Голоса их то усиливались, то стихали, но под конец молитвы они все
почувствовали себя лучше.
-- И выявляя в себе наши нездоровые инстинкты, мы можем избавиться от
внутренних конфликтов, -- нараспев произнес священник.
-- И жить в психосоматической чистоте, -- повторили они.
-- И чтобы процветало психическое здоровье. И дабы такая неестественная
жизнь могла завершиться Путешествием. И чтобы корабль был счастливо доведен
до гавани, -- завершил священник.
Морально ободренный своим выступлением, священник в полной темноте
подполз к каждому по очереди и, сжав руку, пожелал им пространства. Комплейн
резко отпихнул его.
-- Прибереги этот спектакль до той поры, когда положение наше
изменится, -- сказал он. -- Мы должны выбраться отсюда. Если мы сумеем идти
тихо, то мы услышим любого, кто попытается к нам приблизиться.
-- Ничего из этого не выйдет, Рой, -- сказал Маррапер. -- Мы здесь
хорошо спрятались, а кроме того, я устал.
-- Ты уже забыл о той власти, которую собирался добыть?
-- Останемся здесь, -- умолял священник, -- водоросли слишком густые.
-- Ну а ты что скажешь, Фермор? -- спросил Комплейн.
-- Послушайте!
Они напрягли слух. Водоросли поскрипывали, увядая без света и готовясь
к смерти. Комары звенели возле ушей. Воздух, усиленно вибрировавший от этих
звуков, все меньше становился пригодным для дыхания. Масса гниющих
водорослей почти полностью поглотила кислород, выделяемый здоровыми
растениями. Внезапно на Вэнтеджа обрушилось безумие. Он неожиданно
набросился на Фермора, повалил его на землю. Они копошились в земле, яростно
сражаясь.
Комплейн молча нагнулся над ними и нащупал мускулистое тело Вэнтеджа,
лежавшее на Ферморе, который пытался оторвать от себя руки врага, сжавшиеся
у него на горле.
Комплейн схватил Вэнтеджа за плечи и оттащил в сторону. Вэнтедж наугад
нанес удар, промахнулся и потянулся за парализатором. Ему удалось достать
оружие, но Комплейн перехватил его запястье и вывернул руку, заставив
нагнуться, и одновременно с силой ударил его в челюсть.
Однако, в темноте он промазал, и удар пришелся Вэнтеджу в грудь.
Вэнтедж качнулся, бесцельно махая руками, высвободился, но Комплейн снова
перехватил его. На этот раз он оказался точен.
Колени под Вэнтеджем подогнулись, он качнулся и всем телом обрушился
наземь.
-- Спасибо, -- сказал Фермор.
Сказать что-то большее он был неспособен. Они перестали кричать и
прислушались. Но слышен был только скрип водорослей, звук, сопровождавший их
на протяжении всей жизни, и, должно быть, будет он слышен даже тогда, когда
они отправятся в Долгое Путешествие. Комплейн протянул руку и коснулся
Фермора, который дрожал как в лихорадке.
-- Тебе надо было использовать парализатор против этого сумасшедшего,
-- сказал он.
-- Он выбил его у меня из руки, -- ответил Фермор, -- а теперь я
потерял его где-то в грязи, это чертово оружие.
Он наклонился, ища парализатор в жиже, образованной гнилью и соком
растений. Священник тоже наклонился и включил фонарик, который Комплейн тут
же выбил у него из руки. Однако, священник уже отыскал Вэнтеджа, который
лежал и стонал, и опустился над ним на колени.
-- Я видел многих, кого это подстегивало, -- прошептал Маррапер, -- но
грань между нормальным состоянием и безумием у бедного Вэнтеджа была такая
расплывчатая. Это припадок. Мы, священники, называем это
гиперклаустрофобией. Думаю, что все мы в разной степени страдаем от него.
Она послужила причиной многих смертей в племени Грина, хотя и не таких
стремительных. Большинство больных просто гаснет как лампа.
Объяснив это, священник удовлетворенно прищелкнул пальцами.
-- Хватит об истории болезни, монах, -- сказал Фермор. -- Скажи лучше,
бога ради, что нам теперь с ним делать?
-- Лучше всего оставить его здесь и убираться, -- предложил Комплейн.
-- Вы что, не видите, как сильно меня интересует этот случай? -- с
возмущением спросил Маррапер. -- Я знал Вэнтеджа еще тогда, когда он был
ребенком, и теперь я должен видеть, как он умирает во тьме. Это чудесно и
изумительно -- иметь возможность проследить человеческую жизнь полностью.
Это все равно что ознакомиться с отработанной композицией, завершенным
произведением искусства. Человек отправляется в Долгое Путешествие, но
оставляет после себя след в виде истории своей жизни, записанной в памяти
остальных. Когда Вэнтедж появился на свет, мать его жила в глуши Джунглей,
изгнанная своим собственным племенем. Она дважды совершила измену, и один из
ее мужчин ушел вместе с ней, чтобы охотиться для нее. Это была скверная
женщина. Мужчина погиб во время охоты, и она, не в состоянии жить в
одиночестве в зарослях, нашла убежище у нас в Кабинах. Тогда Вэнтедж был еще
ползающим на четвереньках малышом, крохотным созданием с большим уродством.
Его мать, как это часто случается с незамужними женщинами, стала наложницей
одного из стражников и погибла во время какой-то пьяной драки прежде, чем ее
сын достиг зрелости.
-- Чьи нервы, как ты полагаешь, должен успокоить этот рассказ? -- задал
вопрос Фермор.
-- У страха нет пространства. Наша жизнь только одолжение нам, --
ответил Маррапер. -- Присмотритесь к судьбе своего несчастного товарища. Как
это часто и бывает, конец жизни связан с ее началом. Колесо совершает полный
оборот, а потом ломается. Будучи ребенком, он ничего не знал, кроме
страданий. Другие дети издевались над ним из-за его матери, которая была
скверной женщиной, и из-за его лица. С той поры Вэнтедж стал относиться к
этим двум неприятностям, как к одному несчастью. Поэтому он всегда ходил
рядом со стеной, чтобы скрыть изуродованную половину лица, поэтому он убивал
при любом упоминании о его матери. И вот сейчас, когда он оказался в
Джунглях, воспоминания детства вернулись. В нем воскрес весь тот стыд,
источником которого была его мать, его охватил детский страх перед тьмой,
перед изуверенностью в завтрашнем дне.
-- Ну а теперь, когда эта краткая лекция психоанализа счастливо
завершилась, -- невесело вмешался Комплейн, -- может быть, ты будешь так
добр, Маррапер, и припомнишь, что Вэнтедж свихнулся и почему-то еще не умер.
Он продолжает жить и представляет для нас серьезную опасность.
-- А я как раз и собирался его прикончить, -- сказал Маррапер. -- Зажги
на минутку фонарик, но осторожно, не буду же я его тыкать ножом, как свинью.
Комплейн осторожно нагнулся и почувствовал, как прилившая к голове
кровь разламывает его череп. Ему захотелось сделать то же самое, что и
Вэнтедж -- захотелось сбросить с себя эти настырные ограничения, которые
накладывает рассудок, и с воплем помчаться сквозь заросли. Лишь гораздо
позже пришло к нему понимание: он потому был так послушен священнику в тот
критический момент, что неожиданным поворотом к привычному ритуалу
священнослужительства Маррапера -- и это было несомненно -- нашел выход
собственный страх. Своеобразная эксгумация детства Вэнтеджа была
своеобразной замаскированной попыткой спасения самого себя.
-- Мне кажется, я сейчас снова начну кашлять, -- произнес Вэнтедж
совершенно нормальным голосом, неожиданно приходя в сознание.
В тонком, как карандаш, лучике света от фонарика Комплейн едва узнал
его лицо. Обычно худое и бледное, сейчас оно было опухшим и налитым кровью.
Оно напоминало бы маску вампира, если бы в глазах вместо огоньков был виден
холод смерти. Когда свет упал на него, Вэнтедж вскочил. Комплейн, не
подготовленный к нападению, упал, но Вэнтедж только отпихнул его в сторону
и, размахивая руками, бросился в заросли.
Фонарик Маррапера вспыхнул и вырвал из темноты еще видную в зеленой
поросли спину удалявшегося Вэнтеджа.
-- Погаси свет, кретин! -- выкрикнул Комплейн. -- Я его достану из
парализатора.
Но он не достал Вэнтеджа. Тот, только начавший углубляться в заросли,
неожиданно задержался и повернул. Комплейн ясно услышал, как он издал
какой-то странный свистящий звук. С минуту стояла тишина, потом Вэнтедж
вновь издал этот странный звук и закачался, показавшись снова в световом
пятне от фонарика Маррапера.
Он зашатался и упал, пытаясь подползти к ним на четвереньках.
В двух шагах от Маррапера он свалился. Какое-то время тело его
сотрясалось судорогой, а потом он застыл. Мертвые глаза его с изумлением
рассматривали стрелу, торчащую из солнечного сплетения. Они все еще стояли,
бессмысленно разглядывая тело, когда из тьмы выступили вооруженные стражники
Носарей и охватили их кольцом.
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НОС *
I
Нос представлял собой новый тип района, который еще ни разу не
встречался Комплейну. Солидность Кормовой Лестницы, уютная теснота Кабин,
зловещая враждебность Джунглей, даже кошмарное море, на берегу которого он
был похищен Гигантами -- ни одно из этих помещений он не мог сравнить с
Носом, настолько отличен он был от всего этого. Правда, руки его, так же как
у Фермора и Маррапера, были скручены за спиной, но его чуткие глаза охотника
не отдыхали ни мгновения, когда всю группу ввели в лагерь.
Основная черта, отличающая Нос от многочисленных поселений, затерянных
на гниющем континенте Джунглей, быстро стала очевидной. Насколько племя
Грина и подобные ему находились в постоянном движении, настолько Нос имел
принципиально оседлый характер и стабильные, неизменные границы. Это
следовало отнести скорее за счет случая, чем целенаправленной деятельности.
У Комплейна никогда не было устоявшихся представлений о Носе. Тем страшнее
были теперь картины, которые рисовало его воображение.
Он отметил, что территория Носа превышает обычные размеры отдельных
поселений и практически представляет собой отдельный район. Даже баррикады
на границах резко отличались от примитивных конструкций, используемых в
Кабинах. Патруль, который захватил их, продравшись сквозь заросли сначала
уперся в массивную преграду, обвешанную крохотными колокольчиками, которые
начинали звенеть от одного прикосновения. За преградой находился коридор --
серый и грязный, но без водорослей, загроможденный баррикадой из столов и
прочей мебели. За ней стояли часовые, вооруженные луками и стрелами.
Настала пора пароль-отзывов, только после этого отряд, состоящий из
четырех мужчин и двух женщин, был пропущен через этот заслон. За ним
помещалась еще одна преграда, на этот раз из тонкой лозы и сетки, защищавшей
от бича Джунглей, каким были комары. А дальше начинался собственно Нос.
Больше всего поразило Комплейна полное отсутствие водорослей. Корни в
Кабинах вырывали и вытаптывали, но без особого энтузиазма, так как знали,
что вскоре очищенный район снова покроется растительностью. К тому же корни,
глубоко врезавшиеся в пол, часто оставались неповрежденными. Впрочем,
близость Джунглей ощущалась везде, начиная от воздуха, пропитанного
кисло-сладким ароматом млечного сока, и кончая высохшими тростями,
используемыми мужчинами, и семенами, которыми играли детишки.
На Носу же водоросли были уничтожены так тщательно, словно их никогда
тут не было. Ликвидировали даже весь грунт, который служил им пищей. Ярко
светились лампы, не заслоняемые кружевом поглощающих свет листьев. И все
вокруг казалось странным: твердым, обнаженным, поэтому прошло немало
времени, прежде чем Комплейн сообразил, что все эти двери, коридоры и этажи
находятся не в каком-то обособленном королевстве, а являются аналогами точно
