хорошо. Это значит, можно снова достать ящички с карточками и у него есть
место снова работать с ними. Тоже хорошо. Ему вспомнилась карточка
ПРОГРАММА, на которой он написал подождать, пока Лайла не уйдет с судна.
Теперь её можно вычеркнуть.
Он задумался, а действительно ли ему хочется возвращаться к карточкам.
В некотором роде они тоже представляют собой целую кучу кармического
мусора.
Строго говоря, создание любой метафизики - аморальный акт, ибо это
более низкая форма эволюции, интеллекта, которая стремится пожрать более
высокую мистическую форму. Происходит то же самое, что и с философологией,
когда та стремится подавить и сожрать философию. То же и с метафизикой,
когда она пытается подавить весь мир интеллектуально. Это попытка ухватить
Динамическое внутри статичной структуры. Но это никак не удаётся. Никогда
не выходит так, как надо. Зачем же тогда и пытаться?
Это похоже на стремление создать самую совершенную беспроигрышную игру
в шахматы. Как бы ты ни был хитёр, никогда нельзя разработать такую игру,
которая была бы "правильной" для всех во все времена и везде. Ответы на
десяток вопросов порождают сотни новых, а ответы на них ведут к тысячам
других вопросов. И не только не добьешься верного ответа, а чем дольше
будешь работать над этим, тем больше, вероятнее всего, запутаешься.
:Пока он так мрачно размышлял над этим, в глубине рундука он заметил
что-то ещё в тени.
Это была кукла.
Она забыла её.
И это также грустно. После всего, что она творила здесь с ней, она
просто удалилась и оставила её тут. И тут так же оставался привкус
аморальности. Что вы подумаете о девочке, которая уходит и бросает свою
куклу ? Поступит ли она так же, когда вырастет?
Он поднялся и посмотрел на неё.
Это была обыкновенная фабричная резиновая кукла, совсем недорогая.
Глаза не двигались. Волосы также были выдавлены формовкой. Он заметил, что
одно место на голове было повреждено, где она очевидно терлась в реке обо
что-то долгое время.
А может быть это то место, где были приклеены волосы.
Было что-то очень печальное в её облике: лежит она тут совсем голая и
бесполая.
Нечто невинное. Нечто обиженное. Ему было неприятно смотреть на неё.
Ему не хотелось быть к этому причастным.
:И что же, черт побери, ему с ней делать?
: Не хочется оставлять её на яхте.
Может просто выбросить её за борт. Она станет таким же куском мусора,
как и все остальное на этом пляже. Никто даже и не отличит. Возможно
сюда-то она и направлялась, прежде чем Лайла выловила её в реке.
Рядом лежала рубаха совсем не похожая ни на одну из его гардероба. На
вид новая и чистая. Он взял её. Вынул из неё булавку и воткнул её в столик
с картами.
Должно быть совершенно новая рубашка, подумал он, раз уж она заколота
булавками.
Когда он стал примерять её, то пришлось выдохнуть, чтобы застегнуть
пуговицы.
Слишком мала. Она не может быть его рубашкой, наверное, её оставила
Лайла. А с чего бы это у Лайлы были мужские рубахи? Теперь он припомнил,
что она заворачивала куклу во что-то похожее на это. Так вот она откуда.
Но зачем ей понадобилось покупать рубашку кукле? Вот куда может завести
больное воображение.
Ну раз уж она купила её для того, чтобы прикрыть куклу, то пусть она
для этого и служит. Может так несколько приутихнет обида, которую излучает
кукла.
Он надел рубашку кукле на голову. Она была гораздо длиннее её ног,
похоже на ночную рубашку. Ну так-то лучше. Застегнул ей воротник. Были в
этой кукле какие-то признаки качества, которые производитель и не думал в
неё вкладывать.
Лайла возложила на неё целый набор структур ценностей, которые все ещё
оставались с ней. Чуть ли не религиозный идол.
Он посадил её на край штурманского рундука, сел назад и стал снова
разглядывать её. В рубашке она смотрелась лучше.
Идол, вот что такое эта кукла. Это настоящий религиозный идол
заброшенной религии одного человека. В ней были все те ужасные признаки,
которые присутствуют в идолах. Это его и конфузило. Как только над ними
совершишь ритуал и начинаешь им поклоняться, идолы меняют свою ценность.
Их больше нельзя просто так выбросить, как нельзя выбросить старую
церковную статую на свалку.
Интересно, а куда девают обветшалые церковные принадлежности? Совершают
ли с ними обряд, обратный освящению? Ему вспомнилось, что он собирался
устроить в некотором роде похороны этой кукле ради Лайлы. Может быть
теперь следует устроить их ради себя самого. Просто закопать её где-либо,
чтобы она не стала мусором.
Странные чувства. Антропологи многое могут сделать с идолами. А
возможно и сделали уже. Ему вспомнилось, что давно хотелось почитать книгу
" Маски Бога".
Многое можно узнать о культуре, изучая то, что в ней говорят об идолах.
Идолы - это как бы объективизация самых сокровенных ценностей культуры,
которые и являются её реальностью.
Эта кукла и представляет самые сокровенные ценности Лайлы, настоящей
Лайлы, она сообщает о ней то, что совершенно противоречит всему
остальному. Это указывает, что имеются две противоборствующих структуры,
со страшной силой воюющих друг с другом, и произошел в некотором роде
тектонический сдвиг пластов, который вызвал сильнейшее землетрясение по
шкале Рихтера. Одна структура, которую осуждает Райгел, движется в одну
сторону. Кукла же представляет структуру, движущуюся в другом направлении,
и этот идол позволил Лайле объективизировать другую структуру и ослабить
давление, приводящее к катастрофе. А теперь она отказалась от неё -
свидетельство того, что она возвращается к чему-то худшему. А может и нет.
Он подумал, чтобы не случилось с ним самим чего-нибудь похуже, ему
следует похоронить её с почестями, просто ради своего собственного блага.
* * *
Что-то звякнуло, и он вспомнил о шлюпке. Продукты всё ещё там. Всё
случилось так быстро, что он совсем забыл про них.
Вышел на палубу, спустился в шлюпку и выложил сумки с продуктами на
борт.
Теперь, раз уж Лайла ушла, ему хватит их по крайней мере до Норфолка.
Да пожалуй, еще и испортятся до тех опр.
Он снова выбрался на борт, спустил по очереди холщевые сумки в каюту,
положил их сначала на рундук, затем выложил содержимое в холодильник.
Потом посмотрел на куклу-идола.
Он взял её, положив на руку как ребёнка, вышел на палубу и аккуратно
завернул её. Затем снова спустился в шлюпку, взял с собой куклу, положил
её на сиденье на корме перед собой и погрёб к берегу. Хорошо, что у него с
собой эта рубашка, в которую завернут идол. Ведь если бы кто-либо увидел
его с ней, то трудно было бы что-либо объяснить.
Тропа шла мимо низкого кустарника с толстыми листочками и мелкого
голубовато-серого ягодника. Тропа вымощена желтоватыми камушками и песком,
кое-где пробивались пучки засохшей травы - пустотелые обломки тростника
длиной около шести дюймов и толщиной в четверть дюйма, тут и там
разбросанные спиралью.
Это, видимо, следы урагана. Впереди, рядом с увядающей золотой розгой,
стоял триангуляционный знак геодезистов.
Дальше возник красиво оформленный плакат, призывающий не ходить на
болото, чтобы не тревожить дичь. Хорошо, что основная дорога в город сюда
не доходит. Так здесь гораздо спокойнее.
Сверху послышался клич гусей. Он поднял голову и увидел косяк из
примерно тридцати-сорока птиц, летевших на северо-запад, в обратную
сторону: Глупые гуси.
Теплая погода видимо обманула их.
Шагая с идолом в руках Федр почувствовал, что оба они испытывают одно и
то же волнение. Как будто бы они снова очутились в детстве со своим
воображаемым спутником. Маленькие дети разговаривают с куклами, а взрослые
разговаривают с идолами. Вероятно кукла позволяет ребёнку изображать из
себя родителя, а идол позволяет родителю воображать себя ребенком.
Он поразмыслил над этим и затем у него сформировался вопрос: "Что
скажешь, - спросил он идола, - если бы мы были сейчас в Индии? Что бы ты
сказал на всё это?"
Он долго прислушивался к ответу, но его не последовало. Затем в его
мыслях послышался голос не похожий не его собственный.
"Всё это счастливый конец".
Счастливый конец? Федр поразмышлял над этим.
Я бы не назвал это счастливым концом, - произнёс он. - Я бы назвал это
неопределенным окончанием.
Нет, это счастливый конец для всех, - проговорил другой голос.
Почему?
Потому что каждый получил то, что хочет, - сообщил голос. - Лайла
получила своего драгоценного Ричарда Райгела, Райгел получил свою
драгоценную правоту, ты обрел свою драгоценную Динамическую свободу, а я
снова отправляюсь в плаванье.
О, а ты знаешь что будет дальше?
Да, конечно, -ответил идол.
Тогда как ты можешь утверждать, что это счастливый конец, если тебе
известно, что произойдёт с Лайлой?
Ну это не проблема, - ответствовал голос идола.
Не проблема? Он же упечет её на всю оставшуюся жизнь, и это не проблема?
По крайней мере не для тебя.
Тогда почему же я чувствую себя так погано? - спросил Федр.
Потому что ты ждешь награды, - ответил идол. - Ты ещё надеешься, что
они вернутся и воздадут тебе за заслуги.
Но ведь он же уничтожит её.
Нет, - ответил идол. - Она не позволит ему получить что-либо от неё.
Не могу поверить.
Она теперь владеет Райгелом, - продолжал идол. - Он получил своё.
Отныне он просто глина в её руках.
Нет, - возразил Федр. - Он ведь юрист. Он не потеряет из-за неё головы.
И незачем. Он уже потерял её, - сообщил идол - Теперь она будет
сражаться с ним его же собственной моралью.
Как?
Она станет кающейся грешницей. Она возможно даже станет ходить в
церковь.
Она теперь будет твердить ему какой высокоморальный он человек, как он
спас её из твоих кровожадных лап, и что он сможет поделать? Как он сможет
отрицать это? С этим у него возможности бороться нет. Это лишь будет
раздувать его пузырь морального самолюбия. А как только он станет
выдыхаться, то снова обратится к ней за добавкой.
Вот так так. Вот так идол, подумал Федр. Саркастичный, циничный. Почти
злобный.
Он что, сам такой в душе? Возможно и так. Театральный поддельный идол.
Идол для детского представления. Не удивительно, что кто-то выбросил его в
реку.
Ты знаешь, ты победил, - сообщил идол, - :без боя.
То есть как это?
Ты всё-таки совершил один моральный поступок в течение поездки, который
и спас тебя.
И что же это было?
Ты сказал Райгелу, что у Лайлы есть качество.
То-есть там, в Кингстоне.
Да, и единственная причина этого была в том, что он застал тебя
врасплох, ты не сумел придумать свой обычный интеллектуальный ответ, и ты
повернул его задом наперёд. Он бы здесь больше не появился, если бы не
это. До того он совсем не уважал её, но уважал тебя. После этого он
перестал уважать тебя, но стал относиться с уважением к ней. Таким
образом, ты дал ей нечто, это и спасло тебя. Если бы не этот единственный
моральный акт, то уже завтра ты бы поплыл дальше, и Лайла была бы на твоей
совести до конца жизни.
Федру это не понравилось. Суждения такого рода о части его собственной
личности очень сомнительны и в некотором роде зловещи. Ему больше не
хочется слышать такого.
Ну ладно, идол, может быть ты прав, а может и нет, но здесь мы подошли
к концу пути.
Они подошли к чему-то похожему на руины старой крепости. В какой-то
мере они были похожи на старые руины в Индии, только тем было много веков.
Они похожи на замок, но состоят из бетона, местами разбитого, с ржавой
арматурой, торчащей в разломах. Часть из них походила на стену небольшого
амфитеатра. Очевидно это парапет старого форта. В одном месте были остатки
канатной системы, которая возможно использовалась для подачи снарядов. В
стене были вделаны громадные кольца, наверное для компенсации отдачи
громадной пушки, которой уже нет.
Прекрасное дерево без листьев росло посредине парапета, похожее на
громадный зонтик. Высотой оно было всего лишь футов десять, а в ширину
