его не храпеть, потому что это может помешать другим спать.
Сью требовала, чтобы ее муж Джек водил ее раз в месяц в театр; но Джек
ненавидел театр.
- Сью, - взмолился он, - я бы предпочел остаться дома и посмотреть футбол.
- Неужели футбол - это все, о чем ты можешь думать? - воскликнула Сью. -
Неужели ты хотя бы изредка не можешь подумать обо мне - ведь я сижу одна,
взаперти, целыми днями!
Так что в этот вечер они с друзьями отправились в театр. В конце второго акта
зрители вздрогнули от громкого храпа. Все обернулись туда, откуда раздавался
этот звук, и увидели, что Джек крепко спит. Сью стала ярко-красной от стыда.
- Как он посмел устроить такой спектакль. Я этого не переживу.
- Не будите его, - улыбнулся соседний зритель. - Он один получает здесь
удовольствие.
Так что, пожалуйста, будьте добры к своему мужу. Дайте ему несколько минут
наслаждаться; дайте ему расслабиться - пусть он спит. В этом нет ничего
плохого. В действительности, медицине до сих пор не удалось превзойти
религиозные беседы в том, что касается бессонницы: религиозные беседы - это
лучшее лекарство. Если доктор не может вылечить пациента, если снотворное не
помогает, он советует: "Сходите на религиозную беседу". Эго древнейшее
лекарство от бессонницы.
Позвольте ему наслаждаться. И к тому же он ничего не упускает: ведь даже если
вы слушаете меня, чего вы достигаете, что получаете? Если бы вы что-нибудь
получали, вы стали бы просветленными - вы действительно пробудились бы от
вашего метафизического сна. Вы спите в метафизическом смысле: он тоже спит -
физически. Вы спите с открытыми глазами, вам только кажется, что вы слушаете,
что вы смотрит?, но вы не слышите меня, вы не видите меня - потому что с того
момента, когда вы услышите и увидите меня, вы никогда уже не будете прежними.
Ваша жизнь станет совершенно иной - вы наполнитесь светом.
Так что не волнуйтесь: вы спите с открытыми глазами, он спит с закрытыми
глазами. Его способ гораздо более естественен. Просто будьте к нему добры; не
начинайте мучить его. Если вам очень трудно сидеть рядом с ним, вы можете
сесть в другом месте.
А иногда бывает так, что вы можете спать, и все же это совсем не будет сном.
'На Востоке есть слово тандра - в английском нет эквивалента. Эго не обычный
сон; это состояние сна между сном и бодрствованием. И это подходящий момент
для того, чтобы кто-нибудь мог проникнуть в вас. Вы можете назвать это
гипнотическим сном - я не пользуюсь словом "гипнотический" потому, что у вас в
уме оно имеет очень нехорошие ассоциации. Фактически, слово "гипноз" означает
просто сон, но сон особого рода: не обычный сон, но такой сон, во время
которого вы можете слышать - вы спите, и тем не менее вы можете слышать.
Здесь есть несколько человек - Шила одна из них... она глубоко спит. Но это не
сон: это гипноз - это тандра. Она слушает меня; она не слышит больше ничего.
Наверное, вы видели какого-нибудь гипнотизера: когда он кого-то гипнотизирует,
человек под гипнозом не слышит ничего другого, но он продолжает слышать
гипнотизера. Для гипнотизера его двери остаются открытыми; между ними остается
связующая нить.
Те, кто глубоко любит меня, могут спать, и все же они соединены со мной. И
возможно, они не смогут воспроизвести по памяти то, что я говорю, но они
услышали это, впитали это.
Так что не беспокойтесь. Даже если ваш муж просто физиологически спит, это
очень хорошо. А если у него что-то вроде гипноза, так что для вас он спит, а
для меня - нет, то это еще лучше,
И на Востоке есть еще третье - для этого тоже нет английского названия - это
называется йога нидра. Человек становится настолько тихим и настолько
расслабленным, что со стороны всем кажется, что он спит. Если бы вы встретили
Будду, сидящего под деревом Бодхи, вы бы подумали, что он спит - но это не
так. На поверхности - глубокий сон, но изнутри он полон света и осознания.
Рамакришна часто впадал в кому. Доктора много раз говорили, что это не что
иное, как припадок, эпилептический припадок - ведь он был без сознания, а изо
рта у могла идти пена, точно так же, как во время приступа эпилепсии. И он мог
часами оставаться без сознания; его тело могло совершенно застыть.
Однажды он шесть дней был в таком состоянии. Ухаживать за ним было очень
трудно: его приходилось кормить с ложки... он был почти мертв. И когда он
вернулся после этих шести дней, он принес с собой такой свет и такую
радость... И первое, что он сказал, это: "Итак, я снова заснуть.
Эти шесть дней он бодрствовал! Открыв глаза, он сказал: "Итак, теперь я снова
засыпаю".
То, что вы называете бодрствованием, является сном для тех, кто действительно
пробудился. Это третье состояние... Я не надеюсь, что ваш муж находится в этом
третьем состоянии, иначе он не мог бы быть вашим мужем. Но не беспокойтесь о
нем; оставьте его в покое.
Жена должна научиться оставлять мужав покое; муж должен научиться оставлять
жену в покое. Не нужно все время вмешиваться во все, что происходит. Не нужно
все время придираться ко всем и каждому.
Четвертый вопрос:
Лао-Цзы сказал: "Когда вы отмываете и очищаете первоначальное видение, может
ли на вас не быть пятен?"
Ошо, на тебе нет пятен?
Кристофер,
На мне нет пятен, на вас нет пятен - на всех нас нет пятен с самого начала. На
самом деле ничего не нужно чистить. На самом деле, ничего не нужно очищать.
Наша чистота совершенна.
Один дзенский мастер хотел найти себе преемника. Он обЦявил в монастыре - а
там было пятьсот великих монахов - он сказал собравшимся монахам: - Я старею и
хочу выбрать себе преемника. Я назначаю испытание: тот, кто считает себя моим
преемником, кто считает, что он пробудился и познал истину, должен прийти к
моей хижине и написать в четырех строках на двери свое понимание. Вы должны
выразить весь свой опыт в четырех строках.
В дневное время никто не осмелился подойти, потому что они знали этого
старика: его нельзя было обмануть. И если бы вы попались на том, что написали
не то, он мог крепко вас побить. А старик сидел там со своей большой палкой, и
никто не осмелился подойти.
Ночью, когда он уснул, один человек подкрался к хижине. Это был самый большой
ученый в общине. Он написал четыре строки, прекрасные строки: "Ум - это
зеркало, и на зеркале ума собирается пыль желаний, мыслей и воспоминаний.
Сотрите пыль, и истина перед вами". Но он так боялся, что старик не будет
обманут этими словами, что не поставил подписи. Он подумал: "Если он скажет,
что это правильно, я открою, что это написал я. Если он скажет, что это
неправильно, то я промолчу".
Утром старик был в ярости: - Кто написал все эту ерунду? Приведите его ко мне!
Ученый сбежал из общины, потому что кто-нибудь мог выдать - несколько человек
знали, что он ходил к хижине. Он просто убежал на несколько дней в лес.
Вся община была охвачена нетерпением; с утра до вечера обсуждалось только одно
- потому что эти строки понравились всем. Они были так прекрасны и так
кристально ясны; и они передавали истину - разве можно сказать лучше? "Ум -
это зеркало. Пыль оседает от желаний и мыслей. Сотрите пыль... и перед вами
истина". В этом вся суть медитации. Это чистота! Это отражение; когда вы
станете зеркалом, вы будете отражать то, что есть.
Да, это хорошие слова, но это не слова высшего понимания.
Там был один монах; двадцать лет от просто перебирал рис.
Двенадцать лет назад он пришел к мастеру и сказал: "Я пришел сюда, чтобы
узнать истину". Мастер спросил его: "Ты хочешь знать об истине? Или ты хочешь
знать саму истину?" Монах посмотрел мастеру в глаза и сказал: "О чем вы
говорите? Зачем мне знать об истине? Как это может мне помочь? Я хочу знать
истину, истину и ничего, кроме истины. Меня не интересуют знания об истине: я
хочу узнать саму истину".
Тогда мастер сказал: "Тогда сделай вот что: иди на кухню и начинай перебирать
рис, и никогда больше не приходи ко мне. Когда придет время, я сам приду к
тебе. И делай только одно, с утра до ночи продолжай перебирать рис".
Пяти сотням людей был нужен рис... и этот человек никогда больше не приходил к
мастеру. Прошло двенадцать лет, а он делал только одно: рано утром, в четыре
часа, он вставал, потому что вскоре монахам был нужен завтрак. И до самой
поздней ночи он продолжал работать.
Мало-помалу все мысли исчезли. Мало-помалу мышление прекратилось. Это стало
его медитацией.
Мимо него проходили два монаха, обсуждая это значительное событие: "Мастер
назвал эти прекрасные строки ерундой! Мастер слишком строг, и если он будет
продолжать в том же духе, он не найдет преемника". Монах, перебиравший рис,
начал смеяться - утробным смехом - и эти двое монахов остановились и спросили:
"Что с тобой? Почему ты смеешься?" Он сказал: "Мастер прав: какой глупец
написал эти слова? - абсолютно неправильные, без всякого понимания. Его надо
бы хорошенько побить". Два монаха были ошеломлены тем, что услышали. Они
сказали: "Так ты считаешь, что мог бы улучшить эти слова?" Он ответил: "Я
разучился писать - двенадцать лет... Но я могу сказать вам, а вы можете пойти
и написать это и сказать мастеру, чьи это слова". Монахи спросили: "А ты не
хочешь пойти с нами?" Он ответил: "Я не хочу стать ничьим преемником. Просто
пойдите и напишите". Они пошли и написали. Он посоветовал: "Пойдите и
напишите: "Ум - не зеркало; где может собираться пыль желаний и мыслей? Кто
знает это, знает истину". Мастер прочитал эти строки, оставаясь в безмолвии,
он не произнес ни слова одобрения или неодобрения. Но в полночь он пришел к
тому монаху и сказал ему: "Я знаю, кто мог получить это озарение. Ну что ж,
бери мою мантию и исчезни из общины - ты мой преемник. Но уходи отсюда, пока
не наступило утро, пока люди об этом не узнали, потому что это породит большую
зависть. Ученые, пандиты, профессора очень ревнивы - они убьют тебя. Просто
сбеги отсюда! Уходи в какие-нибудь другие горы, но продолжай нести мой огонь -
ты понял меня. Ты достиг".
Ты спрашиваешь меня: Лао-Цзы сказал: "Когда вы отмываете и очищаете
первоначальное видение, может ли на вас не быть пятен?"
Если вы верите в то, что вам нужно что-то очистить и отмыть, вы не можете быть
незапятнанным. Но нет ничего, что нужно отмывать и ничего, что нужно очищать -
на вас нет пятен. С самого начала вы - будды! Вам не нужно исправлять себя:
все, что вам нужно - это осознать, кто вы есть.
И последний вопрос:
Любимый Ошо, даже с учетом ограниченности нашей так называемой любви, любили
ли кого-нибудь в мире так, как тебя ?
Анурадха,
Это правда - никого не любили так, как вы любите меня. Но запомните: никого не
ненавидели так, как ненавидят меня остальные. Это естественно: любовь и
ненависть уравновешивают друг друга...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Блаженство за пределами всякой двойственности
29 декабря 1978 года
Первый вопрос:
Ошо, что такое моя целостность? Почему я продолжаю избегать ее?
Васумати,
Твоя целостность не имеет ничего общего с тобой. Это не твоя целостность и не
моя целостность; целостность одна - в которой все мы исчезаем. Это пугает. Вы
можете остаться только тогда, когда вы частичны, если вы - только часть. В тот
момент, когда вы захотите стать целым, вам придется совершить некое
самоубийство, духовное самоубийство. Вам придется исчезнуть.
Если капля захочет стать океаном, единственный путь для нее - раствориться в
океане, умереть в качестве капли. В тот момент, когда капля умирает как капля,
она становится океаном. Это рождает страх.
Люди говорят о Боге, но никто не хочет потерять себя. Поэтому разговоры о Боге
остаются пустыми, бессмысленными. Люди молятся Богу, но сохраняют дистанцию.
Они ходят в храмы, но в действительности они никуда не двигаются - потому что
они продолжают цепляться за идею самих себя.
Есть два способа жить. Один из них - жить как эго, отделенное от целого; этот
путь иллюзорен, потому что способа быть по-настоящему отделенным нет. Вы
можете лишь верить в то, что вы отделены; в глубине вы остаетесь в единстве с
