пустоте. Она тяжело дышала, как будто здесь не хватает воздуха, чтобы
заполнить легкие.
Серость превратилась в полоску местности - голую... изрытую
бороздами... но эти борозды не от плуга. Нет, словно большой меч рубил и
рубил эту землю, изгоняя все живое отсюда.
Туман поднимался выше, открывая все большие просторы этой серой
безжизненной поверхности. Но Бриксия откуда-то знает, что когда-то здесь
была прекрасная страна - до того, как на нее опустилась тень. Она видит
каменные плиты, тронутые временем и языками пламени, и знает, что когда-то
здесь была крепость, гордая и великолепная.
И вот из тумана - а он рассеялся только на небольшом расстоянии -
вышли два человека. Из окружала дымка, которую девушка узнала: это дымка
ненависти, она съела в этих людях все, чем они жили. И это место не их
земля (Откуда я все это знаю? бегло подумала Бриксия), а ад, который она
сами создали себе. Неважно, кто был прав в начале, теперь оба запятнаны,
загрязнены своей взаимной враждой, в отчаянии и гневе обратились к Тьме,
не получив поддержки от Света. И теперь они захвачены, должны вечно
бродить по своему аду.
Кольчуги их почернели, покрылись засохшей кровью. На обоих оружейные
пояса, но мечей нет. Только ненависть остается их оружием.
Один из них поднял руку и швырнул силовой шар ненависти и гнева в
своего противника. Шар разбился о его грудь облаком черных искр. Соперник
пошатнулся, отступил на шаг-два, но не упал.
Тот, в кого пришелся удар, хлопнул в ладоши. Никакого звука не было
слышно. Но тот, который бросил шар, задрожал с ног до головы, как молодое
деревцо под порывом бури.
Бриксия, против своего желания, абсолютно без участия собственной
воли, прошла вперед и остановилась между этими двумя. Они слегка повернули
головы, и она увидела их лица в тени избитых шлемов. Лица их сожжены
страстью, но она узнала в них Элдора и Зарстора, состарившихся в
ненависти.
Каждый протянул руку, не упрашивая, а повелительно. Заговорили
одновременно, резким тоном приказа:
- Сокровище!
И они не исчезали, как те: разбойник, жаба, Ута, - напротив, их
фигуры стали отчетливее, ярче. Она не шевельнулась, и тогда заговорил
Элдор:
- Дай его мне, говорю я! Оно мое, я его создал, я сговорился с теми,
кому не верил, я многое за него отдал. Если не отдашь добровольно, я
призову тех, что служили мне, и теперь они будут служить тебе. Выбирай!
Так же настойчиво заговорил Зарстор:
- Оно мое! Оно было призвано уничтожить меня и всех тех, кто со мной,
и по праву Силы, которое я обрел, победив это Проклятие и его владельца,
наслал на него то, что он пробудил против меня, - по этому праву оно
принадлежит мне!
В одной руке Бриксия держала горячий ящичек, в другой - цветок. Ей
казалось странным, что они такие тяжелые, но весили они одинаково, и она
почему-то должна была удерживать равновесие между ними. Она должна быть
судьей между этими двумя, произнести приговор, но как это сделать, не
знала. Один из них угрожал ей - Элдор. Слова другого, Зарстора, можно
понять как оправдание и просьбу.
- Я изготовил его!
- Я сражался за него!
Они воскликнули это одновременно.
- Почему? - Ее вопрос, казалось, удивил их. Но как она может
рассудить их, если так мало знает о правах каждого, о деле, из-за которого
они так ненавидят друг друга?
Несколько мгновений они молчали. Потом Элдор сделал шаг к ней,
протянул руки, словно собирался отобрать ящичек силой.
- У тебя нет выбора, - яростно сказал он. - Те, кого я вызову,
обязательно ответят. И это будет твоим проклятием!
- Отдай ему, если испугалась! Но тогда ты никогда не узнаешь, какими
пустыми были его угрозы, - вмешался Зарстор. - Отдай ему, и всю жизнь
проведешь в страхе... и даже после жизни этот страх не кончится! Будешь,
как мы, проклятая, бродить в этой пустыне.
Ящичек и цветок...
Бриксия обнаружила, что может отвести от них взгляд, высвободиться.
Она посмотрела на свои руки, на то, что удерживает в равновесии.
Ящичек открылся! В нем овальный камень, его поверхность слабо
светится. Свет серый, как пленка тени - если тень может быть светом.
Цветок тоже полностью раскрылся, но свет, исходящий от него, был не чисто
белым, как раньше, а зеленоватым, мягким и успокаивающим взор.
- Вот оно какое, Сокровище-Проклятие, - медленно сказала она. - Зачем
оно было сделано, Элдор, скажи правду, зачем?
Лицо его оставалось жестким и мрачным.
- Чтобы иметь дело с врагами, я должен...
- Нет, - Бриксия покачала головой. - У тебя ведь был выбор. А почему
он стал твоим врагом?
Жесткое лицо стало еще суровей.
- Почему? Потому что... потому что... - Голос смолк, Бриксия видела,
как Элдор прикусил губу.
- Ты забыл? - спросила девушка.
Элдор сердито нахмурился, но ничего не ответил. А она повернулась к
Зарстору.
- Почему он так ненавидел тебя, что сделал эту злую вещь?
- Я... я...
- Ты тоже не помнишь. - На этот раз она не спрашивала. - Вы оба не
помните, почему стали врагами... Разве теперь так уж важно, кому это
принадлежит? Вам обоим это больше не нужно, разве не так?
- Я Элдор, Сокровище мое по праву, я могу делать с ним, что хочу!
- Я Зарстор, Проклятие принесло это, - он развел руки, указывая на
опустошенную землю вокруг.
- Я Бриксия, - сказала девушка, - и... но я не знаю, кто еще я на
этот раз. Но то, что живет во мне, говорит: да будет так!
Она положила цветок на ящичек, и зеленоватый свет смешался с серым.
- Сила уничтожения - сила роста и жизни. Посмотрим, какая победит!
Серая пленка на камне застыла. Теперь она покрывала камень, как кора.
Зеленый свет омывал ее, и кора начала трескаться, раскалываться, а под ней
обнаруживался новый блеск. А свет цветка гас, лепестки его начинали
увядать. Бриксия хотела отдернуть его от этого губительного камня, но рука
не повиновалась ей. Все больше и больше засыхал цветок, а камень светился
ярче и начал пульсировать. Но не серостью смерти - теперь это был зеленый
огонь, стремящийся разорвать оболочку, как семя, готовое к новой жизни.
А от цветка осталась только хрупкая шелуха, тонкий скелет. А потом
вообще ничего. Рука пуста. Но ящичек в другой руке тоже распадается,
перестает держать камень. Превращается в пыль.
И камень больше не теплый. Если в нем живет какая-то энергия, сейчас
она изолирована. Но он так прекрасен, что Бриксия ощутила благоговейный
страх. Она подняла голову и посмотрела на Элдора и Зарстора.
Протянула камень Элдору.
- Хочешь его теперь? Мне кажется, он больше не такой, каким ты его
сделал, но хочешь ли ты его?
Лицо с массой жестких морщин, со следами старинной ненависти
разгладилось. На нем отразилось достоинство и властность, но прежде всего
- свобода. Глаза Элдора горели, он торопливо отвел руку.
- Этого я не делал. Его не наполняет данная мне Сила. Я больше не
могу его требовать.
- А ты? - Бриксия предложила камень Зарстору.
Он смотрел не на нее, а на камень. Потом, не поднимая взгляда,
ответил:
- Мое Проклятие и Сокровище - нет, это не оно. Зеленая магия - это
жизнь, а не смерть. Я не могу разрушить это, как разрушил бы Проклятие - и
тем выпустил бы его зло на всех. Это твое, леди, ты можешь поступить с
ним, как хочешь. - Он поднял руку, огляделся, и на лице его были
спокойствие, мир и огромная усталость. - Цепи, удерживавшие нас в этом
мире, порваны. Настала нам пора отдохнуть.
Они отвернулись от Бриксии, Элдор и Зарстор, плечом к плечу. Как
будто они братья по оружию, а не смертельные враги, пошли куда-то по
дороге, смутно различимой сквозь туман.
Бриксия сжала камень обеими руками. Как будто просыпаясь от
тревожного сна, осмотрелась.
Она была уверена, что это место не принадлежит ее миру и ее времени.
Но как ей вернуться? Сможет ли она вернуться? Тревожное беспокойство
сменилось страхом. Она громко крикнула:
- Ута! Двед! - И наконец: - Марбон!
Прислушалась, надеясь услышать ответ. Крикнула вторично, на этот раз
еще громче - и ничего не услышала, когда стих ее голос.
Имя - она знала, что имя обладает властью, что оно такая же часть,
как кожа, волосы или зубы. Имя, данное при рождении, может подвергнуться
опасности зла или быть усилено добром. Теперь у нее есть только имена. Но
те, кого она призывает, никак не связаны с ней, они могут не захотеть ей
помочь, и среди них животное, которое вообще чуждо ее племени. Может, у
нее нет никакой власти, чтобы призывать их.
Бриксия подняла сведенные ладони, посмотрела на камень. Поистине это
предмет Силы. Он был создан, чтобы принести зло, как утверждал Элдор и что
подтвердил Зарстор. Но зло уничтожено цветком. Может ли камень послужить
ей? Ведь она не может распоряжаться Силами, у нее нет подготовки мудрой
женщины.
- Ута... - на этот раз она не произнесла имя вслух в туман, а
негромко проговорила в камень. - Ута, если ты хорошо относишься ко мне...
если я заслужила твое внимание и ты можешь спасти меня... где ты, Ута?
Свет камня начал пульсировать. В глубине его вспыхнула темно-зеленая
искра. Бриксия старалась думать только об Уте.
У темного пятна появились острые уши, щелки-глаза, пятно стало
головой. На поверхности камня видна голова. Бриксия, потерявшая
способность удивляться, присела, опустила руки к земле. На камне
постепенно появилось крошечное трехмерное изображение кошки. Вот оно стало
совершенно отчетливым, приподнялось и спрыгнуло на землю.
Туман, который после ухода Элдора и Зарстора, все приближался,
отступил от того места, где стояла кошка. Изображение кошки повернуло
голову к девушке, раскрылась крошечная пасть. Но если кошка и мяукнула, не
слышно было ни звука. Кошка пошла, и Бриксия заторопилась за ней.
Туман клубился, затянул тело девушки по колено. Но кошку он не
скрывал, она двигалась в расчищенном пространстве. Бриксия заторопилась,
потому что иллюзия - если это иллюзия - двинулась быстрее.
Она не могла бы сказать, сколько прошла по этой таинственной земле.
Потом ее проводник пошел медленнее и, к отчаянию девушки, начал исчезать.
- Ута! - закричала она. Теперь маленькое тело просвечивало, оно
быстро становилось частью тумана.
Бриксия опустилась на колени. Без Уты она заблудится, а Ута теперь
почти совсем исчезла. Оставались только смутные очертания в тумане. Если
бы она могла снова вызвать ее! Но ведь Ута появилась, когда Бриксия
позвала ее по имени и сосредоточилась на камне... Может, у кошки не
хватает сил завершить дело.
А как Марбон... Двед? Мужчину можно считать врагом... так он проявил
себя перед тем, как она попала в это место. А мальчик оказался околдован.
Даже если она сможет обратиться к ним, помогут ли они?
Двед... Марбон... Кого позвать?
Мужчина был свободен, когда она в последний раз видела его... но
одержим. Бриксия поднесла камень к глазам.
- Марбон! - позвала она.
В глубине камня ничего не темнело... никаких признаков, что он
услышал ее призыв.
- Марбон! - У нее не было другой надежды, поэтому она позвала снова.
Рябь в камне, да, но слабая, ничего отчетливого. Но, опустив в
отчаянии руку, Бриксия снова увидела перед собой Уту.
Ута, на этот раз больше и отчетливее, нетерпеливо смотрела на нее,
раскрывала пасть, беззвучно мяукая. Бриксия вскочила, готовая следовать за
ней. Может, Марбон каким-то образом придал силы кошке? Она не знала... но
