туда. Посреди площади стояли два пыльных "джипа", и четверо местных
выгружали из них тюки с палатками и чемоданы. Руководил разгрузкой толстый
краснолицый европеец, по-видимому, англичанин. Его спутник, сухопарый и
длинный, беседовал с деревенским старостой, не вынимая трубки изо рта.
Вокруг прислушивались к разговору любопытные.
- Да, разрешение у нас есть, - говорил приезжий.
Староста долго читал бумагу, шевеля толстыми вывернутыми губами,
потом вернул ее длинному.
- Пожалуйста, располагайтесь. Может быть, вам нужен дом?
- Нет, у нас есть палатки. И кроме того, я думаю, мы у вас не
задержимся. Два дня, может, три...
Староста кивнул и пошел к машинам.
- Ну вот, а говорили, что теперь на тигров охотиться нельзя, -
удивлено протянул лысеющий крестьянин и почесал в затылке.
- Им можно. Иностранцы... - уважительно заметил другой.
Все было ясно. Эти двое дали взятку чиновнику в городе, и он выписал
им лицензию. На отстрел тигра.
В тот день Оити долго сидел под своим деревом, но привычное
спокойствие никак не приходило к нему.
...Был уже вечер, когда Оити подошел к палатке англичан. Оба
европейца сидели на раскладных походных стульях у небольшого столика и
пили виски. Толстый англичанин дымил сигарой, второй сосал свою неизменную
трубку.
Около дерева стояли расчехленные ружья охотников. Это было дорогое,
автоматическое оружие, с лазерным самонаведением, плавающим калибром
ствола, регулятором дистанции и зеркальной фотоприставкой. Встроенный в
инкрустированный приклад микрокомп позволял осуществлять мгновенный анализ
состояния добычи, степени ее агрессивности и потенциальную угрозу по
отношению к охотнику. При наведении на человека ствол ружья тут же
перекрывался, блокируя подачу патрона - фирма "Винч Инкорпорейтид" не
производила боевого оружия. Только охотничье, со всеми мерами
предосторожности и светозвуковой сигнализацией "добыча".
Только очень обеспеченный человек мог позволить себе подобную
роскошь.
Оити поклонился. Приезжие с интересом уставились на него.
- Вы японец, я полагаю? - осведомился длинный.
- Да.
- Присаживайтесь. Я был в Японии. Передовая, цивилизованная страна,
ничего общего с этой дырой. Заил, стул для нашего гостя.
- Спасибо. - Оити поджал ноги и опустился прямо на землю.
- Ах, да, традиции, - усмехнулся англичанин. - Тогда давайте
знакомиться. Уильям Хэнброк, секретарь Английского королевского общества.
А этого джентльмена зовут Томас Брэгг. Полковник.
- Оити Мураноскэ.
- Хотите сигару? Или виски? Хороший виски, шотландский.
- Благодарю. Немного виски.
Напиток действительно был хорош.
- Я слышал, вы приехали охотиться на тигра? - японец поставил бокал
на столик.
- Да. А зачем еще ездят в Индию?
- Когда вы выходите?
- Завтра, с утра. Вы знаете, после введения новых законов это стало
стоить уйму денег. Но за удовольствия надо платить!
- Я хотел бы пойти с вами.
- Вы охотник?
- Нет.
- Хотите посмотреть охоту на тигра?
- Нет.
- Тогда я вас не понимаю.
- Я хочу встретиться с тигром. Один на один. Без оружия.
Сигара выпала изо рта Брэгга.
- Если я убью тигра, вы заберете его шкуру. Кроме того, вы можете
снимать происходящее на пленку. Если же я не убью тигра... Ваша лицензия
не потеряет своей силы.
До Брэгга, соображавшего гораздо хуже своего товарища, наконец дошло
сказанное Оити.
- Вы самоубийца?
- Нет.
Они шли уже больше двух часов, постепенно углубляясь в джунгли.
Проводники действительно знали местность. Оити шел позади, думая о своем.
Ввязавшись в это дело, он уподобился приезжим. Самое лучшее сейчас было
повернуться и уйти. Пусть те двое думают, что он струсил. Это не
интересовало Оити.
Проводник остановился и показал на влажные следы, ведущие в сторону
от тропинки, к густому кустарнику метрах в ста.
- Он там, - тихо сказал проводник.
Щелкнули предохранители ружей. Оити прошел между Хэнброком и Брэггом,
отведя стволы вниз, мимо уважительно посторонившихся проводников - и
направился к кустам.
До зарослей оставалось метров тридцать, когда Оити увидел своего
тигра. Дальше идти было нельзя - он чувствовал это. Оити опустился на
землю в привычный сейдзен и замер, не сводя глаз со зверя. Тигр прижал
уши, выгибая мощную спину. Поединок начался.
Сначала исчезли слова. Жизнь и смерть, слабость и сила, человек, тигр
- все это потеряло привычное значение. Потом исчезло время. Тетива лука
внутри Оити заскрипела и начала натягиваться...
- Хэнброк, они что там, заснули, что ли?!
- Заткнитесь, Брэгг!
...Два мира, две капли сошлись, робко тронули друг друга... и стали
целым! Оити умел оранжевой вспышкой прорывать липкую зелень кустов, одним
ударом лапы ломать спину буйволу, захлебываясь, лакать воду из ручья...
Однажды с ним уже было нечто подобное. Он плыл в лодке по озеру
Миягино, жалея, что не умеет играть на флейте. И тут радостный крик
ошалелого петуха, вскочившего не вовремя и всполошившего свой курятник -
совершенно неуместный крик взорвал ночь, и именно тогда Оити написал свою
первую гаттху.
Возвращаясь из мира вечного
В мир обыденный,
Делаешь паузу.
Если идет снег - пусть идет,
Если дождь - пусть дождь.
Губы Оити растянула странная улыбка, подобная оскалу тигриной морды.
А, может быть, тигр тоже улыбался?..
Грохнул выстрел. Вселенная взорвалась, и в этом хаосе боли и
разрушения Оити цеплялся за последнее, что у него оставалось - дрожащую от
напряжения тетиву лука, удерживая ее из последних сил. И за их гранью...
Хэнброк опустил ружье и посмотрел на убитого им тигра. Потом
продрался через кусты.
Ствол его "Винча", казалось, никак не хотел уходить с линии,
соединявшей прорезь прицела и застывшего маленького человека. Подача
патрона почему-то не была перекрыта, и противно визжал зуммер "Добыча",
зашкаливая крайнюю черту потенциальной опасности.
- Это человек, - сказал Хэнброк ружью. - Хомо эст...
- Добыча! - не согласился зуммер.
- Болван!.. - неизвестно в чей адрес пробормотал Хэнброк, поднимая
ствол ружья вверх. "Винч" оторвался от спины Оити с крайней неохотой.
Позади захихикал Брэгг.
- Хен, гляди! Азиат уснул... Жизнь на природе привела его в
прекрасное расположение духа!
Брэгг подмигнул приятелю и, наклонившись над ухом неподвижно сидящего
японца, оглушительно закукарекал.
В ответ ему раздался тигриный рев.
Герберт Лайон ОЛДИ
ПОСЛЕДНЕЕ ДОПУЩЕНИЕ ГОСПОДА
И сотворил Бог человека по образу своему...
(Ветхий Завет, 1-я книга Моисеева,
Бытие, стих 27)
...Джошуа не помнил, как он оказался на берегу. В мозгу мелькали
неясные обрывки: дорога к подземелью, запутанные темные переходы, фигуры в
бесформенных балахонах, дымное пламя факелов - и ужасное, зловещее, но
необъяснимо притягательное лицо Лучезарного, с горящими углями зрачков!..
И тут до Джошуа дошло - отныне он Посвященный!
- С прибытием, Посвященный! - прохрипели сзади него. Джошуа
обернулся, и мир, взорвавшись, разлетелся на множество мелких осколков,
ничем не связанных друг с другом.
Волосатый детина в кожаных штанах и твидовой жилетке, надетой прямо
на голое тело, удовлетворенно потер правый кулак. Его приятель, ухмыляясь
в нечесаную бороду, подошел к неподвижно лежащему Джошуа.
- Ты, падаль, знал, на что идешь, - тихо сказал он, - теперь молись
своему Сатане!..
Над головой Джошуа взлетел лом...
- Боб, он, кажется, влип...
- Сам вижу. Вводи первое допущение.
...Над головой Джошуа взлетел лом, но рука его уже скользнула в
задний карман. Дуло "магнума" ринулось навстречу ребристому железу,
полетели искры, и нападающий с воплем схватился за запястье. Еще два
выстрела разорвали ночную тишину, и Джошуа кинулся к стоящему в камышах
мотоциклу. "Судзуки" взревел и вылетел на укатанную дорогу, переехав ноги
покойного верзилы. Его агрессивный напарник лежал чуть поодаль.
На втором повороте мотоцикл неожиданно занесло, и Джошуа ободрал бок
о щебенку. Проклятая машина навалилась ему на бедро, и, пытаясь выбраться,
Джошуа увидел выросшую над ним закутанную до глаз черную тень с силуэтом
короткого меча за спиной.
- Боб, его сейчас убьют. Пошли обедать.
- Заткнись, Фрэнки. Вводи второе допущение. Коэффициент достоверности
пока выше критического.
...выросшую над ним черную тень с силуэтом короткого меча за спиной -
и в памяти Джошуа сразу всплыли годы на побережье Окинавы, узкие холодные
глаза Акиро Куросавы, последнего учителя ниндзюцу из древней школы
"Сумасшедшая сакура"...
Джошуа опустился в привычный лотос, скручивая пальцы рук в
замысловатую фигуру. Прыгнувший ниндзя налетел на выставленный большой
палец и с криком боли покатился по щебенке. За это время Джошуа снял с
багажника старенький чемодан и успел переодеться в наследие покойного
мастера.
Бежавшие к нему напарники погибшего, размахивавшие тандзе, кусаригма
и тонфа, были встречены потоком сюрикенов и незамедлительно отправлены в
нирвану. Джошуа вскочил, издав боевой клич южного Хоккайдо - и автоматная
очередь заставила его снова залечь за мотоцикл. По полю, рассыпавшись
цепью, к нему бежали солдаты, на ходу вставляя новые обоймы - не менее
трехсот человек...
- Боб, пошли обедать. Жрать охота.
- Ну не менять же сценарий... Давай, дорогой, вводи третье допущение.
- А коэффициент достоверности?
- Черт с ним! Доведем этого камикадзе до финала - получим
премиальные! Давай, Фрэнки...
...не менее трехсот человек. Джошуа откатился за ближайший валун,
лихорадочно разгребая землю под крайним левым выступом. Где-то здесь...
Нижняя часть камня послушно отъехала в сторону, обнажив провал
тайника. Джошуа засунул руку по локоть в черную дыру, пошарил там с
полминуты, и выволок на свет божий свой любимый импульсный седиментатор,
подаренный Трехглазым еще во времена Первого нашествия альтаирцев.
Огненный смерч пронесся над замершим полем, и второй гвардейский
батальон коммандос серым пеплом лег на обугленную равнину. Зеленые береты
кружились в потемневшем небе. Джошуа вытер мокрый лоб, глянул на
встроенный в рукоять радиолокатор - и обессиленно сполз на спекшуюся
землю. На экране четко просматривались тридцать семь объектов, со
сверхзвуковой скоростью идущих к Джошуа. Это могли быть только ядерные
баллистические ракеты со спутниковых баз, и означали они только одно -
конец!
- Бобби, я не могу питаться одним святым духом...
- Плевать, Фрэнки, вводи четвертое... Этот парень меня разозлил!
- Предохранители сгорят!
- Соединяй напрямую. Погоди, я сам сяду. Ну-ка...
...Конец? Черта с два! Посвящение окружило Джошуа своим непроницаемым
кольцом. Инициация свершилась, и горящие глаза Лучезарного вопрошали:
"Помнишь ли ты, прах земли? Мир твой - не есть мир изначальный, но мир
сотворенный; есть высшие реальности, где Посвященный сможет сам творить
свою судьбу. Восстань и иди!.."
Толстый Фрэнк выругался, наклонился за упавшим предохранителем и
застыл с согнутой спиной, обалдело воззрившись на возникшего в
