аккуратно ему-отвечает стандартно-вежливым отказом.
- А чего другого он ждете!
- Видите ли... Март всегда был почему-то уверен, что вы не погибли и
обязательно вернетесь. "Такой человек не затеряется даже в складках
темпор-прогиба", - говорил он о вас. На сеансах телесвиданий он не однажды
пытался объяснить с помощью математических выкладок мне и другим, что
какая-то формула предсказывает на конец девятого года резкое сокращение
границы темпор-прогиба местного выреза и что у вас есть шанс дотянуть до
этого момента. В доводах его математической логики я ничего не понимала,
да мне этот и не нужно было. Я и так знала, что вы вернетесь. Я
чувствовала: вы должны вернуться несколько раньше, чем обещали формулы
Марта... Струился во мне странный ток постоянного ожидания.
"Япет-орбитальный", это действительно не "Байкал", - мелькнула мысль
у Андрея. - Орбитальная психолечебница".
Светлана окатила собеседника завораживающим взглядом широко открытых
серых глаз, и Андрей почувствовал, как у него шевельнулись и невольно
затрепетали веки.
- Не беспокойтесь, - сказала она, - я действительно не умею читать
ваши мысли.
- Но вы умеете угадывать мое настроение, а это почтя то же самое, -
возразил он.
- Как медиколог я обязана угадывать настроение. Вас, по-видимому,
смущает повышенный, как выражается Март, потенциал моих к вам
сопереживаний...
- Да, в определенные моменты нашего разговора я начинаю почему-то
ощущать себя чуть ли не вашим родственником. Но с Мартом мы хотя бы заочно
знакомы!..
- Не могу еще раз не похвалить вашу уже хваленую вами цепкую память,
- сказала она насмешливо и печально. - Я надеялась, очное наше знакомство
будет более долговечным...
- Простите, - перебил он, - не будем ходить вокруг да около. Ну что
делать, я действительно не помню, где это мы с вами успели...
- Здесь, - проговорила она.
- Это где, значит? В Сатурн-системе? Или в Дальнем Внеземелье вообще?
- Это значит - на борту "Байкала". В кабинете-приемной Грижаса, то
есть в соседнем помещения. Когда? Восемь с половиной лет назад. Впрочем,
по вашей шкале времени - совсем недавно... Каких-нибудь два месяца
миновало.
- Так вот вы кто!.. - Андрей с облегчением рассмеялся. Он сразу
вспомнил корабельный чемпионат, вторую свою победу подряд не по очкам, а
нокаутом, ироническое поздравление Грижаса, осматривающего в приемной
поврежденный в жестком бою нос победителя; за пультом отвратительно
шипящего физиотерапевтического агрегата Грижасу ассистировала длинноногая,
от бедер до бровей закутанная в белое девица, которую Грижас по своему
обыкновению весьма церемонно представил: "Вы, кажется, еще не знакомы?
Сейчас мы это мигом исправим. Мой молодой коллега, медиколог-стажер
Светлана. Коллега временно - до прихода в систему Сатурна - исполняет
очень ответственные и, скажем прямо, очень почетные обязанности рейсового
медиколога в секторе П. Но, поскольку в пассажирском секторе поводов
демонстрировать свое медицинское мастерство едва ли не меньше, чем в
пашем, мы с коллегой поровну делим добычу, которая нам в обоях секторах
перепадает. Сегодня нам повезло - в наши руки попал самый крупный из
альбатросов Дальнего Внеземелья... Видите повреждение хрящевого основания
носа? Что будем делать, коллега?.. Верно, маску Румкойля... Вы слышали,
Андрей Васильевич? Коллега предлагает радикальный способ лечения и через
десять минут вас можно будет поздравить не только с победой, но и с
выздоровлением. Вот вы я познакомились. Прошу друг друга любить и, не
побоюсь этого слова, жаловать. Маска не жмет?" У Грижаса было хорошее
настроение. Не исключено, что хорошее настроение было и у его коллеги, но
девица очень смущалась.
У пациента тоже было хорошее настроение - он отпустил из-под маски
Румкойля какой-то подобающий случаю комплимент. Не в чей-то конкретный
адрес, а медицине вообще. Однако что-то не получилось с коэффициентом
рассеивания и весь комплиментарный заряд целиком пришелся на беззащитные
центры эмоций молодого, неопытного медстажера. Этого следовало ожидать; с
одной стороны - довольно известный первый пилот единственной в мире
"сверхлюстры", зрелый мужчина приятной наружности, в роскошной форме -
альбатрос и золотая лилия на груди, с другой - юная пичуга, впервые в
жизни выпорхнувшая в Дальнее Внеземелье. Он понял это, но поздно. Пытаясь
взглянуть на нее из-под неудобной маски, он только усугубил ситуацию: над
пультом ему удалось-таки высмотреть краем глаза что-то пунцовое на белом
фоне. Он никогда не думал, что нормальная человеческая кожа может краснеть
до такой степени.
И если бы Светлана об этом не заговорила, он ни за что бы не
догадался, что та длинноногая, постоянно красневшая без особого повода,
нескладная девица с порывистыми движениями, и эта уже весьма уверенная в
себе, хотя на вид еще и очень молодая женщина с прелестным профилем и
плавными жестами - один и тот же человек!
Честно объяснив собеседнице свой нечаянный всплеск веселья, Андрей
извинился и выразил убеждение, что уж теперь-то общаться им, старым
знакомым - почти друзьям, будет намного проще. Светлана, видно, поняла это
по-своему.
- Да, теперь мы с вами почти ровесники, - проговорила она. Бесцельно
собирая в пригоршню свисающий край белой шаля, тихо добавила: - Я очень
вас ждала... Очень. Все эти восемь лет я ловила ка себе сочувственные
взгляды... разные взгляды я ловила на себе, но верила, что вы вернетесь.
Знала...
- Почему? - сорвался у него с языка совершенно неуместный, глупый
вопрос, я он вдруг ощутил себя дурак дураком.
- Потому что я... люблю вас, - просто сказала она. - И это началось у
меня гораздо раньше, чем вы думаете.
На этот раз он промолчал. Неторопливым, мягким движением она
высвободила из кресла свои длинные, замечательно стройные ноги, плавно
встала. Спохватившись, он тоже вскочил и невольно подтянулся, расправил
плечи, полностью выпрямился. Рост Светланы его поразил. Было видно,
конечно, что уютно расположившаяся в кресле женщина - довольно рослая
особа, но Андрею как-то и в голову не приходило, что она может быть ростом
почти с него.
- Не знаю... видимо, и так бывает: избалованный вниманием герой с
приятной внешностью, известный пилот в красивой форме, лилия на груди, -
продолжала Светлана. - Да, наверняка так бывает. Но у меня было все
по-другому. Испуг, когда вы, проломив перила, сверзились в сугроб с
высокого крыльца нашего домика на гималайской турбазе "Гулливер". Еще
больший испуг, когда я близко увидела вашу залитую заледенелой кровью
куртку-штормовку, окровавленное лицо, лоскуты биопластыря на небритой
щеке. Мне было очень страшно, когда вы, преодолевая слабость, с трудом
подняли голову, одеревенелой рукой запихнули в рот горсть снега и,
улыбаясь здоровой щекой, спросили одну из глазевших на вас девчонок, не
найдется ли в нашем бунгало телефона, свежего биопластыря и чего-нибудь
съедобнее перепуганных школьниц. Потом мы всей группой ходили смотреть,
откуда вы "спрыгнули" в нашу долину. Тот, кто нам показывал это место,
наверное, ошибся, потому что слететь оттуда живой могла только птица...
Светлана отошла к "окну". Повинуясь малозаметному ее жесту, хорошо
запрограммированная бытавтоматика заменила куцый пейзаж тусклого зимнего
вечера безбрежностью звездной ночи. И опять Андрей невольно обратил
внимание на осанку своей собеседницы. Грациозное изящество плавных
движений... Такое впечатление, будто она давно не бывала на Земле я тело
ее уже привыкло жить исключительно в условиях пониженной гравитации. Но
давно не бывать на Земле тоже можно только при обстоятельствах
исключительных. Скажем - если УОКС упразднил отделы ОТ и О3 (отделы Охраны
Труда и Охраны Здоровья). Он смотрел на нее и чувствовал себя несчастным.
Он все уже понял я почти не слушал ее То, что она говорила, уже не имело
значения. Его, во всяком случае, это не должно трогать.
- Пилот с приятной внешностью, - говорила Светлана, - появился в моей
жизни тоже гораздо раньше чем вы успели заслужить золотую лилию. В одном
на выпусков новостей агентства Информвнезем я увидела ваше лицо я узнала,
что вы - второй пилот балкера "Фомальгаут". Это меня взволновало - я места
себе не находила. Долго не могла понять почему... Заказала видеокопию
этого выпуска новостей, я с той поры стереопортрет второго пилота балкера
"Фомальгаут" был со мной постоянно. И вдруг - о, волшебство случая! - вы и
я на одном корабле! Могу видеть вас почти каждый день, видеть близко,
иногда разговаривать с вами! А бывают моменты, когда могу наяву
прикоснуться к герою девичьих моих сновидений!.. И знаете, я была
счастлива. Такое счастье вам, наверное, трудно понять, однако поверьте
мне, я была счастлива. Внезапно вы ушли в разведку - и случилось... то,
что случилось. Правдами и неправдами мне удалось улететь к Япету
помощником медиколога группы десантников на люггере "Вомбат". Не однажды я
пыталась взять приступом непроницаемо-вязкие стены белесого исполина и от
бессилия плакала под аккомпанемент его эхокашлей. Потом, когда во время
телесвиданий Март с великим трудом объяснил мне физический смысл идеи
темпор-прогиба и посоветовал обратить внимание на скорость погружения
зондов, я поняла, что грубой силой туда не проникнешь. Надо было как-то
по-другому. Но как?.. "Если темпор-прогиб, - думала я, - результат
деятельности неземного Разума, то неужели этот Разум меня не поймет?!" Я
часами простаивала у стен инозвездной крепости, однако так и не довелось
мне увидеть хотя бы что-нибудь похожее на вход. Белесое чудище проявило
полное равнодушие к моим слезам и мольбам... Стоя у его стен, я находила
созвездие Девы, подолгу смотрела на Спину - ее лучи казались мне струнами,
на которых звучала завораживающая мелодия... В конце концов, все это
спокойно можно было отнести на счет моего воспаленного воображения, но
едва только я проговорилась Марту о "звонкострунной" Спике - он окатил
меня несвойственным ему рассеянным взглядом и прервал связь. Неделю они с
Калантаровым что-то вычисляли, подняли на ноги весь институт, а потом Март
с удивлением и восторгом сообщил мне, что моя "звонкострунная" лучше всех
других звезд этого класса удовлетворяет условиям существования вектора
дальнодействия темпор-прогиба. Честно говоря, я так и не поняла, что
представляет собой "вектор дальнодействия" в ракурсе теоретической
темпорологии, но у меня был свой ракурс. Просто я хорошо ощущала: Спика
звучит в моем воображении струной потому, что вы движетесь где-то в том
направлении... Ну, вот и все... Остальное вы знаете.
Она оборвала себя так, будто вдруг спохватилась и пожалела, что дала
волю словам и чувствам. Андрей ожидал этого. Он был готов к тому, что
Светлана сообразит наконец: она - это она, а он - экзот, и этим все
сказано. Не надо ложных ситуаций. Ложные ситуации - это как раз то, из-за
чего все пошло наперекос у них с Валентиной.
- Значит, говорите, Спика... - произнес он, чтобы снять неловкость
молчания. - Что ж, похоже. Так и передайте Марту во время следующего
телесвидания.
- Обсуждать с Мартом подробности вашей разведки теперь уж придется
вам самому. Через полтора часа - пятидесятиминутный сеанс связи
непосредственно с институтом Пространства-времени.
- Да, пора мне познакомиться с вашим братом, - согласился Андрей.
Деловито спросил: - Кто будет первый?
- О чем вы? - не сразу поняла Светлана.
