-
ки.
"Маленькие ведь, как мыши,н думал кот,н поймать и съесть".
А тот миллиардер, который только что оставил свой кошелек матери,
тронув с места "мерседес" как раз, когда музыка прекратилась (то есть
секунду спустя), подумал о том, что сделал большую глупость и надо бы
вернуться, добрая мамаша отопрет. А уж как забрать лежащие на столе
деньги, никого учить не надо - и этот человек решительно крутанул
руль.
И его "мерседес" тут же крепко поцеловался с чужим автомобилем мар-
ки "чероки", и прохожий радостно воскликнул "Есть!", а из "чероки" уже
вылезал владелец, похожий на трехкамерный холодильник, и на этом мы их
тоже оставим, туда едут милиция с сиреной и "Скорая помощь".
Мы не говорим уже о том бандите, который, безоружный и со слезами
на глазах, помолившись в церкви, побежал по собственной воле в отделе-
ние милиции и силой стал рваться в камеру предварительного заключения.
Причем он лез на дежурного сержанта, как таран, на коленях, стуча лбом
об пол и вопя: "Я убил своих родителей, Толю Хромого и Маню Кошелку,
