Хор нес какую-то какофоническую околесицу. Кир-Кор усилием воли подавил в
себе его звучание. Разжал губы, хрипло осведомился:
- Я, кажется, спал?
Мужчина взглянул на помощницу. Без очков он был похож на нее как брат
на сестру. Во всяком случае, принадлежали они явно к одной этнической
группе (хотя почему-то общались на геялогосе - общеземном языке). "Во
Вселенной чего не бывает", - подумал Кир-Кор и, приподнявшись на локте,
увидел себя полупогребенным в ворохе оранжево-огненных покрывал. Вокруг
покрывал была палуба спортивного катамарана, а вокруг палубы - изумительно
прозрачные бирюзовые воды круглого озера в белосахарных, поросших
ядовито-зелеными пальмами берегах. Белая плоскость, которую он в первый
миг пробуждения принял за парус, действительно представляла собой
элементно-энергетическое полотно жесткого паруса класса "румб-электро".
Еще один "румб-электро" спортивного тримарана торчал в километре отсюда и
смахивал на воткнутое в середину озерного зеркала белое гусиное перо,
обрызганное кровью. Здесь любой освещенный солнцем белый предмет вместо
четкого абриса имел (в зависимости от расстояния) красную, лиловую или
радужную кайму. Белая береговая полоса была в радужном окаймлении.
- Как ваше самочувствие? - спросила женщина, сидя возле него на
коленях.
Кир-Кор ответил не сразу. Он уже заподозрил, что с памятью не все в
порядке, и мучительно пытался сосредоточиться, пока длинные, коричневые от
загара пальцы мужчины с профессиональной ловкостью укладывали в футляр
экранные очки и выблескивающий невыносимо-красными бликами датчик.
Разумеется, он понимал: вокруг Земля, пояс тропиков. Но такой Земли -
нарядной, как цыганская песня, до аляповатости пестрой и яркой, - никогда
еще ему не доводилось видеть. Даже в тропической зоне. Это были тропики
Гогена. Слишком необычные для Земных ландшафтов пылающе-пронзительные
краски, слишком кричащие... "Ренатурация, - догадался ошеломленный
Кир-Кор. - Бесспорная ренатурация. Но где это со мной произошло? Когда?.."
- Как вы себя чувствуете? - повторила женщина, заглядывая ему в
глаза.
- Прошу прощения, эвгина, - спохватился Кир-Кор. - Я словно после
тяжелого сна. Голова... м-м-маракас!..
- Головокружение? - тихо спросил мужчина.
- Нет, не то... Извините, эвандр. - Кир-Кор готов был провалиться
сквозь палубу. - Не могу объяснить!..
- И не нужно, не напрягайтесь. - У мужчины был негромкий голос
успокаивающего тембра. - Нам приятно будет узнать ваше имя, ювен. Я -
Матей Карайосифоглу. Друзья называют меня гораздо короче: Матис. - Он
поднялся с колен, помог подняться женщине и представил ее с легким
полупоклоном: - Марсана.
- Очень приятно. Кирилл. Вы, по-видимому, оба медики?
- С дельфиньей точки зрения, - подкорректировала Марсана.
- Значит, биологи?
- Сегодня - спортсмены.
- Что-нибудь вас тревожит? - спросил Матис.
- Не могу вспомнить, как я попал сюда.
Спортсмены-биологи переглянулись.
- По воздуху, - подсказала Марсана, запихивая пряди зеленых волос под
каскетку. - Обычным путем бравого слампера.
Кир-Кор повернулся на локте, узнал отброшенный в сторону гермошлем, и
в голове кое-что прояснилось. Был прыжок и этот странный полет на гибриде
зонта и надувного матраса. Откуда летел? Куда? Почему?.. Высвободив ноги
из мунбутов, он стряхнул с себя останки обесформленного летательного
аппарата, поднялся, оправил одежду. У него было такое чувство, будто он
нарушил некий запрет. Какой запрет? Чей?.. Сквозь воду виднелось близкое
здесь песчаное дно, над которым лениво фланировали скаты и небольшие
акулы. Прямо как осетры на выгуле в прикаспийских прудах. Разминая мышцы,
он пружинисто повел плечами. Руки и ноги вели себя безукоризненно, чего
нельзя было сказать о голове. Ошеломление не проходило. И даже несколько
усугубилось после того, как он заметил, что это круглое озеро вовсе не
озеро, потому что над полосой берегового песка за частоколом высоких
казуарин и кокосовых пальм земли не было - там синела поверхность
открытого океана.
Куда ни посмотреть - везде океан. Во всех направлениях - сочный
ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой ничтожного песчаного
барьера мимо спокойных вод внутренней лагуны атолла катились ровные
океанические валы. В залитой солнцем перспективе - три островка.
Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой -
три идущие одним фарватером корабля... В той стороне, куда катились валы,
под свинцово-сизым днищем большого кучевого облака проступали сквозь
полосы ливня контуры Башни погоды. Вглядевшись в нее, Кир-Кор испытал
прилив недавно пережитого ужаса. И отлив. Не так уж плохи его дела, если
после магнитно-импульсного "поцелуя" дингеров он еще в состоянии
осмысленно разглядывать это чудовище. Отсюда Башня мало была похожа на
вулканический конус. Уж скорее - на погруженного в океан по уши первослона
из первокосмогонического мифа, - над водой - разведенные в стороны
богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-Атлант. Один из
троицы, которая, стоя на черепахе, держит местную землю. Местные острова.
Кстати, как они называются?..
- Значит, я оттуда... и сюда, к вам на палубу? - Кир-Кор, "проследил"
в небе воображаемую траекторию.
- На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран, -
ввела поправку Марсана. - Вы что, летаете не разбирая дороги?
Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала представление
о жестокости элементно-энергетического полотна "румб-электро".
- Шмак-тревер!.. - пробормотал Кир-Кор. Взглянул на Марсану. - Не
нахожу слов, чтоб выразить масштабы моего смущения, эвгина. Чем могу
загладить свою вину?
- За обедом вы расскажете нам несколько захватывающих историй из
жизни слампера.
- Увы, это был мой первый прыжок.
- Минимум одна захватывающая история.
- Но вам известен ее финал. А я, к стыду, забыл начало.
- Лично мне любопытна ее сердцевина.
С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:
- Эй, на "Алмазе!" Вам нужна помощь?
- Нужна! - завопила Марсана. - Сервировать обеденный стол!
Экипаж тримарана - трое в белых арабских бурнусах - отреагировал
жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек - большая, средняя и
поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов - бурелеты -
наголовные обручи из серебристых жгутов. Элементное полотно тримарана,
добирая энергию на ходу, почернело с подсолнечной стороны и, низко
склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост. Суденышко
вдруг сбавило ход и, как сорока, шустро развернулось на месте. Юркая
посудина носила название "Адмирал".
- Это семья из Турина, - сказал Матис. Он ушел в каюту и вернулся с
каскеткой в руке: - Вот вам, ювен.
- Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?
- Мне тридцать девять.
- Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.
- Вы замечательно сохранились, эвандр, - сказала Марсана. - Уж не
дигеец ли достался нам на обед? - предположила она, заправляя волосы под
каскетку. - Матис, а может, он даже близко знаком с кем-нибудь из
грагалов? - Она хотела добавить что-то еще, но не успела.
- К берегу и купаться! - отрезал Матис, убивая дигейскую тему в
зародыше.
Возле берега состоялось шумное объединение с семьей из Турина. Было
купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в
составе эвандра Этторе Тромбетти, эвгины Джинестры Тромбетти и
одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти, сбросив бурнусы, прыгнула в
воду между судами. Вода была настолько прозрачной, что стоя в ней по
грудь, Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.
Визуально членов семьи из Турина было трое, наслух - вдвое больше.
Восторженные визги Пио Тромбетти временами вторгались в область
ультразвуковых частот, но совсем заглушить голоса Тромбетти-отца и
Тромбетти-матери были не в силах. Этторе шутки ради продемонстрировал, как
нападает акула. Талантливая демонстрация взволновала женщин, Матису
пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель - уззун, и
эта штука в содружестве с голосовыми данными эвпедона быстро вымела из
лагуны все живое. Кир-Кор тоже вышел на берег. Обойдя неподвижные под
солнцем заросли сцеволы, пересек песчаную полосу и нырнул в воду со
стороны океана. Погрузился и четверть часа провел в подводной тени
коралловых бастионов барьерного рифа в обществе морских ежей, голотурий и
разноцветных тропических рыбок. Здесь сравнительно тихо. Гулкие залпы и
шипение разбивающихся о рифы волн не могли соперничать с акустической
обстановкой в лагуне. Ему этого было достаточно. Застигнутый врасплох
нечаянной ренатурацией, здесь он мог наконец свалить с себя стрессовый
груз ошеломительного свидания с неузнаваемо пестрой, но такой желанной
Землей. Рыбки забавно щекотали его плавниками и все норовили куснуть за
голую кожу спины и пальцы ног. Кир-Кор с удовольствием ощущал, как
постепенно ослабевает то специфически многослойное напряжение, которое
охватило каждую мышцу, едва он определился на палубе катамарана. Вдруг он
почувствовал: где-то рядом возбужденно раздвигает воду чье-то крупное
тело. Это могло быть опасное для человека животное. Кир-Кор выглянул
поверх кораллового куста и не мешкая поплыл к берегу на мелководье.
Барьерный риф "угостил" его драматическим зрелищем: морскую черепаху
настигала со стороны океана акула. Черепаха была большая, акула -
громадная. Он отродясь не видывал таких чудовищных рыб. Под мясистым
карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было совершенно ясно, что
черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему показалось,
хруст черепашьего панциря. Он вспомнил о своем намерении сесть на воду в
конце полета.
Еще под водой его настиг объединенный хор воплей Этторе, Джинестры,
Марсаны. Он поспешил выбраться на песок. Женщины замолчали, и
Тромбетти-старший, экспансивно размахивая одеждой и тараща глаза, произнес
очень трудную для перевода сольную речь. Кир-Кор уловил всего четыре
слова: риф, ферроньер, акулы, катамаран. Джинестра плакала под капюшоном,
у Марсаны было испуганное лицо.
- Что случилось? - встревожился он.
Этторе издал сиплый звук - слов у него уже не было, - ткнул пальцем в
сторону рифа. Кир-Кор обернулся. Гладь воды за кипящими бурунами взрезал
черный плавник. Исчез. Появился снова и очертил траекторию полукружья.
- Аттол, на котором, по счастью, уже стоят ваши ноги, Кирилл,
называется Ферроньер, - сказала Марсана, уводя пловца в тень кокосовой
рощи. - Ферроньер - заповедник Финшельского архипелага, и правила купания
здесь вам придется все-таки соблюдать.
Название архипелага одним рывком высвободило память из-под гнета
магнитной контузии. Будто вспышка озарила мозг: фестиваль на Финшелах,
Вината, программа транзита на Лавонгай... Голова слегка закружилась.
- Барьерный риф Ферроньера - табу для туристов, выговаривал голос.
Марсаны. - Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский
катамаран.
По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной речи Этторе.
"Как мне отсюда выбраться? - думал Кир-Кор. - Где Матис?" Навстречу мчался
эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок летел
из-под его ног.
- Пио полон решимости вас защитить, - догадалась Марсана.
- Что это?..
- Самый мощный уззун финшельского флота. - Она взмахнула рукой: - Не
